- Шейл, неужели ты забыл, что этот змей знает всё?
В воздухе приятно пахло свежестью и лавандой. Щеки легонько касалось дыхание влажного ветра, тянувшего из приоткрытого окна, и будило желание запрятаться глубже в согретое телом одеяло. Зябко поёжившись, Шелара открыла глаза и села на чужой просторной кровати. С обнажённых плеч соскользнуло одеяло, и стало ещё холоднее. Кто-то раздел её до белья, пока она была без сознания, и расплёл волосы. Память услужливо подсказала три возможные кандидатуры из дня прошедшего. Где-то глубоко внутри лениво колыхнул плавниками стыд и нырнул обратно в ил её бесстыжести. Девушка спустила ноги на пол, ступнями коснувшись прохладного ковра, по нему белым приведением мела шифоновая занавеска от приоткрытого окна. Там было пасмурно и серо, оголтелые кузнечики шумно стрекотали в траве, где-то в неведомых ветвях им радостно подпевали птицы. В общем, наступало классическое раннее утро. Шелара размяла шею и встала, в рёбрах легонько кольнуло, но не настолько сильно, чтобы обращать на это внимание. Правда, корсет пару дней лучше не надевать.
Она подошла к окну и выглянула из-за занавесок. Перед взором открылся огромный сад, разбитый на зелёные куски множеством дорожек, идеально ровный газон, шаблонные кустарники и яркие сезонные цветы. На лицо работа штатного садовника, кропотливая и ежедневная. И, безусловно, дорогая. Высокая каменная ограда, замаскированная ползучими розами, не давала этому царству зелёного совершенства захватить мир до горизонта. Что ж, они уже точно не в городе.
Девушка потёрла озябшие плечи ладонями и, закрыв окно, повернулась лицом к комнате.
- Доброе утро, - буднично поприветствовал её, стоящий в дверном проёме со скрещенными руками, Шерри.
При естественном освещении его волосы казались ещё белее, точно как снег, и ярко контрастировали с чёрными одеждами и тёмными бусинами, похожими на сочные зёрнышки граната. Лица он так и не открыл, импровизированный маскарад продолжался. Шелара встретилась взглядом с насмешливыми малахитами глаз и с возмущением осведомилась:
- И давно Вы там стоите?
Она обернулась лёгкой занавеской, как полотенцем, и поджала губы. Тонкий шифон складками укрыл её до самых босых ступней, и парень демонстративно проследил за ним взглядом, дразнясь.
- Да, пожалуй, так ещё интереснее!
- Где моя одежда?
- Там.
Он перевёл взгляд на низкую резную спинку кровати, в углу которой неприметно висела сложенная одежда – блузка и узкие брюки. Свернутый корсет лежал на одеяле вместе с короткими чулками и поясом. Склянки по-прежнему дежурно выглядывали из плотных кармашков, что служило примером неслыханного доверия, оказанного юной авантюристке. Там же валялись мешки с золотом и скомканная папка. Против воли Шелара улыбнулась своей невнимательности и закрыла лицо рукой.
- По утрам я бываю рассеяна.
- После увиденного, не могу Вас в этом винить.
- После всего, что Вы видели, думаю, мы можем даже перейти на «ты».
- Какая скромность в ультиматумах! Но, раз уж ты встала, распоряжусь насчёт завтрака.
Отсутствовал блондин недолго, но при этом ровно столько времени, сколько понадобилось Шеларе, чтобы одеться и оценить все доступные удобства этих гостевых покоев. Теперь, умытая и собранная, она стояла у широкого, нескромного в отделке, трюмо и застёгивала ряд мелких пуговиц на манжете. Левой рукой делать это было весьма неудобно, скользкие чёрные горошинки так и норовили выскочить из пальцев и задачу не облегчали. Кое-как расправившись с ними, девушка с брезгливым раздражением спрятала под манжет тонкий браслетик, не из щедрости подаренный Марвеллом. Металл упрямо топорщился под тканью, как неприятное напоминание о том, что сегодня, а желательно, в эту же минуту, она должна находиться совсем в другом месте. Но на душе было до странного тихо. Успокоившаяся интуиция, ранее шипевшая и выгибающая спину при одном упоминании негодяя, сейчас лениво пожимала плечами и вопрошала: «А важно ли это теперь?». Зря, наверное. Планы нелюдей до конца не ясны, её роль в этих планах - тоже, а время, отпущенное ворами, неумолимо тает. Разум, в отличие от интуиции, предостерегал, что аукнется ещё это пропущенное свидание по двадцать первое число. Всё-таки, Марвелл не из тех ухажёров, с которыми возможно так кокетничать. Как распалится от страсти, как подарит цветы… С траурной лентой. «От братвы».
Шелара глубоко вздохнула и переглянулась с отражением. У того свежих идей тоже не было, зато были ровно те же проблемы. Разочарованной она отошла от зеркальной глади. На том и застал её учтивый стук в дверь.
Впуская в комнату вернувшегося Шерри с серебряным подносом в руках, она позволила себе заметить:
- А я Вас и не узнала. Вы постучали.
- Кажется, мы уже перешли на «ты», – он осторожно поставил свою ношу на лакированный столик для чаепитий, вызвав звенящий трепет чашек и волны в хрустальном кувшине с молоком. – Или нужно повторить всё заново?
- Ну, нет! Теперь твоя очередь ставить себя в глупое положение!
За стол они сели по разные стороны, словно готовились продолжать споры. Шерри раскованно откинулся на спинку аристократичного, тощего диванчика с цветочной обивкой и покачал головой. Её слова позабавили загадочного блондина.
- Я, пожалуй, воздержусь. Не имею привычки любоваться садом в чём мать родила.
- Зря! – по инерции смачно отшутилась Шелара, сосредоточенно намазывая булку. Аромат свежей выпечки будоражил аппетит с немыслимой силой, наполняя рот голодной слюной, а серебряный нож в её руке сноровисто разглаживал слой свежего сливочного масла.
- За свои слова отвечать готова?
С этим вопросом он с гибкой змеиной быстротой подался вперёд, и их глаза оказались на одном уровне, а до её обоняния докатился тонкий запах леса и ландыша, горьковато-сладкий, таящий яд и обволакивающий. Было в этом что-то гипнотическое и волнующее. И это так потрясло её в одночасье, что Шелара чуть не подавилась куском сладкой булки и ошеломлённо уставилась на собеседника. Тот, приподняв бровь, ждал ответа. Совсем-совсем близко.
- Нет, конечно.
- То-то же!
И он со смехом вернулся на место и в ту же расслабленную позу.
- И, кстати, я была почти одета, когда садом любовалась! – попыталась она прикрыться словами после такого обнажающего суть взгляда.
- Не спорю. Занавеска тебе была даже к лицу.
- Сошью себе такую же, - обиженно пробормотала она, прячась в чашке с чаем. – Кстати, почему ты не постучался?
- Был уверен, что ты спишь в такую рань. Шейлирриан просил проверить, как ты.
- То есть, не сбежала ли я?
- Скорее, жива ли ещё.
- А что, были сомнения?
- Как сказать… Просто, из врачевательных искусств у Айши развился талант исключительно к патологоанатомии. Она вообще лучше режет, чем лечит.
- А это кто? – по ушам резануло незнакомое имя.
- Наша милая вчерашняя спутница.
- Ах, она, - Шелара жеманно пожала плечиком, заново наливая душистый янтарный чай в тонкую фарфоровую чашечку и разбавляя его молоком до цвета сливочной тянучки. - Мне она милой не показалась.
- Да, ты упоминала об этом вчера, когда Айша тебе первую помощь оказывала, - усмехнулся блондин, с удовольствием ловя её замешательство. – Она говорит, в твоих устах слово «аристократка» звучало, как грязное портовое ругательство.
- Я его ещё другими дополняла, да? – обречённо спросила она, заранее зная, что ответ положительный. Он кивнул. – Вот, демоны!
- Демоны ни при чём, ручаюсь. Слишком много белладонны в твоём обезболивающем. Она и вызвала небольшую горячку и болтливость во сне.
- Я его сама готовила, я не могла ошибиться! Хотя, может быть. У профессора почерк неразборчивый. Я ещё думала, что в рецепте написано «три меры», а Кайра твердила: «пять, пять»… И что, мне теперь нужно мириться с вашей Айшей?
Шерри непомерно удивился вопросу:
- Ты у меня спрашиваешь?!
- А у кого ещё?
- Не знаю, решай сама. Из меня советчика не выйдет. Я тебе не друг, я просто наёмник. Мне заплатили, чтобы тебя спасти и доставить Шейлирриану, и ты здесь. Как говорят в таких случаях, ничего личного.
