Вот пути и способы, коими воздействует Божия благодать на дух человека, исторгает его из уз несвойственной ему жизни и лицом к лицу показывает другую, лучшую, ту, в которой его радость и покой. Но очевидно, что все они, сами по себе, неполны, будто не договаривают всего. Например, родилась жажда лучшего: но где это лучшее и как его достигнуть? Или потряс страх смерти и суда – что же делать, чтобы избыть (уберечься – Ред.) от беды? Так и во всех других случаях. Они немы: ко всем им должен быть приложен еще способ дополнительный и совершительный. Это – слово, или проповедь. Слово Божие, в разных его видах, действительно и сопровождает все показанные способы, поясняя их и указывая последнюю их цель. Без него они оставляют еще человека в неопределенном некотором состоянии и, следовательно, не производят всего, что должно. Так Апостол Павел вразумлен небесным явлением. Но Господь не все совершил в нем здесь, а сказал: “Поди к Анании и он скажет, что делать” (см.: Деян. 9, 6). Иустин Философ, Варвара великомученица, Иоасаф-царевич увидели ложь, но, чтобы познать истину, имели нужду в особых руководителях и истолкователях. Потому и поставлено у Господа Промыслителя законом: всем всюду проповедывать, да покаются (ср.: Деян. 17, 30). Вера от слуха, следовательно, глаголом Божиим (Рим. 10, 17). И сей глагол от Апостолов чрез их преемников возглашается теперь во всех концах земли. И вот существенная нужда оглашения – сказания общего, спасительного порядка Божия, необходимость общеизвестности лиц и места, куда должен обратиться за истолкованием возбужденный, чтобы не потерять напрасно возбуждения или чтобы не блуждать с ним по распутиям, истощая бесплодно силы и время. Катехизическое учение непрестанно должно быть слышимо (и, действительно, слышится) в Церкви. Верные – стоящие будут чрез то более и более созидаться; падшие же и возбужденные тотчас будут иметь нелестного путеуказателя. Как многоценен долг священников благовременно и безвременно возвещать спасительные пути Божии, не полагаясь на общеизвестность, большею частию, предполагаемую!..
Но слово Божие не только восполняет все показанные способы, но и заменяет их. Оно возбуждает полнее и внятнее. По сродству его с духом нашим, также исходящим от Бога, оно проходит внутрь, до разделения души и духа, оживляет последний и осеменяет его к плодоношению дел жизни духовной (отчего слово и называется семенем). Возбудительная сила его тем значительнее, что оно действует разом на всего человека, на весь его состав – тело, душу и дух. Звук, или членосостав слова, поражает слух, мысль занимает душу, а невидимая, сокровенная в нем энергия касается духа, который, если вонмет, после того как слово благополучно пройдет и тело, и душу – эти грубые заставы, – возбуждается и, приходя в напряжение, разрывает держащие его узы.
Слово Божие показанными же способами и возбуждает; именно: или живейшим представлением сознанию Божественного порядка, или введением в него нашего духа, чрез разорение держащих его преград. Например, один старый слуга сказал в простоте больному своему господину: “Сколько ни бейся, батюшка, а придется умереть”, – и тем возбудил его к покаянию. Другой прочитал под изображением распятого Господа: “Вот что Я для тебя сделал; ты же что для Меня?” и пробудился от усыпления. Святая Пелагия слышала о смерти, суде и горькой участи грешных и отстала от грешной жизни. Равноапостольный князь Владимир обращен описанием всего Божественного порядка, начиная с сотворения мира до конца всех вещей, Страшного Cуда и вечной участи добрых и злых. Да и вообще проповедь святых Апостолов, а по их следам и всех проповедников Евангелия, состояла в простом, без умствований, представлении истины. Святой Апостол Павел говорит о себе, что его слово и проповедь были не в убедительных человеческой мудрости словах, а в простом сказании о деле спасения чрез Господа нашего Иисуса Христа, на кресте распятого (см.: 1 Кор. 2,24). И это, можно сказать, естественнейший способ действования чрез слово – изображать истину, как она есть, не заграждая ее умственными соображениями и особенно предположениями о вероятностях. Истина сродна духу. Просто и искренно высказанная, она найдет его; обставленная же образами, офигуренная и разукрашенная, останется в фантазии; загроможденная соображениями и доказательствами, задержится в рассудке или душе, не достигая духа и оставляя его праздным. Можно сказать, что вся неплодность проповедания зависит от умствований, которыми набивают его. Но разъясни истину просто, раскрой, в чем она, – и дух будет побежден. Еврей читал Евангелие – и обратился, ибо узрел истину в простом Евангельском сказании. Вообще, множество вольнодумцев обратилось живым сознанием Божественных вещей, по указанию слова Божия – живого или писанного. Истина рассеивает мрак суетных помышлений, освежает душу, освещает дух. Можно бы с великою пользою употреблять почасту, в общих разговорах, краткий пересмотр того, как все началось, чем кончится и почему.
С другой стороны, силою слова нередко разоряются преграды духа и дается ему свобода. Так, святой Антоний Великий услышал слово о ничтожности благ земных – и все оставил. Один юноша прослушал проповедь о блудном сыне – и покаялся. Изображением суетности житейской и мирской многие святые, уже на брачном ложе, склоняли своих супругов к беспорочной, чистой жизни. Вообще, представление Божественного порядка – с одной стороны, и раскрытие разных очарований – с другой, исполняют душу полнотою спасительного ведения, или ясным и убедительным знанием спасительного пути, против которого редко может устоять упорство сердца. Очень многие, если не действуют, как должно, с напряжением, а остаются в усыплении и беспечности, то потому, что не знают спасительных истин или неполно знают. Полнота знания победительна, ибо тогда некуда укрыться лукавому сердцу.
В силу сей всеобъемлющей общегодности к пробуждению грешников слово Божие на земле ходит и до слуха нашего доходит многообразно. Оно неумолчно слышится в храмах, на всяком богослужении, и вне храмов, во всяком чине церковном; оно в пениях и песнях церковных; оно в проповедях отеческих и во всякой душеполезной книге; оно в душеспасительных беседах и ходячих изречениях назидательных; оно в школах, картинах и всяком видимом предмете, представляющем духовные истины. Судя по сему, мы объяты словом Божиим, оглашаемся им со всех сторон. Отовсюду идут к нам гласы трубные на разорение твердынь греха, как стен иерихонских. Во всех сих видах своих слово Божие уже показало и постоянно показывает свою победоносную над сердцем человеческим силу. Надлежит только заботиться, чтобы пути, коими расходится слово Божие, были хранимы и непресекаемы, – чтобы не умолкала проповедь искренняя, чтобы богослужение совершалось по чину и в назидание, чтобы иконописание было здраво и свято, пение трезвенно, просто и благоговейно. Исполнение сего лежит на служителях алтарей. Они потому суть в руках Промысла Божия самые необходимые и самые могущественные орудия к обращению грешников. Надобно им сознать сие и не молчать не только в храмах, но и в домах, всяким случаем пользуясь – то изобразить в слове мир Божий, то раскрыть обольщения нашего духа призраками душевно-телесности [2].
5. ОБЫКНОВЕННЫЙ ПОРЯДОК СТЯЖАНИЯ ДАРА ВОЗБУДИТЕЛЬНОЙ БЛАГОДАТИ
Замечено уже было, что в разнообразии действий благодатных возбуждений особенного достоин замечания тот образ действия ее (благодати – Ред.), какой употребляет она в отношении к грешнику, уже испытавшему сии возбуждения и опять отпавшему в грех, решительным падением в обычные свои смертные грехи. Чем чаще повторяются сии отпадения, тем слабее становится возбуждение, потому что к нему сердце как бы привыкает, и оно переходит в ряд обычных явлений душевной жизни. Вместе с таким умалением оно из чувства энергического, каким характеризуется в настоящем своем виде, все более и более приближается к мысли и наконец переходит в одно простое помышление и воспоминание. Это помышление до поры до времени принимается с согласием, потом только терпится, хотя без неудовольствия, но холодно, без особого внимания, а затем уже становится докучливым, его спешат поскорее сбыть и, наконец, от него чувствуют неприятность и отвращение; его уже не любят, а ненавидят, преследуют, гонят. Соответственно сему падает убеждение и необходимости лучшей духовной жизни; сначала необходимость сия представляется только вероятною; далее закрывается сомнениями, в виде вопросов о разных сторонах своих; еще далее ненужность и излишность ее становится более чем вероятною; наконец, внутри полагается решение: “Живи, как живется, и так можно прожить; все другое – излишние хлопоты”. Здесь человек приходит в глубину зол и нерадит, – состояние, сходное с состоянием и того, кто ни однажды не принимал возбуждения.
