class="p1">— Не знаю даже, но мне предстоит это узнать.
— А откуда у тебя это стихотворение? — спросил серьезный Тема.
— Я его нашла в одном тайнике, — улыбнулась мама.
— А ты сама говорила, что в тайниках хранятся карты сокровищ, — наморщил свой курносый нос Сема.
Даша поцеловала его в макушку.
— Вот и буду искать сокровища!
— А когда найдешь, купи нам, мама, большую пожарную машину и чтоб водой брызгалась! — захлопал в ладоши Сема.
— Да-да. А еще шоколадных мишек! — поддержал его брат.
— Да, мои зайки, обязательно куплю, — Даша поцеловала сыновей, пожелала им спокойной ночи, включила ночник и прикрыла дверь в детскую.
* * *
— Ну и что ты про «Лукоморье» думаешь? — спросила следователь Безбрежная Володю Шестакова, когда тот прибыл на работу и выпил чашку крепкого чая.
— Мне больше «Сказка о царе Салтане» нравится, но я не пушкиновед, — ухмыльнулся Володя, развалившись на стуле и с лупой рассматривая пожелтевшую страницу, которую следователь нашла в тайнике.
— Эксперты говорят, что текст написан шариковой ручкой, предположительно, в семидесятых-восьмидесятых годах двадцатого века.
— Ой, да мало ли кто запихнул «Лукоморье» в печку! Я думаю, это тупиковый вариант, картины мы нашли — зачем еще в старой печке ковыряться? — возразил резонно Володя.
— Я бы не ковырялась, как ты сказал, в старой печке, если бы на обратной стороне этой страницы не был изображен подробный план Михайловского замка. Ты не находишь это странным и как-то связанным с нашим расследованием? Картины мы нашли, а вот убийцы Потапова и Трифонова до сих пор не найдены!
— И как твое Лукоморье поможет нам в этом? — скептически посмотрел на следователя Шестаков.
— Это не мое Лукоморье, во-первых, а во-вторых, хоть картины мы и нашли, но кто их украл, мы так и не выяснили, — ответила Дарья, покачав головой.
— Да что тут гадать, картины найдены на даче у Потапова, значит, он их и умыкнул.
— Ага, сам украл, а потом сам себе всю кровь выпустил, наверное, совесть замучила, а заодно и экскурсовода Ваню тоже прирезал, — злобно пошутила Безбрежная.
Шестаков тоже улыбнулся.
— Ну да, ну да, а что ты думаешь про Лукоморье? Кстати, а что такое вообще Лукоморье?
— Только вчера вечером сыновьям на этот вопрос отвечала, — закивала головой Даша. — Лукоморье — волшебная сказочная страна.
— А вообще, это означает морская лука, морской залив, залив моря, изгиб морского берега. В фольклоре древних славян — заповедное место на краю света, — заботливо зачитал с телефона информацию Володя.
— В Википедии, что ли, читаешь?
— Ага! Вот оно какое наше Лукоморье! — просиял опер.
— Морской залив, волшебный град, а не Питер ли это, часом? — задумалась Даша.
— А что вполне может быть.
— Ну, так что, будем идти по следу Лукоморья?
— А что для этого нужно?
— Начнем с самого начала. У Лукоморья дуб зеленый… Спроси свою Википедию, где находится старинный трехсотлетний дуб в Питере. От него и будем плясать. Чувствую я, разгадка уже близко. — Следователь стукнула рукой по столу.
Володя запыхтел, принялся забивать слова в поисковик и через несколько секунд вскричал:
— Есть-есть! Эврика! Я нашел! Смотри сюда, Николаевна, дуб Петра Великого на набережной реки Крестовки, недалеко от Мало-Крестовского моста старинный дуб, по преданию, посаженный самим царем-реформатором!
— Володя, вот то, что нам нужно! По коням! — обрадовалась Безбрежная.
— Ура! Дуб нашелся! — подпрыгнул с места оперативник.
Июль 1698 г. Священная Римская империя германской нации
— Ваше Величество, Петр Алексеевич, я очень рад, что вы нашли время, чтобы посетить нашу резиденцию, — император Леопольд Первый приветствовал русских послов во главе с царем Петром.
Высокий мужчина в европейском камзоле галантно поклонился Леопольду:
— Ваше Императорское Величество, — на чистейшем немецком языке, с нижнебаварским акцентом начал он. — Я безмерно счастлив видеть вас, хочу выразить вам свое подлинное почтение.
Леопольд удивленно поднял брови:
— Петр Алексеевич, я поражен! Вы прекрасно знаете немецкий язык! Я удивлен!
Александр Меньшиков недовольно скривился, император не знал о секретной операции по подмене, которую спонсировали тайные общества. Не хватало еще, чтобы новоявленный Петр выдал себя.
Он демонстративно переглянулся с Лефортом и Гордоном, покачал головой.
Меньшиков вместе с остальными богато разодетыми послами низко поклонился и вполголоса обратился к Петру по-немецки:
— Мон гер, мой господин, не стоит демонстрировать свои языковые таланты. Пожалуйста, не выделяйтесь.
Петр недовольно поджал губы, прошипев про себя проклятия по-немецки.
— Я понял.
Весь последующий визит к императору Петр молча простоял у колонны, отвечая односложно и обидчиво косясь на Меньшикова.
Тот пытался сгладить неловкость перед придворными, еще не хватало, чтобы о нелюдимости царя шептались в свете. Еще, чего доброго, слухи пойдут в высшем свете.
Когда все формальности были соблюдены и русская делегация раскланялась перед императорской свитой, к Петру подошел граф Де Симон и передал записку с просьбой обязательно посетить дальнюю беседку в императорском саду. Вместо подписи красовалась печать — лучезарная дельта со всевидящим оком в центре.
Санкт-Петербург. Наши дни
Набережная реки Крестовки — элитный центр Петербурга. Цена на квадратный метр, по мнению Дарьи Безбрежной, была незаслуженно завышена, тут находились изысканные особняки девятнадцатого века, которые соседствовали с современными жилыми комплексами и офисными зданиями из стекла и бетона, которые мало вписывались в картину Северной Венеции.
Поплутав немного по переулкам и поспрашивав прохожих, Безбрежная и Шестаков все-таки нашли дуб.
Но тут их ждало сильное разочарование. Дуб, конечно, был на месте, мало того, он был обнесен железной кованой решеткой и четырьмя тумбами с цепями. Даша уже обрадовалась, но цепь была явно не «златая», да и представшему перед ее взглядом дереву никак не могло быть более трехсот лет — оно выглядело сильно моложе.
— Друг мой Вовка, ну-ка залезай снова в Википедию и почитай, куда ты меня притащил! Где же петровский дуб? — с упреком набросилась она на опера.
Тот тоже понял, что совершил промашку, и обиженно пыхтя, полез в Википедию.
— Ты права, Николаевна, в тысяча семьсот пятнадцатом году Петр Первый посадил здесь дуб. Ко второй половине прошлого века дерево достигло тридцатиметровой высоты при обхвате в полтора метра. Прикинь, какое огромное оно было! В двадцатом веке ленинградцы утверждали, что старое дерево — своего рода талисман и символизирует благополучие города. — Володя выразительно поднял вверх палец. — Однако к середине тысяча девятьсот семидесятых дуб пришел в плачевное состояние. Власти приняли решение: дерево спилить. Что делать с пнем, оставшимся от Петровского дуба, решали долго: поставить на его месте памятный знак, законсервировать пень или посадить новое дерево. Долгое время пень, обнесенный оградой, все-таки
