Через час прибор стал показывать четверых: двоих без сознания и двоих людей, ощущающих сильную боль, причем боль одного из них по показаниям прибора уменьшалась. Николай Владимирович прокомментировал это так:
— Прибор МИ-3 позволяет определить на 25-метровой глубине под завалом не только количество живых людей, но и их координаты. Это очень важно, поскольку позволяет рабочим производить быструю и грубую расчистку, не боясь повредить людей, поскольку они знают их местонахождение. При непосредственном приближении к людям работы по их освобождению проводятся более аккуратно. Кроме того, МИ-3 определяет и состояние здоровья. Это, конечно, все относительно, так как только врач может определить тяжесть повреждений, но в нашем конкретном случае можно с уверенностью сказать, что сейчас живы четверо. Двое из них в сознании и страдают от боли. Причем один из них испытывает такую страшную боль, что она становится запороговой и он перестает постепенно ее ощущать. Я не врач и мне трудно судить об этом, но, возможно, здесь играет роль и интоксикация, которая всегда существует при синдроме длительного сдавливания. Однозначно могу сказать только одно: что четыре человека живы и трое из них находятся весьма в плачевном состоянии. Наш прибор уже прошел экспериментальные испытания, это его генеральная проверка, и в случае успеха завтра фирма приступит к его серийному производству.
Через два часа МИ-3 показывал четверо живых, из них всего лишь одного в сознании. Рабочие трудились, не покладая рук, журналисты уже сделали свое «грязное» дело и родственники проживающих в доме добивались расчистки завала экскаваторами. Но руководитель работ не брал на себя ответственность, действуя по старому проверенному методу — люди могли быть везде, и он не полагался на не опробованный прибор, расчистка проводилась вручную, медленно и осторожно, чтобы не повредить людей под завалом.
Губернатор области собрал экстренное совещание специалистов, поставив всего лишь один вопрос — проводить или нет расчистку с применением тяжелой техники. Начальник областного МЧС высказался однозначно: «Тяжелая техника намного ускорит разбор завала, но кто поручится, что прибор не врет, может, люди будут находиться гораздо ближе, кто ответит за раздавленных и покалеченных тяжелой техникой людей»? «Я», — кратко ответил Михась. Врач высказался определенно и по-своему правильно: «Время, мы теряем время, возможно, через десять часов помощь оказывать станет некому. Тогда вы ответите за этих несчастных»? — спросил он МЧСовца. Но тот ничего не ответил, тяжело вздохнул и опустил голову, считая, что легко говорить, когда не несешь ответственности за людские жизни. Кто потом оправдает раздавленных техникой людей? Ни один суд не примет в качестве оправдания мнение какого-то Михася, основанного на непроверенных фактах и приборах. Тяжело, ох, как тяжело принимать ответственное решение. Но губернатор раздумывал недолго, в большей степени его убедили слова врача: риск оправдан, — и он принял на свои плечи всю тяжесть ответственности. «Применяйте тяжелую технику», — скомандовал он.
Завал, который предполагалось разобрать через десять часов, в основном, расчистили через полчаса, еще полчаса ушло на ручную расчистку, применять тяжелую технику вблизи людей нельзя. Прибор неизменно показывал все ту же картину. Рабочие вынесли троих людей без сознания, один выскочил сам, дико вращая глазами, ему повезло, он попал между балками, раздавленным оказался всего лишь палец.
Прибор МИ-3 оправдал себя целиком и полностью. Михась не стал дожидаться, что скажут врачи, он понимал, что они смогут ответить что-либо вразумительное после тщательного обследования, и уехал домой. Радость победы погасла перед жертвами трагедии, и Николай отключил дома телефоны. Через пару часов вездесущие проныры-журналисты передали в новостях, что трое госпитализированных находятся в областной клинической больнице, двое, по оценкам врачей, чувствуют себя удовлетворительно, третий находится в крайне тяжелом состоянии, но врачи делают все возможное и говорить о прогнозах отказываются. Единственное, что можно утверждать с уверенностью, это то, что через десять часов никто из троих не поступил бы в клинику. Судя по травмам, они могли продержаться под завалом еще часа три, но говорить об удовлетворительном состоянии тогда бы не пришлось.
Николай выключил телевизор. Он чувствовал огромную усталость, словно разгрузил вагон с песком. Сказывалось сильнейшее эмоциональное напряжение, вызванное тревогой за людские жизни и за свой прибор, которому сейчас суждено жить и приносить пользу. Михась прикорнул на диване и задремал. Лена не стала его будить, аккуратно уложила на подушку, накрыла покрывалом и присела рядом, как бы заново разглядывая его лицо. Высокий лоб с височными залысинами и начинающими седеть висками, нос с маленькой горбинкой, средней полноты губы, умеющие изумительно целовать. Она мысленно разговаривала и общалась с любимым, иногда трогая прядки его волос, целовала осторожно и шептала про себя ласковые слова: «Устал, милый, напереживался. Ну, ничего, все закончилось хорошо, и по телевизору тебя показали, дали дорогу в жизнь твоему прибору. Ты же вон какой умный! Что бы ни говорили, а людей-то ты спас, ты самый, самый хороший, красивый и сильный, и мой. Только мой»! Ей захотелось сильно-сильно прижаться к нему, обнять и уснуть вместе с ним, чувствуя под сердцем его теплую и родную руку, но разбудить не решилась, взяла низ рубашки, прижала крепко к груди — и ей стало легче. Так просидела она, не шевелясь, часа два, пока он не открыл глаза и не положил рядом с собой. Лена взяла его ладонь, прижала к груди, мило улыбнулась своему счастью, так и уснула с улыбкой на устах.
Она устала не меньше его, всегда находилась рядом, переживала и беспокоилась за людей, прибор и за своего любимого, но сейчас сон сморил и ее. Так и проспали они всю ночь на тесном диване, не раздеваясь, но довольные и счастливые, ощущая теплоту и близость друг друга.
На следующий день журналисты атаковали «МИР», они прорвались на территорию завода и кружили около кирпичного особнячка, в который сунуть нос они никак не могли. Никто из заводских не знал, чем занимается этот «МИР», ничего конкретного не смог пояснить и директор радиозавода. Арендует ООО здание — и все. Журналисты, как чайки, накидывались на Стаса, который пару раз выходил из здания. Он хитро улыбнулся, подмигнул лукаво, прося подойти и наклониться поближе, прошептал заговорщецки: «Фирма особо секретная, продукция политическая — гробы для вампиров и журналистов». Захохотал весело и громко, помахал рукой и удалился.
Перед обедом подошел к ним начальник охраны радиозавода, потребовал покинуть территорию режимного предприятия, но пообещал, что в 13 часов организует им встречу с доктором Михасем. Журналистов вывели за проходную, но в 13 часов действительно провели в директорский зал заводской столовой, однако Михася они там не увидели. За столом сидела дама, все время вертевшаяся около доктора во время известной трагедии.
— Добрый день, господа, я юрист фирмы «МИР» и к вашим услугам, Елена Михайловна.
— Простите, а вы не могли бы назвать фамилию? — попросил один из журналистов.
— Родионова, пока Родионова, я еще не поменяла паспорт на фамилию мужа.
— А кто ваш муж?
— Мой любовник, — последовал ответ и улыбка.
— Чем занимается ваша фирма? Основное направление деятельности?
— Прибор МИ-3, который вы видели в работе, разработан и создан доктором Михасем Николаем Владимировичем. Это третий, усовершенствованный вариант, способный определять количество, координаты и состояние людей под завалами зданий и сооружений. Он способен нащупать биополе человека, а оно, как известно, разное в состоянии стресса, боли и без сознания. Я думаю, вы поняли, что ООО «МИР» занимается биофизикой. В помещении фирмы повышенная стерильность, и присутствие посторонних биополей нежелательно и даже вредно, поэтому, господа, двери фирмы всегда закрыты и расположена она несколько обособленно от других помещений, — Елена улыбнулась. — Поверьте, мы не производим атомных бомб. Прибор МИ-3 нужен обществу, в мире еще очень много случается катастроф, когда гибнут люди, когда они остаются под многометровыми завалами и ждут помощи. Насколько легче было бы проводить спасательные работы террористической катастрофы века 11 сентября 2001 года в Америке, если бы тогда существовал МИ-3! Мы приступили к серийному выпуску приборов, наш телефон для связи (3952) 246–873. Рады помочь всем, кто пострадал от рук террористов, халатности людей или землетрясений, оползней и ураганов.
Лена еще раз повторила номер телефона и попрощалась с журналистами. Охрана проводила их, и работники столовой быстро накрыли на стол.
Пообедать сегодня собрались все, интервью транслировали в прямом эфире, и поздравить Михася хотел непременно каждый — директор завода со своими заместителями, чуть позже подъехал и Корней, привез шампанского.
