помнит, когда в последний раз так отчаянно желала кого-то. Он целует ее в губы, поцелуй жаркий, жесткий и сладкий, а затем бросает Кеке на кожаную кушетку и, встав над ней, расстегивает штаны.
Еб*ть.
Как хищник он направляется к ней.
Глава 15
Погрешность
— Ты грешница, — говорит мужчина.
Кеке усмехается.
— Я не грешница. Это ты грешник. И я… не жалуюсь.
Они лежат вместе на честерфилде (прим.: большой мягкий диван) в виртуальном сигарном салоне.
— Твое имя, — говорит он, водя пальцем по татуировке на ее бедре. — Сигма. Восемнадцатая буква греческого алфавита. Символ означает сумму или стандартную погрешность. Так я тебя и запомню. Как погрешность.
— Кто-нибудь говорил тебе, что ты плох в постельных разговорах?
— Ничего не могу поделать. Это моя суперсила.
— Постельные разговоры — твоя суперсила? ― Кеке смеется. — Прости, если мне трудно поверить.
— Математика, — говорит он. — Математика — моя суперсила. Я вижу ее повсюду. Это как рентгеновский снимок на всем, даже в виртуальной реальности. Я вижу ее в твоих роскошных бедрах, — он прижимает палец к ее нижней губе, — и твоих губах.
Кеке берет его палец в рот, посасывает, а затем отпускает, чтобы продолжить разговор.
— Ну ты и странный. Приму за комплимент.
— Это и есть комплимент. Ты права, я плох в постельных разговорах. Обычно я надолго не задерживаюсь. Но ты… любой мужчина захочет с тобой остаться.
— Я его украла, — говорит Кеке.
— Украла что?
— Имя.
Возможность назвать друг другу свои настоящие имена и обменяться контактами порхает над ними как лунный мотылек. Встреча, в конце концов, должна была быть сексом без обязательств, но когда между ними такая химия…
Проклятье. Секс был так хорош.
Мужчина наклоняется и целует ее в губы, а затем показывает на панель. Их время подходит к концу.
— Пора идти.
Она хочет спросить, увидит ли его снова, но останавливает себя. Мотылек улетает.
Кеке добирается домой в два утра, удовлетворенная, но в смятении. Она сбрасывает туфли и массирует больные ступни. Она устала, но знает, что не сможет уснуть, не тогда, когда в голове проносятся слова будущей статьи. Лучше сначала излить их на бумагу, прежде чем девушка передумает отправлять статью. Ее белая татуировка светится, так что она делает укол инсулина, а затем включает кофеварку. Делает двойную порцию и со вздохом садится за стол.
— СурроСестра Сигма, — говорит она, сидя перед ноутбуком, и слова появляются на стеклянном экране перед ней. — Автор Кекелетсо Мсиби.
Глава 16
Один белый шар
Кеке заканчивает диктовать статью, затем тратит полчаса на редактуру, слушая, как за окном поют птицы. Глубоко внутри она ощущает предчувствие — дрожь — что статья станет бомбой. Она оставляет документ открытым на экране, чтобы полюбоваться еще несколько минут, а затем прыгает в душ, чтобы смыть с себя запах старого пота, секса и кофе, а после глотает две таблетки Траникса и запивает их бутылкой Гидры. Выключает телефон и программирует ИИ в своем умном доме, чтобы он опустил затемненные ставни и выключил искусственный рассвет.
Кеке залезает на прохладный хлопок подвесной кровати и решает не включать запись снов. Она чувствует, что будет спать как убитая.
Что-то беспокоит ее. Что же? Она уже уснула? Нет. Не до конца проснулась. Не может сказать, проспала десять минут или десять часов. Кеке вылезает из постели и включает рассвет. В комнату льется розовато-желтый свет, птички снова поют: пусть даже проигрывается лишь саундтрек их пения в ее главной комнате. Кеке зевает и потягивается, во рту пересохло. Кеке выпивает остатки воды в бутылке и одевается в кожу.
Затем вспоминает про статью и резко просыпается. Ей надо перекусить и кое-куда съездить на Нине. Несмотря на то, что она может отправить статью одним кликом, Кеке хочет лично передать ее главному редактору в «Эко». Одеваясь, Кеке пританцовывает под песню, играющую в голове, и ее настроение поднимается.
Но выйдя из спальни, она останавливается, будто кто-то вылил ей на голову ведро ледяной воды. Один белый шар парит в воздухе рядом с ее лэптопом.
«Какого…»
От испуга девушка запинается и хватается за стену, чтобы не упасть.
— Добрый день, мисс Мсиби, — говорит матушка Блейк, появляясь перед взором Кеке.
С ней кто-то есть. Молодой мужчина — красивый — со сжатыми кулаками и драконьей чешуей вместо глаз.
Блейк еще на шаг приближается к Кеке, и та пятится назад по коридору.
Глаза Блейк впиваются в нее.
— Похоже, ты нарушила нашу сделку.
***
Кеке, дрожа, запрыгивает на свой байк и заводит двигатель.
― Мы всего лишь хотим поговорить! ― кричит ей вслед Блейк, когда Кеке хватает лэптоп и бежит прочь из квартиры.
Может, и так, но она не хочет рисковать. Зачем старшая СурроСестра привела с собой прихвостня? Кеке ни за что не останется, чтобы это выяснить. Она нажала на тревожную кнопку, как только увидела тот жуткий белый шар. Ее охранная компания выставит их вон. Кеке не станет сама разбираться с Блейк и ее кулакастым миньоном.
Нина возвращается к жизни. Они с ревом несутся прочь с парковки на оживленные городские улицы. Слова Блейк эхом проносятся внутри шлема Кеке.
«Ты не понимаешь последствий своих действий, ― сказала она. ― Некоторым вещам лучше оставаться тайной. Твои амбиции лишили тебя ума. Пострадают люди. Если ты опубликуешь эту статью, то подвергнешь СурроСестер еще большему риску».
Но разве не пострадает еще больше людей, если она промолчит? Разве нет большей опасности в том, чтобы оставить это в тайне? Если Воскресители подняли ставки и начали причинять вред людям, их конечно же нужно остановить, пока они не вошли во вкус?
Кеке спорит с голосом Блейк в своей голове всю дорогу до здания «Эко. Ньюз». Она хочет опубликовать эту историю ради Джони и СурроСестер или же делает это для себя? Ради своих неуемных амбиций, как выразилась Блейк?
Журналистка не знает ответа, но знает, что отказывается испытывать страх, и есть лишь один единственный способ донести это до «Трайб».
Кеке взбегает по эскалатору в «Эко», здание в стиле арт-деко, выкрашенном в пастельно-зеленый цвет, который Кирстен называет цветом фисташкового мороженого, а затем бежит по конвейерной ленте к офису Айянды. Добирается туда, запыхавшись, и шлепает по кнопке на стеклянной раздвижной двери офиса главного редактора. Айянда поднимает на нее взгляд с карандашом, зажатым в зубах, но продолжает печатать.
Кеке тяжело дышит и поднимает повыше сумку с лэптопом.
— У меня для тебя история.
Глава 17
Горящее небо
Кирстен ретуширует фотографии, которые сделала для «Роллер Ринк Инкорпорейтид».
