Камчатка! Сколько приходилось читать об этом далеком крае. И вот знаменитая Авачинская сопка, живой огнедышащий вулкан, над которым клубится белый пар. Слева взметнулась Корякская сопка.
Здесь удивляло все. Прямо у ограды аэропорта — высокие, припорошенные снегом кусты какого-то лозняка. А вот и каменная береза с причудливо изогнутыми стволами и ветками, с желто-белой корой. Но Александрову в общем-то некогда было любоваться. Его ждали в областном управлении внутренних дел.
Увы, первые сведения оказались мало утешительными. Сидоркин сумел каким-то образом избежать прописки.
Виктор Степанович обратился за помощью и к заместителю начальника УВД. Изложив суть дела, попросил оказать содействие в розыске и, если потребуется, в задержании подозреваемого. Тот заверил, что помощь будет максимальная, дал указание связаться с поселком Октябрьским, поставить в известность местный отдел милиции.
С хорошим настроением вышел старший оперуполномоченный из здания управления. Казалось бы, малознакомые, чужие, можно сказать, люди, но сколько душевной теплоты, доброжелательности проявили они. Да он этого Сидоркина теперь из-под земли достанет.
От областного центра дорога вьется между сопок, покрытых снегом ослепительной белизны. Представил себе пиршество красок в этих местах летом. Но и сейчас все чарует суровой красой льда и камня. Автобус выехал к берегу Охотского моря. Шоссе пролегло по узкой косе. Слева протянулась скованная холодом огромная река, а справа гремел прибой. Студеные свинцовые волны набегали на пологий берег, оставляя гигантский шлейф серебристой пены.
Сидевший рядом паренек обратил внимание на то, с каким интересом смотрел его сосед в окно, и спросил:
— Вы впервые в наших местах? — и стал охотно рассказывать: — Слева река Большая. Километров пятьдесят выше по течению она называется Быстрой. В шторм морские волны перехлестывают через косу и вливаются в Большую. Увидишь такое и впрямь поверишь, что был всемирный потоп.
Капитан слушал пассажира, а сам думал о том, как далеко он забрался. Вспомнил свой райцентр, терпкий смолистый запах соснового леса, тихую гладь Печенежского водохранилища в трепетной прозрачной дымке…
Наконец показались дома.
Вот и поселковое отделение милиции. Кроме дежурного, никого на месте не оказалось. Где-то поблизости проходило совещание. Отправился в поссовет. Может быть, здесь знают Сидоркина? Председатель Белов внимательно выслушал приезжего.
— Был тут один с Украины. Все к одинокой женщине в женихи набивался. Хотел устроиться на рыбоконсервный завод, но что-то с пропиской у него не ладилось. Не знаю, работает он или нет.
Виктор достал фото.
— Он?
— Он самый.
Хозяин кабинета позвонил в отдел кадров завода.
— Белов говорит. У вас Сидоркин трудится? Ну, да тот, что за заведующей магазином приударял…
Положил трубку.
— Нет его там. Пообещал, да не появился. Думаю, наша Федоровна знает, где он обитает. Сельмаг тут неподалеку.
Оперуполномоченный вышел на улицу и еле на ногах удержался: пурга бушует, в двух шагах ничего не видно. Впереди сплошная белая стена, снег глаза засыпает. Ухватился за перила крыльца. А ведь минут десять назад солнце ярко светило.
— Где здесь торговая точка? — крикнул он встречному.
— Да два шага шагнуть.
— А буран скоро утихнет?
— Это заряд с моря. Сейчас утихнет.
И впрямь, внезапно ветер стих, и из разреженной снежной пелены возникли дома, засияло холодное светило. По небосклону низко неслись рваные облака, с размеренным грохотом бился о берег морской прибой…
В магазине его встретила белокурая женщина средних лет. Вопросительно взглянула.
— Вы здесь главная?
Та молча кивнула.
— Я приятель Ивана Сидоркина. Как бы с ним встретиться?
Блондинка изменилась в лице.
— И слышать о нем не хочу.
— Отчего же так?
— А вы не знаете? Какой же вы тогда ему друг?
— Потому и ищу, что друг. Очень он мне нужен.
— За длинным рублем подался. В Каменское, на самый Север…
ПО ЗАКОНАМ «НАСТОЯЩИХ» МУЖЧИН
…В тот вечер после выпивки Граф назначил подросткам новую встречу. Состояться она должна была через три дня. Погода за это время испортилась, шел дождь со снегом.
— Что носы повесили? — весело встретил их Граф. — Климат не нравится? Знайте, что чем он хуже, тем нашему брату лучше. Все живое прячется под крышу, а нам — вольное житье. На настоящее дело пойдем сегодня. И условимся: один за всех, все — за одного. Сам погибай, а друга выручай.
Ребята вопросительно уставились на Федора.
— Ревизию в сарайчике у гастронома сделаем. Там целые ящики водяры. И никакой охраны. Я все высмотрел. Надо только ломик прихватить.
…Выпили водки за удачу. Когда стемнело, направились к магазину. Подкрались с огорода к складу, который выглядел развалюха-развалюхой.
— Заберемся отсюда, — прошептал старшой, — здесь одно гнилье.
Он взял металлический штырь и поддел планку. Конец ее отошел, и в стене образовалась дыра. Таким же образом были оторваны еще несколько досок. Граф легко забрался внутрь.
— Пират и Топор, за мной, — скомандовал он, — а Гарик пусть стоит на «стреме».
Колька и Петька, ничего не видя перед собой в кромешной тьме, держались друг за дружку, жались к Федору.
— Берите вот этот ящик и тащите в конец огорода.
Слегка позванивая бутылками, понесли по тропинке. Потом вынесли еще два ящика.
— Хватит, больше нам не по силам, — сказал Граф. — Надо убрать свет. У кого соколиный глаз?
Все трое вызвались разбить электролампочку. Несколько бросков камнями, и гастроном погрузился в темноту.
— Теперь за магазин беремся, — бросил Граф. — Наружное чердачное окно заблокировано так же, как двери и окна. А люк из торгового зала на чердак открыт, и лестница приставлена. Какие есть предложения?
Подростки молчали.
— Эх, вы! Между обвязкой стены и крышей есть щель. Мы проберемся через нее, а потом через люк спустимся вниз, и денежки наши. Отдушина узкая, но пролезть можно.
Граф ощупал грудь каждого. Выбрал Стрельченко.
— Гном! Полезешь ты. Возьми лестницу и сюда.
Получив подробный инструктаж, как найти люк, где искать деньги, Игорь сбросил шапку, пальто и пиджак, сунул в карман спички и стал подниматься вверх. Было слышно, как он натужно кряхтел, протискиваясь в щель.
— Ну что там? — торопил Федор.
— Застрял. Не могу двинуться ни туда, ни сюда, — донесся из-под крыши отчаянный голос.
Главарь влез к нему, стал подталкивать снизу.
