— Мышка! — обескураженно взвыл Фрей. — Ты чего себе позволяешь?
— Ничего страшного, — поспешила заверить его Миколика, которая лишь негромко рассмеялась, глядя на выходку собаки. Все еще улыбаясь, она тепло посмотрела на Мышку и добавила: — Если честно, Виллоби заслуживает гораздо худшего.
«Ладно, давай разберемся, что там не так с этим магом, — предложил Эдриан. — А потом уже завершим сделку. Подойди и положи руки поверх его. Постараюсь сканировать его разум».
Последнюю фразу я, признаться честно, не поняла. Да и вообще, приказ Эдриана вызвал во мне весьма противоречивые чувства. Подойти к Виллоби я могла, все-таки он вряд ли бы укусил меня. Но прикасаться к нему? А вдруг он очнется в самый неподходящий момент и, не разобравшись в происходящем, вмажет по мне какими-нибудь чарами? И тогда, не приведи небо, я тоже превращусь в живую статую, не способную даже моргнуть.
«Да ничего тебе не грозит! — снисходительно заверил меня Эдриан. — Не забывай, что ты являешься носителем автора этой книги!»
Носитель. Слово-то какое выбрал! Ну да ладно, надеюсь, он меня не обманывает.
— Эй, куда? — попытался меня остановить Фрей. — Мика, ты чего задумала?
— Пусть, — поторопился вмешаться Морган. Добавил со странной усмешкой: — Поверь, она лучше кого бы то ни было знает, что надлежит делать.
Этот короткий обмен репликами не остался незамеченным. Краем глаза я увидела, как Ульрика с жадным любопытством подалась вперед, едва не свалившись со шкафа. Но фея ничего не стала спрашивать, видимо, осознав, что ответа все равно не дождется.
Я несколько раз сжала и разжала кулаки, пытаясь успокоиться. Затем сделала шаг к столу и брезгливо сморщилась, поскольку едва не наступила в лужу, оставленную Мышкой. Собака сидела чуть поодаль с совершенно невинным выражением на морде, однако меня не оставляло чувство уверенности, что она сделала это специально, выразив таким образом свое отношение к поступкам Виллоби, о которых услышала от Миколики.
— Ну ладно, — пробормотала я и неохотно положила свои ладони поверх ледяных рук Виллоби, словно приклеившихся к рубину на окладе.
Тотчас же подушечки моих пальцев загорелись огнем. Я тут же попыталась одернуть их, но потерпела в этом неудачу. А спустя еще мгновение мне стало не до этого. Нестерпимо заболела голова. Казалось, будто раскаленные иглы вонзились мне в глазницы и сейчас тяжело ворочаются в них. Окружающая комната померкла, а затем и вовсе исчезла. Я больше ничего не видела: ни стол, ни застывшего в беспамятстве мага, ни моих друзей. Вокруг разлился непроглядный мрак.
«Так-так-так…»
Наверное, это сказал Эдриан, но я не была в этом уверена. Было тихо. Так тихо, что удары моего сердца молотом отдавались в ушах.
«Хм, странно, что-то я этого не припомню».
А вот это высказывание абсолютно точно принадлежало Эдриану. И мне очень не понравился его тон: удивленно-растерянный, словно он встретился с тем, что совершенно не предполагал тут увидеть.
Внезапно мрак резко посерел. Теперь он напоминал кофе, щедро разбавленный молоком. И через эту мглу проступил письменный стол — как две капли похожий на тот, который стоял в кабинете Виллоби. И за этим столом в такой же позе сидел мужчина.
Это начинало мне не нравиться. Сдается, передо мной находится сам загадочный хозяин дома, который, как выяснилось, обожает проводить опыты над людьми.
В этот самый момент мужчина поднял голову, и я увидела, что не ошиблась в своих предположениях. Те же белокурые волосы, те же приветливые ямочки на щеках. И невольно я улыбнулась в ответ. Правда, почти сразу насупилась, гадая, что все это означает.
— Я знал, что ты придешь, — проговорил Виллоби.
Я предпочла промолчать. Ох, не нравится мне такое начало, очень не нравится! Сдается, по вине Эдриана я в очередной раз угодила в беду.
Виллоби встал, и я в унисон этому попятилась, хотя не представляла, куда и как мне бежать из этой темницы. Я прекрасно понимала, что всего этого не существовало. На самом деле я нахожусь сейчас в другом месте. Точнее, там находится мое тело. А вот мой разум, по всей видимости, угодил в ловушку. В ту самую, где все это время томилось сознание Виллоби.
— Не бойся меня. — Виллоби сделал шаг навстречу ко мне. — Честное слово, я не трону тебя! — После чего улыбнулся и словно невзначай обронил: — К тому же одна арахния у меня уже есть. К чему мне вторая? Я не увлекаюсь коллекционированием пауков.
— Это радует, — буркнула я, настороженно наблюдая за ним.
— Если только поменять жену на более молодую особь, — задумчиво продолжил Виллоби, и у меня внутри все похолодело от этого предложения, а особенно — от равнодушного тона, которым оно было сделано. По всей видимости, маг действительно неполную минуту раздумывал над возможной рокировкой, после чего покачал головой и сказал: — Пожалуй, нет. Я привык к Миколике. Мне пришлось потратить немало сил, чтобы выдрессировать ее должным образом. Не хотелось бы начинать все заново.
— Вот спасибо! — не удержавшись, с сарказмом фыркнула я. Помолчала немного и опасливо поинтересовалась, заинтригованная его загадочным выражением: — То бишь, как это — выдрессировать? Миколика не животное, чтобы обучать ее трюкам.
— Я образно выражаюсь, — с усмешкой отозвался маг. Затем вкрадчиво добавил: — Но одному трюку я ее действительно научил: рассказывать слезливые истории, заставляющие проезжающих мимо срочно забывать свои дела и тратить все силы на спасение прекрасной незнакомки, якобы попавшей в беду.
— То есть? — переспросила я, не уловив смысла столь витиеватой фразы. Почти сразу охнула: — Миколика лгала нам? Это все ловушка?
— Самая убедительная ложь всегда базируется на правде, — загадочно ответил Виллоби. — Чем искуснее ты переплетешь истину и вымысел — тем охотнее тебе поверят и предложат помощь. Поэтому многое в рассказе моей жены правда. Даже очень многое. На мой взгляд, кое-что можно было бы и утаить от чужих. К примеру, мне не понравилось, что она рассказала вам о моей первой жене и нашем сыне. Эта только моя трагедия и ничья больше.
— Вот как? — Я напряженно прислушивалась к тишине в своей голове, силясь уловить хотя бы одну подсказку Эдриана. Но тот по непонятной причине молчал, и я отчаянно пыталась не впасть по этому поводу в панику.
— Правда и то, что я посадил Миколику на привязь, — продолжил Виллоби, словно не замечая нервозности в моем голосе. — И я действительно занимаюсь некоторыми опытами, пытаясь вырвать сознание своего сына из царства теней. Он погиб таким юным… Я так и не смирился с его смертью и никогда не смирюсь!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
