что мне лучше пойти прилечь?
– Тень образуется тогда, когда осталось незавершенным что-то важное, – объяснил сэр Стюарт. – Часть нашей работы здесь заключается в том, чтобы понять, что именно так сильно привязывает вас к жизни. А для этого приходится задавать вопросы.
– Чтобы я мог спокойно проследовать дальше по назначению? Или куда там?
– Скорее, чтобы меня оставили в покое, – буркнул Морти.
– Что-то вроде того, – поспешно вмешался сэр Стюарт, пока я не успел дать Морти отповедь. – Мы просто хотим помочь.
Я внимательно посмотрел на него, потом на Морти:
– Так чем вы занимаетесь? Покоите духов с миром?
Морти пожал плечами:
– Если бы этим никто не занимался, на городских кладбищах скоро не хватило бы места.
Некоторое время я размышлял над его словами.
– Тогда почему, – спросил я наконец, – вам не удалось упокоить сэра Стюарта?
Морти не ответил. Неуютное у него вышло молчание – жесткое какое-то, колючее.
Сэр Стюарт подался вперед, положил руку Морти на плечо, пожал несильно и вернулся на место.
– Случается такое, чего уже не исправишь, приятель, – объяснил он мне. – Никто не сможет. Вся королевская конница, вся королевская рать…
– Вы заперты здесь? – тихо предположил я.
– Будь я заперт, до сих пор бы полагал, что я настоящий живой сэр Стюарт. Но это не так. Я всего лишь его тень. Можно, наверное, считать это незадачей. – Он покачал головой. – Но я предпочитаю смотреть на это с другой стороны: я полагаю себя тем, кто сотворен специально для такого существования. У меня есть причины быть тем, кто я есть, здесь и сейчас. Многие ли из тех, что во плоти, могут похвастаться тем же?
Я хмуро уставился в летевшую нам навстречу заснеженную дорогу.
– И какова ваша миссия? Приглядывать за этим неудачником?
– Эй! – возмутился Морти. – Я здесь и все слышу.
– Я помогаю другим заблудшим духам, – ответил сэр Стюарт. – Помогаю им, скажем так, разобраться в ситуации. Помогаю не сойти с ума, если им суждено стать манами. А если их удел – превратиться в лемура, помогаю им обратиться в ничто.
Я все так же хмуро оглянулся на сэра Стюарта:
– Это… как-то банально.
– В некотором смысле – да, – невозмутимо согласился он.
– Так, значит, вы – из числа манов? Вроде древнеримской тени предков?
– Это не такой простой вопрос, Дрезден. Ваш Белый Совет – известная компания именитых людей. Я слышал, они ведут свою историю от Древнего Рима?
– Угу, – подтвердил я.
Он кивнул:
– И, подобно римлянам, они любят раскладывать по полочкам абсолютно все, до последней, никого не волнующей мелочи. А правда в том, что мир неупокоенных духов плохо поддается классификации. – Он пожал плечами. – Я обитаю в Чикаго. Я защищаю дом Мортимера. Я то, что я есть.
Я крякнул и некоторое время молчал.
– Так вы обучаете духов-новичков? – спросил я наконец.
– Разумеется.
– Тогда можно задать вам несколько вопросов?
– Сколько угодно.
– Ну, понеслась… – буркнул Морти.
– Ладно, – кивнул я. – Я дух, и я у вас новичок. И вроде как могу проходить почти сквозь что угодно – например, сквозь дверцу этой машины.
– Можете, – подтвердил сэр Стюарт с легкой улыбкой.
– Тогда почему моя задница не проваливается сквозь сиде…
Я осекся, испытав знакомое уже ощущение прохода сквозь физическое тело; оно возникло в ягодицах и мгновенно пробежало вверх по спине. Задницу словно обожгло холодом, снег мгновенно забился под штаны, и я взвыл от неожиданности.
Сэр Стюарт явно знал, что произойдет. Он выметнул руку, ухватил меня за отворот плаща и бесцеремонно втащил обратно в машину, сунув на сиденье рядом с собой. Я сделал попытку уцепиться за подлокотник и спинку переднего кресла, на котором только что сидел сам, – с тем же результатом: мои руки прошли сквозь них. Я дернулся вперед, крутясь, словно попал в водяной поток, и на этот раз полетел в снег физиономией.
Сэр Стюарт снова затащил меня обратно.
– Мортимер, – произнес он слегка раздраженным тоном.
Морти промолчал, но, когда меня снова водрузили в кресло, сквозь пол машины я больше не проваливался. В зеркале заднего вида я увидел его ухмылку.
– Вы не проваливаетесь сквозь пол машины, поскольку на самом глубоком, подсознательном уровне принимаете этот пол как данность, – объяснил сэр Стюарт. – Вы совершенно убеждены, что такие иллюзии, как гравитация или плотность, реальны.
– Есть неувязочки, – возразил я.
Сэр Стюарт приподнял бровь.
Я вздохнул.
– Если я так верю в реальность иллюзий, как же мне удается проходить сквозь стены? – поинтересовался я.
– Потому что на каком-то уровне сознания вы убеждены, что духам положено делать именно это.
Я насупился так сильно, что брови сошлись на переносице.
– Значит… вы хотите сказать, что я не проваливаюсь сквозь землю потому, что думаю, что так не положено?
– Скорее потому, что вы не думаете, что так положено, – ответил он. – И именно поэтому, стоило вам подумать о возможности противного, вы и провалились сквозь пол.
Я медленно покачал головой:
– А почему это не повторяется снова?
– На данный момент потому, что этого не позволяет сделать Мортимер. Мой вам совет: не думайте об этом слишком много, – серьезно произнес сэр Стюарт. – С вас пока и своих забот хватит.
– Нельзя же ни о чем не думать! – возмутился я. – Ну-ка попробуйте не думать о розовых слонах, умоляю!
Сэр Стюарт расхохотался было, но охнул и схватился за раненый бок. Я видел, что ему больно, но улыбка не покинула его губ.
– Обыкновенно на то, чтобы признать этот факт, уходит больше времени, – сказал он. – Конечно же, вы правы. Еще не раз случится такое, что вам будет казаться, будто вы не в состоянии повлиять на подобные штуки.
– Почему? – слегка раздраженно спросил я.
На сэра Стюарта мой тон, похоже, не произвел особого впечатления.
– Через это проходит каждая новая тень. Но это не навсегда.
– Тьфу, – вздохнул я. И, подумав, заметил: – Что ж… Зато с прыщами проблем нет.
Морти на водительском месте издал громкий смешок.
Звезды и камни! Терпеть не могу быть новичком.
Глава 8
Дом достался Мёрфи в наследство от бабки, и построили его никак не меньше ста лет назад. Бабуля Мёрфи истово увлекалась разведением роз. Сама Мёрфи любви к цветам не унаследовала, а потому прибегала к услугам наемных садовников. Цветник в палисаднике не посрамил бы и особняка раза в четыре больше, но сейчас, укутанный снегом, производил довольно гнетущее впечатление. Голые, усеянные шипами ветви, подстриженные еще прошлой осенью, скелетами торчали из-под снежного покрывала.
Сам по себе дом невелик – типичный колониальный особнячок, одноэтажный, приземистый, крепкий и довольно уютный на вид. Его строили еще в те
