солнце никелированными сочленениями и торчащими в разные стороны шипами вселяло отвращение своей неестественностью и одновременно завораживало. Даже на беглый взгляд обывателя чувствовалось, что за металлической таинственной оболочкой скрывается древняя, как сама Вселенная, мощь.
— Что это, вообще, за монстр? — еще раз спросил, ни к кому конкретно не обращаясь, Хилл.
— Это плавает или летает? — поддержал своего коллегу в естественном любопытстве, Ставински.
— Впечатляет? — в свою очередь поинтересовался адмирал у немного начавших приходить в себя от первого потрясения, моряков.
— Еще бы?! — поддержал его подводник. — Русские, насколько я успел их узнать, всегда тяготели к сооружениям изделий монструозного вида. Взять хотя бы, к примеру, их «Typhoon». Тяга к гигантомании у русских в крови со сталинских времен, — решил он блеснуть познаниями России и менталитета ее жителей.
— Но выглядит совершенно кошмарным образом! — подхватил коллегу Хилл. — Так что же это такое, господин Льюис?
— Это так называемый, — тут адмирал слегка запнулся и заглянул в какие-то бумаги, которые он еще не успел выложить на стол, — «протонный ускоритель на обратной волне». Только господа, умоляю вас, не требуйте от меня подробных пояснений по названию этого чудовища. Я и сам практически ничего не понял из объяснений наших высоколобых аналитиков из DARPA. Они так заковыристо толкуют принцип работы этой штуковины, что с ума можно сойти. Я просто поясню принцип действия своими словами. Это «гусеница» нечто вроде лазерной установки. Только она гораздо мощнее всего того, что способен вообразить человек. У нее пять главных отличий от лазера. Первое состоит в том, что для пучка протонов, а она испускает именно их, не существует никаких естественных преград. Ни туман, ни дождь и не снег ему не помеха. Они не смогут его рассеять. Он всесуточный и всепогодный. Второе его отличие в том, что от него нет защиты. Никакая броня, никакие укрепления, а также сооружения с отражающей поверхностью, от него не спасают. Он способен с одинаковой легкость проникать через скальные массивы любой толщины, а также через водную толщу любой глубины. Вам мистер Ставински, как подводнику, думаю особенно неприятно это слышать, — не без доли ехидства заметил Льюис.
В ответ на это замечание, кэптен только нервно дернул щекой, не смея возражать своему начальству. А адмирал, тем временем продолжал пугать окружающих:
— Третье его неприятное для нас отличие заключается в отсутствии рассеяния луча с увеличением расстояния. Расстояние действия этого луча, теоретически безгранично, хотя на практике он имел показатели, примерно в 350 морских миль. Если лазерный луч в атмосфере расширяется из-за рефракции: на расстоянии 100 км в результате рассеивания в воздухе радиус пятна уже достигает 20 м. Энергия лазерного луча, размазанная на такой площади, не опасна ни для ракеты, ни для еще какого бы то ни было летательного аппарата. Четвертым неприятным моментом является то, что в режиме частичного расфокусирования он может оказывать локальное воздействие на встретившийся предмет, путем уничтожения его электронной компоненты, не оказывая при этом существенного влияния на человеческий организм, попавший в поле его прямого воздействия. Во всяком случае, так доносят нам источники, непосредственно связанные с его деятельностью на месте испытаний. То есть, если он будет работать по самолету в далеко неполную силу, то летчик может и не пострадать напрямую, хотя я не представляю себе, как он будет катапультироваться из неуправляемой и обесточенной машины. Но и это еще не все его сюрпризы. В режиме полного расфокусирования он способен работать, как радар, засекающий любые предметы на любом расстоянии с углом обзора, что-то около 60˚. Хотя мне и самому не до конца понятен принцип его работы, ведь посылаемый им луч не возвращается на приемное устройство, как в обычной РЛС.
Все присутствующие слушали витийствующего адмирала с затаенным дыханием. Даже те, кто уже был посвящен в тайну «русского чудовища» и то, слушали со всем тщанием, боясь упустить для себя что-то новенькое. Характеристики были настолько фантастическими, что им — людям, привыкшим больше полагаться на свои практические опыт и знания в области окружающего мира, нежели на слова, даже подкрепленные некоторыми фактами, верилось в происходящее с большим трудом.
— Ну и вишенкой на торте будет пятое отличие, — решил подытожить ознакомительную информацию адмирал. — Как я уже говорил выше мощность установки такова, что на пике, своим импульсом она способна не только продырявить всю Землю насквозь, но и без труда погасить наше светило — Солнце.
— Черт побери! — невольно вырвалось у импульсивного коммандера Хилла.
— Это то же, выходит этим русским «иванам» удалось создать Абсолютное Оружие!? — поддержал невольные эмоции командира «Морского Конька» более флегматичный Ставински, хоть и имел в роду немало бешеных поляков. — Нечто подобное мне довелось прочесть в молодости, кажется, у Роберта Шекли.
— Кто этот Шекли? Соратник Эйнштейна? — в свою очередь полюбопытствовал Льюис.
— Это такой писатель-фантаст, — поморщился подводник от лицезрения дремучей невежественности своего начальника, не знавшего ни одного ученого мужа, кроме одного беглого из Германии еврея.
— А-а-а, — отмахнулся адмирал, — развелось этих бумагомарателей, как блох на собаке. Одни сумасшедшие сначала придумывают, черт знает что, а затем другие сумасшедшие, под впечатлением от прочитанной беллетристики, воплощают это в действительности. А нам потом отдуваться за них. Однако господа, мы несколько отвлеклись от основной темы.
— Да-да, — согласился с ним Хилл, все еще с жадностью рассматривающий фотографии. — И все же, господин адмирал, вы так нам и не сказали: плавает эта штуковина или летает?
— Конкретно эта штуковина, которую вы так уже всю измылили глазами, — несколько обозлился адмирал не любивший, когда его поправляют и обвиняют в забывчивости, — не плавает и не летает. Это опытный стационарный объект, поднимаемый из глубины шахты на поверхность при помощи лифтовой платформы.
— Слава Всевышнему! — не удержался от облегченного возгласа Хилл, кажется даже не обративший внимание на неудовольствие шефа. — Еще не хватало, чтобы она плавала. Наши парни и так замаялись гоняться за этим… как его… «Severodvinsk», — еле выговорил он труднопроизносимое название русской атомарины, — а если бы еще в море вышло и это чудище…
— Вот для того, чтобы этого не случилось, нам и поручено провести операцию по ее ликвидации, — закончил мысль за коммандера адмирал. — Впрочем, ликвидацией этой установки, наша операция отнюдь не ограничится. У нее будет еще одна немаловажная задача, о которой я сообщу чуть позднее. Да, и, кстати, чтобы вам еще хуже спалось, замечу, что русские там же заканчивают монтировать воздушный вариант базирования этой установки. Так что, если не поспешим, то головная боль возникнет не только у наших моряков, но и у доблестных представителей ВВС, — с некоей долей сочувствия взглянул он на генерала Рэя.
