— Как хомячок? — на полном серьезе спросил я.
— Нет такого зверя в этом мире.
— Откуда знаешь? — все так же серьезно поинтересовался я.
— Главное знаю, — улыбнулась она и подойдя ко мне взяла за руку. — Давай к ребятам вернемся.
— Хорошо.
И мне в тот момент было очень хорошо. Будто я там, где меня так не хватало.
— А у тебя правда сегодня день рождение? — вдруг спросила девушка, заглядывая мне в глаза, будто что-то выискивая в них.
— У Марка Дейла действительно сегодня день рождение. Круглая дата, полтары тысячи лет.
— Ого, вот это цифры. — Ариша засмущалась немного, но все же потянулась к маленькой сумочке, что постоянно висела у нее через плечо. Это привычка с ее мира, точно. Достала что-то и протянула на ладони. — Это подарок. С днем рождения.
— Спасибо, — растерялся я. Первый мой подарок, если честно.
— Я знаю, что мужчины не носят украшения на шее, но мы с продавцом подобрали красивый кожаный браслет, и прикрепили к нему этот кулон. Он не имеет каких-то скрытых магических талантов, это почти обычная побрякушка. Мужчина, что его продавал, назвал его пустышкой. Насколько я поняла, в него можно вложить что-то, заложить, хранить и пользоваться. Артефакт. Хотя купила я его, потому что… потому что завораживающая синева камушка напомнила мне глаза одного… врунишки, — она улыбнулась настолько нежно и тепло, что мое черствое сердце замерло, — врунишка или лгунишка? А? — подняла она одну бровь и лукаво посмотрела на меня.
— Он не специально, я уверен, — протянув руку, коснулся ее огненных волос, — Просто так нужно сейчас.
— Я знаю и пытаюсь понять.
— Ариш…
— Ммм?
— Почему ты плакала?
— Я…, стало вдруг грустно, — нехотя, отвернувшись, ответила она.
— Это кто из нас еще врунишка? — поддел ее я.
— Я не могу, — сжав кулачки, проронила девушка.
— Кто там, на Земле, остался у тебя? Ты сирота, так ведь?
— Да.
— Муж? — она вздрогнула от моего вопроса, и я понял, что да, муж. Вот дурак, знал же ее фамилию, чего я сразу не проверил ее семью? — Кто еще, Ариш? — сказал жестче, чем требовалось.
— Сын, — прошептала она и маленькая соленная капля скатилась по ее щеке.
— Иди сюда, — я протянул Аришу к себе и, взяв на руки, двинулся в сторону дивана в гостиной. Аккуратно усадив ее на мягкую обивку, накрыл покрывалом, больше всего желая в этот момент никуда ее не отпускать, а держать в своих, бл*ть, божественных объятиях.
Пришлось нарушить все собственные запреты, и воспользоваться моей настоящей силой, на территории Академии, надеясь, что это не просекут не нужные нам люди и нелюди. По щелчку материализовал чашку с горячим шоколадом и протянул ее девушке. Сам же сел рядом и прижал к себе настолько близко, насколько это вообще возможно.
Будь все проклято, но я должен знать о ней всю правду.
— Расскажи мне, пожалуйста.
— Я… я не могу.
— Ариш, я могу сам посмотреть, если тебе тяжело дается рассказ об этом.
— Нет, — отпрянув от меня, шепнула девушка.
— Почему? — я притянул ее обратно к себе, только уже на колени, — не бойся. Ты мне доверяешь? — девушка вновь заплакала, и я, не удержавшись, поцеловал ее в уголок губ, куда скатилась слезинка.
— Доверяю, тебе доверяю. Но я… стесняюсь. Боюсь, что вы меня осудите. Мне…, правда, тяжело поведать эту историю из моей жизни.
— Не осудим, никто и никогда тебя не осудит.
Я помялся, как девственник, серьезно. Никогда себя так не ощущал, как рядом с этой женщиной. И ситуация была такая, что тяжело даже мозгами, как следует пошевелить. Шестеренки, мать их, крутиться даже не собирались. Собравшись с мыслями, я все же предложил то, чему сам противился.
— Если хочешь, я могу присмотреть за твоей семьей. Все узнать и рассказать, естественно, тебе, как они там, без тебя. — Тяжело, очень тяжело, обещать любимой женщине, проведать ее любимого мужчину и их совместного сына. Но, видимо, поспешил я с выводами зря.
— Мрак…
— Марк, называй лучше так, чтоб в дальнейшем не путаться.
— Хорошо. Марк, меня не интересует, как там мой муж. По сути, из — за него я здесь…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Что? — я вскочил с дивана, чуть не свалив со своих колен Аришу, правда, вовремя смог удержать ее на ногах и отошел подальше, потому что во мне клокотала необъятная, всепоглощающая злость. Я даже раскаты грома слышал, и видел, как от них дрожит моя любимая. В голове ненавязчиво звонили колокольчики, напоминая мне, что Люба может сорваться за мной в любой момент, потому что чувствует мое бешенство. — Что значит ты из-за него здесь?
— Это… это не имеет значение. Главное, что я не знаю, где мой сын и что с ним. Я не знаю даже его фамилию и не меняли ли ему имя. Даже в какой стране, я и то не знаю. Мой сын, он там без меня, совсем один… — конец своей тирады она просто выкрикивала слова практически мне в лицо, снова заходясь в рыданиях.
— Так, успокойся, родная. Иди ко мне. — я постарался успокоиться сам и прижал ее к себе покрепче, стараясь переждать ее истерику. — Тихо, тихо.
Я чувствовал, как ее сотрясают рыдания, насколько ей сейчас плохо. Я мог, даже не подав вида, прочитать ее историю полностью. Я все сейчас мог, но… не стал.
Она стала всем для меня. Я не мог рушить то доверие, которое она мне оказала. Не смог. Чертов трус.
Чувствуя свою немощность в этой ситуации, я начинал злиться еще больше. На улице давно уже сверкала молния, и лил дождь стеной. Только здесь, в домике декана стихийного курса было тихо, если не считать редких всхлипываний девушки, и моего тяжело дыхания.
Она говорила, что по ее ощущениям она умерла в своем мире, даже, вроде, издалека видела свое бессознательное тело. И если она винит своего мужа, значит это он. Он убил? А ребенок? Он же их совместный сын. Что сделал? Отдал, продал, сдал в приют?
— Ариш, скажи мне, у вас с мужем фамилии одинаковые? Адрес помнишь? Я могу считать и с воспоминаний. Я узнаю, где твой сын. Только скажи. И пока я не придумаю, как его перенести сюда, устрою в хорошие руки.
— Марк, — подняв на меня заплаканное лицо, прошептала она, поджав губы. — Сын…, он не от мужа. Я ему изменила.
— Это просто отлично, что твой ребенок не от твоего урода муженька. — Обрадовался я, как последний дурак, на что девушка округлила глаза. — А теперь, расскажи мне все без утайки, сама. Потому что я боюсь, моего благородства надолго не хватит. Я тебя попросту усыплю и прочитаю все сам в твоем сознании.
— Ты не посмеешь, ты меня уважаешь.
— Я дышу тобой, Ариш…
Ну, что она со мной делает?
Обняла за шею и притянула к себе. И вы думаете, я буду сопротивляться? Ничего подобного.
Ее губы… Их мягкость, вкус, запах, я запомнил еще вчера, когда целовал у женского общежития. И сейчас это было…
Я не стал ее торопить. Она целовала нежно, едва касаясь своими губами моих. Прикусывая, то верхнюю, то нижнюю губу, отчего заводила не на шутку. Я прижимал ее за талию к себе ближе, так, что она наверняка чувствовала мое желание своим животом. В какой-то момент, нам сорвало крышу.
Она прикусила меня за шею, сильно, на грани боли, на грани исступления. Вцепилась коготками в мои плечи. Я подхватил ее под ягодицы, а она обвила мои бедра своими ножками. Такая легкая, такая сладкая, нежная.
— Марк, — выдохнула мне в губы, подписывая приговор моему терпению.
— Останови меня, родная. Останови сейчас.
— Не хочу останавливать…
Она вновь прикусила мою нижнюю губу, и я сделал шаг в направлении лестницы на второй этаж. Прижимая ее попу к своему желанию. Тратить время на преодоление лестничного пролета я не стал, а просто перешагнул портал и оказался в спальне.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— У тебя еще есть возможность передумать.
— Я откажусь от этой возможности.
— Сама напросилась.
Я кинул ее на подушки своей постели, отчего она заразительно рассмеялась. Дал себе пару секунд времени, понаблюдать на ее улыбку, а после сорвал с себя рубашку и накрыл девушку своим весом.
