тот увлек и свою страну, и свой трон в собственном полном крушении. Свидетельство правдивости этих сведений о нем обнаруживается в событиях тех дней. Ведь такое множество сенаторов и других рассталось с жизнь, что в случае должностных лиц, избираемых по жребию, бывшие преторы получали наместничества в провинции на три года, а бывшие консулы — на шесть, вследствие нехватки людей, подходящих, чтобы сменить их. Нужно ли говорить о тех, кто был выбран им, и кому он с первого дня давал власть на многие годы?
Среди тех то, кто погиб в это время, был Галл[114]: потому что только тогда, и едва даже тогда, Тиберий примирился с ним, как сам он выразился. Таким образом, случилось, что, вопреки обычному порядку вещей, он сохранял некоторым жизнь в наказание, другим и даровал смерть как милость.
24. Было уже близко двадцатилетие правления Тиберия, но он не вступал в город, хотя и находился возле Альбана и Тускулума; однако, консулы Лукий Вителлий и Фабий Персик отпраздновали завершение второго десятилетия его власти (такое название дали вместо «двадцатилетие»)[115], как если бы руководство государством было предоставлено ему снова, в подражание тому, что было некогда сделано для Августа. Но кара настигла их в то самое время, когда они справляли празднество; в течение этого времени ни один из обвиняемых не был оправдан, но все обвинены, большинство из них на основании писем Тиберия и показаний, полученных под пыткой Макроном, а остальные по подозрениям этих двоих о том, что они будто бы замышляли.
Действительно, ходили слухи, что истинная причина, но которой Тиберий не приезжал в Рим, состояла в том, чтобы избежать позора, присутствуя при оглашении приговоров. Среди разных людей, погибших то ли от рук палачей, то ли от своих собственных, был Помпоний Лабеон. Этот человек, который некогда управлял Мезией в течение восьми лет после своего преторства, был обвинен вместе с женой в том, что брал взятки, и добровольно погиб вместе с нею[116].
Мамерк Эмилий Скавр, с другой стороны, никогда не управлявший провинцией и не получавший взятки, был обвинен из-за трагедии, которую написал, и пал жертвой более жестокой судьбы, чем та, какую описал. Название его драмы было «Атрей», и, по примеру Эврипида, в ней советовали одному из подданных того монарха, как вынести безумие правящего государя. Тиберий, прослушав ее, заявил, что это написано про него, утверждая, что именно он был «Атреем» из-за своей кровожадности; и, заметив: «А его я сделаю Аяксом» — он заставил того совершить самоубийство[117]. Вышеупомянутое, однако, не было обвинением, которое на самом деле было выдвинуто против него, но вместо того он был обвинен в прелюбодеянии с Ливиллой; действительно, многие другие также были наказаны из-за нее, некоторые обоснованно, а некоторые вследствие наветов.
25. Когда дела в Риме находились в таком состоянии, подвластные земли тоже не были спокойны.
В то самое время молодой человек, утверждавший, что он Друз, появился в областях Греции и Ионии, города принимали его с радостью и поддерживали его притязания. Он мог бы достичь Сирии и обмануть легионы, но кто-то не признал его, задержан и доставил к Тиберию[118].
После этого Гай Галл и Марк Сервилий стали консулами[119]. Тиберий был в Антиуме, справляя празднество в честь брака Гая[120]; но даже по такому случаю не вошел в Рим из-за дела некоего Триона Фулькиния. Этот человек, бывший другом Сеяна, но сохранявший расположение Тиберия из-за своих услуг доносчика, был обвинен и предан суду; и, напуганный, он покончил с собой прежде, чем его можно было бы осудить, грубо обругав в своем завещании и императора, и Макрона.
Его сыновья, теперь, не смели обнародовать завещание, но Тиберий, узнав, что было там написано, приказал принести его в сенат[121]. Ибо на самом деле его маю задевали такие вещи, и он подчас намеренно предавал гласности обвинения по поводу его поступков, которые держались в тайне, как будто это были хвалебные речи.
Во всяком случае, он послал сенату все утверждения, которые Друз сделал во время своих страданий и бедствий. Помимо Триона, погибшего таким образом, также Поппей Сабин, до того управлявший обеими Мезиями и Македонией в течение почти всего времени правления Тиберия, счел тогда за наибольшее счастье покинуть этот мир прежде, чем какое-нибудь обвинение могло быть выдвинуто против него[122]. Его преемником стал Регул, назначенный тем же способом; Македония и, согласно некоторым, также Ахайя были определены ему без обращения к жребию.
26. Примерно в то же самое время Артабан Парфянин[123], но смерти Артаксия[124] отдал Армению своему сыну Арсаку; и когда никакого отмщения из-за этого со стороны Тиберия не произошло, он совершил набег на Каппадокию, и даже с парфянами стал обходиться надменно.
Вследствие этого некоторые восстали против него и отправили посольство к Тиберию, спрашивая для себя царя из тех, кто находился в Риме в качестве заложников. Он сначала послал им Фраата, сына Фраата, а потом, после ею смерти, случившейся по пути туда, Тиридата, который также был царского рода. Чтобы обеспечить ему овладение троном настолько легко, насколько возможно, император написал Митридату Иберийскому, чтобы тот вторгся в Армению, так, чтобы Артабан оставил собственную страну для помощи сыну. И именно так произошло: однако, Тиридат правил лишь короткое время, поскольку Артабан позвал на помощь скифов и легко изгнал его. В то время, как парфянские дела приобрели такое направление, Армения попала в руки Митридата, сына, кажется, Митридата иберийского и брата Фарасмана, ставшего после того царем иберов[125].
В консульство Секста Папиния и Квинта Плавта[126] Тибр затопил большую часть города так, что люди плавали на лодках; и намного больший район возле Цирка и Авентина был опустошен огнем. Пострадавшим от последнего бедствия Тиберий выдал сто миллионов сестерциев[127].
27. И если египетские дела вообще являются частью римских, стоит упомянуть, что в том году был замечен Феникс[128]. Все эти события, как думали, предвещали смерть Тиберия. Действительно, в это самое время умер Трасилл, и сам император скончался следующей весной, в консульство Гнея Прокула и Понтия Нигрина[129]. Случилось, что Макрон составил заговор против Домития[130] и многих других, и подготовил доносы и свидетельства против них, полученные под пыткой; и все же не все обвиняемые были казнены благодаря Трасиллу, очень умно обошедшемуся с Тиберием. Поскольку, хотя в своем собственном случае он очень точно объявил
