Вадька кивнул:
– Так вот, Валдин сказал всем, что это – спонсоры.
– Спонсоры обычно устраиваются вместе с тренерами – они обожают выслушивать, какие они молодцы и герои, что поддерживают спорт для настоящих мужчин, – с усталой умудренностью вздохнула Кисонька. – Потом они обязательно лезут на трибуну и толкают речь: как, мол, замечательно, что мы, и особенно дети из неблагополучных семей, занимаемся спортом, а не хулиганим на улицах. Как будто не знают, что дети из неблагополучных семей в наше время спортом не занимаются – у них на это просто нет денег! И обязательно следят, чтобы все телекамеры смотрели на них. А тут – глядите… – Как раз в это время одна из установленных по углам татами камер отвернулась от танцовщиц – видно, оператор решил сменить картинку, пройдясь по публике. Охранник моментально сунулся на передний план, прикрывая хозяев от объектива. Оператор испуганно камеру развернул. – И камер никогда столько не бывает, – задумчиво сказала Кисонька.
Вадька вздохнул – еще одна странность добавилась к общему букету необычных происшествий вокруг чемпионата. Хотя по сравнению с попытками выкинуть ребят из поезда непривычная публика – это так, мелочи.
– А кто это такие, я вообще не понимаю! – нервно сказала Мурка, присаживаясь на порожек – стоять ей было еще тяжело.
Вокруг троицы то ли спонсоров, то ли бог весть кого, позади кольца охраны, действительно крутились несколько любопытных личностей. Одеты они были в строгие костюмы с галстуками, но сейчас пиджаки оказались сброшены на скамейки, рукава белоснежных рубашек были закатаны до локтей, на коленях у каждого лежал раскрытый ноутбук, а вокруг – штук пять непрерывно трезвонивших мобилок.
– Американские биржевые брокеры из кино? – едко поинтересовалась Мурка. – Заблудились – перепутали биржу с детским чемпионатом?
– На брокеров они действительно похожи. А на заблудших – нет, – буркнул Сева. Брови его были напряженно сдвинуты, словно он отчаянно пытался что-то то ли сообразить, то ли вспомнить, – ну еще чуть-чуть, ну вот-вот, но мысль ускользала.
Танцовщицы наконец закончили свои прыжки, раскланялись под равнодушные аплодисменты…
– На построение! Быстро на построение! А то никогда не начнем! – Раздраженные организаторы пробежались между ребятами, наскоро сбивая их в колонну и рассовывая таблички с названиями стран, городов и клубов. Под звуки бравурного марша колонна участников потянулась обратно в зал, откуда их выгнали перед выступлением танцовщиц. Мимо Вадьки мелькали названия команд: клуб «Пантера», клуб «Джайпур», клуб «Асгарда»… Колонна превратилась в торжественное каре. Из динамиков ударило попурри из гимнов стран-участниц. С отчетливо слышным скрипом натянулась проволока – и поплыли вверх флаги России, Польши, Венгрии, кажется, Германии…
Все вздохнули с облегчением – официальная часть завершилась. Секретарь соревнования, деловитостью и элегантностью своего строгого черного костюма вполне способный поспорить со странными личностями на трибунах – разве что пиджака он не снимал и рукавов не закатывал, – бросил в микрофон:
– Строй, разойтись! Начало турнира – через десять минут! Сегодня – кумитэ, предварительные бои, два раунда по полторы минуты! И ката без оружия! Завтра – финалы, два раунда по две минуты и соревнования по ката с оружием! Все поняли? – Он сунул микрофон офицеру.
– Сейчас красный угол принесут – и начнем, – деловито объявил тот.
Вадька завертел головой, желая посмотреть на угол, который красный и который можно принести… Из подсобки выскочила девчонка с застиранной ленточкой бледно-розового цвета в руках.
– Вот, принесли! – удовлетворенно сказал офицер, принимая у нее эту тряпку, и торжественно повесил ее на спинку стоявшего у татами стула. И заорал. – Повторяем, десять минут! Предупреждение, первое, оно же и последнее – несвоевременная явка бойца на татами засчитывается как поражение! Повторяю для неграмотных: – Let you be in time or you will be out! [4] – с чудовищным акцентом выдал он.
Вадька понял, что без постоянных консультаций с Муркой и Кисонькой им это дело не распутать – пусть сами подмечают, что на чемпионате появилось много необычного и странного, потому что ему странным тут казалось все.
– Пошли, «рассобаченные» штаны покажем, – тихонько дернул он девчонок. – Мы с Катькой их как увидели – так и ошалели…
– Настолько, что объявили себя Лавровым и Косинской при всей этой толпе, – скривилась Кисонька.
Вадька предпочел промолчать. Неверно ступая, девчонки поковыляли за ним в раздевалку. Вслед неслось объявление секретаря:
– Первая пара на татами… Сейчас… – Вместе с офицером он принялся рыться в своих бумагах, рядом с ним очутился тот самый Сергей Валдин, еще кто-то.
Бойцы под предводительством тренеров потихоньку расползались. Сходство окрестностей зала то ли с цыганским табором, то ли с лагерем беженцев усиливалось – кто-то вил гнездо прямо в коридоре, раскладывая по полу свои вещи и заваливаясь на них досыпать. Кто-то устраивался кружочком, болтая, пересмеиваясь и явно готовясь к долгому терпеливому ожиданию. В этой обстановке в дверях вдруг материализовался лощеный ресторанный официант с подносом. На подносе красовались бокалы с шампанским и коньяком, какая-то закуска. Сохраняя полную невозмутимость, лавируя между сидевшими и лежавшими прямо на полу спортсменами, официант порулил к скамейкам со «странной» публикой.
Вадька пожал плечами и двинулся дальше к дверям раздевалки. Стоп, а как же туда девчонки пойдут, она же мужская? Но Мурка без всякого стеснения распахнула дверь, и Вадька сразу понял – различия на мальчики/девочки закончились. Теперь раздевалка была разбита на сектора оккупировавших ее команд: в одном углу одни, в другом – другие. Торопливой рысцой он двинул к скамейке, на которой они с Катькой обнаружили подранные собаками штаны.
– Нету, – растерянно сказала Катька, разглядывая скамейку, по которой теперь были разбросаны шлемы, перчатки, белые поножи из плотной ткани…
– Вы тут не видели… – начал Вадька, обращаясь к пятерке возившихся рядом ребят. И осекся. На него глядел белорус Николай.
– Чего не видели? – быстро переспросил Николай у замолчавшего Вадьки. И уставился на него в упор с выражением крайнего подозрения на лице. – Вы тут что-то оставляли? – В голосе его отчетливо прозвучала угроза.
– Нет, – немедленно отрекся Вадька. – Мы – ничего. Мы только пришли. – Говорить о штанах ему вдруг резко расхотелось.
– А о чем тогда спрашиваете? – настырно поинтересовался белорус, глядя на Вадьку с еще б?льшим подозрением.
– Да ни о чем, ни о чем. – Чувствуя себя крайне неуютно, он попятился под настороженным взглядом Николая и повернулся к своим.
– Значит, «ниндзя» все-таки сюда добрались. Не на поезде, – прошептала Катька, продолжая разглядывать место, где недавно лежали драные штаны. – Добрались, переоделись, понимая, что по драным штанам мы их сразу опознаем…
– Добрались в последний момент, – вставила Кисонька. – Поэтому и штаны бросили – боялись опоздать на взвешивание. А потом вернулись и прибрали шмотки.
– Подожди, – перебил ее Сева. – А во что они переоделись? Их рюкзаки остались в поезде!
Сыщики обалдело уставились друг на друга.
– В любом случае… – после долгой паузы сказал Вадька. – Неплохо бы узнать, кто пришел на взвешивание последним?
– А, вот вы где, я вас уже обыскался, – сквозь заполнявшую раздевалку толпу протиснулся тренер. По-стариковски шаркая, за ним тащился Ромка. Тренер усадил Ромку на скамью и удовлетворенно кивнул. – Нормальное местечко нашли, только надо внимательно слушать, чтобы наши вес?не пропустить. – Его взгляд в сторону Вадьки с Севой недвусмысленно намекал, кому именно придется слушать. – Вы как? – заботливо спросил он своих бойцов.
– Вроде ничего, – нерешительно прислушиваясь к себе, ответил Ромка. – Только движения какие-то приторможенные…
– Ну и ничего! – Тренер был неожиданно бодр и исполнен оптимизма. – Я настоял, чтобы начали с самых маленьких, – это и правильно, они долго ждать не в состоянии. Так что у вас будет время прийти в себя.
Вадька, в течение всего времени разговора вывихивавший мозги, как бы хитро и дипломатично попросить тренера выяснить интересующий их вопрос, – ни до чего не додумался, а потому рубанул с плеча:
– Вы не могли бы узнать – какие команды приехали последними? – И затаился, ожидая неизбежного: «А для чего?», а то еще и долгого нравоучительного обсуждения той лажи, в которую они чуть не влипли при взвешивании…
Но реакция тренера убедила Вадьку, что вот этот усатый действительно мог воспитать трех будущих чемпионов Европы. Карташов внимательно поглядел на мальчишку, помолчал, явно прикидывая и сопоставляя что-то в уме, и коротко кивнул:
