До меня наконец-то дошло, куда Райвен меня привел. Вот, значит, откуда у входа взялись эти непонятные фигуры.
Райвен остановился и посмотрел на меня:
— Ну как? Тебе здесь нравится?
Я только улыбнулась и пожала плечами.
— Еще не поняла.
— Как-то ты говорила, что хочешь здесь побывать, — продолжил Райвен. — Именно на этой экспозиции.
— Мне кажется, это было в другой жизни, — ответила я, предпочтя не углубляться в чужие воспоминания.
Не знаю, чем увлекалась Летиция, но по лицу Райвена было видно, что ему эти творения футуризма ничуть не интересны. Пришел он сюда только потому, что его взбалмошная невеста, то есть я, отчего-то решила посмотреть на неизвестные науке предметы, называемые искусством.
Честно говоря, я сама не слишком любила непонятные конструкции из кусочков металла, где полагалось видеть то закатное небо, то бренность бытия, а то и вовсе жабу в тапочках. Но аргументы вроде «я художник и я так вижу», или, «надо открыть внутреннее зрение и увидеть», кажется, работали во всех мирах.
В общем, на предметы выставки неизвестного Маэстро я смотрела не слишком внимательно. Гораздо больше меня занимали люди. Все как один они были с такими же металлическими браслетами, как мой, на руках. Яркие, в красивой одежды самых разных стилей — от элегантного шарма до откровенной безвкусицы и кричащей пошлости.
Сам творец, как я узнала чуть позже, присутствовал на выставке, блистая в ярко-красном пиджаке и с длинными черными волосами, которые перемежались цветными прядками.
— Давай подойдем, поздороваемся? — предложила я Райвену.
— Как скажешь, — покорно согласился он. — Тебе ведь хотелось с ним познакомиться.
На мое появление маэстро отреагировал спокойно, с гордым довольством собой и выставкой, которая, несмотря на всю эксцентричность, удалась.
— Прекрасные инсталляции, поздравляю, — сказала я, первой заведя разговор. — Рада увидеть самого художника.
— Благодарю, леди. Вы впервые увидели мои работы?
— Да, — вблизи я сумела рассмотреть еще и макияж на его лице — театрально подрисованные брови, изгибы губ, золотистые тени и капля румян. — Никак не удавалось попасть на ваши выставки. Летиция Кастелли, — не будучи уверенной, что так можно, я все же протянула руку для пожатия.
Художник ничуть не удивился, скорее, восхищенно вздохнул. Вероятно, оценил мой эксцентричный порыв.
— Армандо Мирель, создатель всего этого безобразия, — он плавно развел руками, в такт своему голосу, звучащему мягко, с придыханием. — Надеюсь, вам понравится, а сейчас, — он покосился на даму в откровенном синем наряде с ворохом перьев, стремительно приближавшуюся к нам. — Вынужден с вами проститься, мне пора. Приятного вечера вам и вашему спутнику.
Чуть склонив голову, он ушел.
Райвен, все это время скептически разглядывая не только все окружающее, но и самого художника, хмыкнул:
— Чудак. Надеется привлечь внимание, наряжаясь пестрым павлином.
— О чем ты?
— Армандо Мирель, с которым ты только говорила, Лети, всего лишь удачливый маляр пятой ступени. Пару лет назад ему удалось удивить Ангресс и переехать в верхний город.
Я удивленно огляделась вокруг.
— То есть его принимают здесь все эти люди?
В том, что вокруг собрались представители высших ступеней, у меня не возникало сомнений.
— Он забавен и потому на него смотрят. Я думал, тебе это известно.
Я снова ощутила беглый неприятный холодок по коже. Особенно от того тона, которым Райвен говорил об Армандо.
«Он забавен и потому на него смотрят». Значит, не будь он забавен, стал бы очередной невидимкой, такой же, как Берта, не носил бы ярких костюмов и не выставлял свои работы в галерее. А сейчас на него смотрят как на яркую игрушку, пока та не надоела.
— Лети, милая!
Я резко обернулась и увидела двух девушек и парня с цветной головой. Цветной оттого, что узор, выбритый на коротком ежике, был раскрашен во все цвета радуги.
— Лети, дорогая, ты совсем пропала! — девушка на умопомрачительных каблуках, в коротком алом платье, с кислотно-ярким макияжем и бокалов в руке поцеловала меня в обе щеки. — О, детка, ты так прекрасна — зеленый тебе к лицу. Райвен, ты гораздо лучше выглядишь без формы. Здравствуй!
— Рад встретить тебя здесь, Сильвия, — вежливо, но без особого энтузиазма ответил мой жених.
Девица тут же переключилась на меня.
— Мы совсем потеряли тебя, Лети. На прошлой неделе открылся чудесный клуб на Восемьдесят Седьмой. Там было так весело, так здорово, а ты все упустила. Где же ты была, дорогая?
Мысленно я ответила, что на прошлой неделе я была в другом мире, сидела у окна с чашкой кофе и тосковала по тому, кто меня бросил. Но вслух сказала другое:
— Я была на побережье, занималась яхтингом. Ты же знаешь, как я его люблю.
— На побережье? — Сильвия расширила глаза. — Я слышала там был жуткий шторм и несколько судов потерпели крушение.
В этот миг я поймала на себе внимательный взгляд Райвена.
— Не волнуйся, Сильвия, — я как можно беззаботнее усмехнулась. — Шторм обошел меня стороной. Я смотрела на него из окна.
— Ах, совсем забыла. Знакомься, — она указала на своих спутников. — Это Трейтон и Салли. Мы познакомились в том самом клубе, ну я тебе говорила. Теперь мы не разлей вода и я надеюсь, ты к нам присоединишься, не так ли?
— Да, обязательно, — ответила я, обменявшись любезностями с новыми знакомыми.
— Ну все, прости, милая. Нам пора. Хорошего вечера вам! — Сильвия снова расцеловала меня и ушла в сопровождении своего конвоя.
— Твоя подруга меня утомляет, — констатировал Райвен, пронаблюдав всю эту сцену. — Ты молодец, что не сказала ничего о крушении. Может, не станем дожидаться, пока появится кто-то еще, и уйдем?
— А есть куда? — спросила я, ненароком отирая лоб.
Встреча с Сильвией заставила меня не на шутку понервничать. В любой момент я могла проколоться и ляпнуть что-то не то. Но пока удача была на моей стороне, и все прошло идеально.
Райвен обнял меня за талию.
— Я приготовил тебе сюрприз. Идем.
Мы вышли из выставочного зала, распрощавшись с его звуками и запахами.
— Куда ты меня ведешь. Райвен?
Но он только загадочно улыбался.
Мы прошли к лифту и услужливый портье деловито исполнил просьбу моего жениха, нажав кнопку самого верхнего этажа.
При мысли, что я окажусь на такой громадной высоте, у меня чуть не подкосились ноги. Но я стоически выдержала и не повалилась в благородный обморок, хотя сердце так и норовило вырваться из груди.
