Она приподнялась на локте. Но нет. Не надо торопиться. У нее есть достаточно времени. Она знала по опыту продолжительность подобного тяжелого сна у Строма. Надо было обдумать. Надо было щадить свою жизнь.
Она чувствовала себя сильной, деятельной, полной хитрости. Она представила себе в воображении все, что должно было произойти. Все ей удастся. Она была непобедима.
С предосторожностью она засунула обнаженную руку под матрац. Она схватила нож, который был там спрятан, и вытащила его из кожаных ножен. Он был удивительно острый.
О, как бы ей хотелось заставить Строма страдать!
Она не спрашивала себя, не выколоть ли ему глаза, или, может быть, лучше его оскопить. Но он станет кричать, сбегутся люди. Ей не удастся убежать. А она решила сберечь обязательно жизнь. Ведь где-то там, там Бертон шептал ей:
- Будьте моей женой, Айрис...
Она искала место его сердца. Складки приподнявшейся далматики закрывали его.
Тогда она нанесла ему страшный удар в шею, ибо считала его тело более крепким, чем оно казалось на самом деле. Железо вошло по рукоятку в подушку, и клинок оцарапал шею Строма, который в этот момент отвернулся...
- Вы делаете успехи, Айрис...
Он быстро соскочил с кровати... Но с удесятеренной силой Айрис, схватив его за. шею, опрокинула на кровать.
Стром сильно ударился затылком о спинку кровати и потерял сознание; тогда Айрис схватила край позолоченной далматики и всунула ее в рот Строма.
Затем спрыгнула с кровати поразительно спокойная, с ясной головой.
Никто не видел, как она проскользнула по коридору и открыла дверь, выходящую на улицу. Снаружи на бульваре было пустынно. В кабаках погасли огни. Только окна квадратных домов среди громад крепостных стен бросали отсветы на далекое расстояние. Это был тот неопределенный час, когда ночь уже кончилась, но солнце еще не встало.
Эта картина показалась Айрис новой, таинственной, полной многообразного богатства жизни. Никогда она не смотрела на мир, в котором жила. Дома впервые предстали пред ней как выражение силы и воинственности. Бродяга, поспешно удалившийся направо, похож был на преступника, а силуэт другого человека, бродившего в противоположном направлении, выражал отчаяние. Дома, земля и небо были полны значения. Со всех сторон ее окружала опасность, ненависть и любовь. Но она ничего не боялась.
Не была ли она ангелом-мстителем?..
Сзади упали две точки света, и она, успев скрыться в подъезд дома, видела, как промчался автомобиль Строма.
Она пустилась бежать по направлению порта.
Глава XI
Марч отдает визит Строму
Город был окутан серой дымкой, дело было к утру, и уличные фонари горели мутными пятнами, когда Марч, пошатываясь, вышел на Парк-Лэйн. У дома мистера Строма он остановился, окинул взором темные окна, и горестную складку его губ скривила злобная усмешка.
В хмелю основные черты характера выступают особенно резко. Добродушный начинает еще более любить своих близких, нелюдимый еще более ожесточается. Человек же в трезвом состоянии, питающий к кому-нибудь неприязнь, напившись, приходит в неистовство, которое толкает его на убийство. Марч питал такую неприязнь и был к тому же в изрядном опьянении.
Он решил проучить мистера Строма, показать ему, что нельзя безнаказанно грабить и убивать людей.
У дверей он на мгновение замялся. Затем поднялся по ступенькам и тихо постучал. Тотчас же изнутри донесся голос, спрашивавший:
- Кто там?..
Марч на мгновение задумался, но, вспомнив бой в "Желтой лихорадке", сказал громко:
Макару здесь,- вот кто...
Короткая пауза, затем дверь бесшумно отворилась, и он прошел внутрь. Его никто не встречал, да он и не ожидал встретить слугу. Пройдя пустой вестибюль, он поднялся по лестнице и через небольшой коридор, дверь которого была открыта, шагнул в комнату, погруженную во мрак. В глубине ее за письменным столом, слабо освещенным лампой с зеленым абажуром, сидел Стром с повязкой на шее. Марч остановился, переступив порог, и услыхал, как дверь позади него закрылась.
- Садитесь,- сказал Стром.
Посетитель не нуждался в позволении и, не говоря ни слова, занял свое место. Злобная гримаса вновь исказила его физиономию, но Стром не мог видеть выражения лица Марча.
- Зачем вы пришли сюда?
- Мне нужны деньги, Стром, и в срочном порядке, на ремонт после дела с Марчем.
- Потрудитесь помолчать,- оборвал его Стром,- и уходите. Через полчаса можете вернуться - деньги будут приготовлены.
- Как бы не так! Гоните монету немедленно,- заявил Марч упрямо.
Физиономия Строма на мгновение вынырнула из мрака, и он произнес раздельно скрипучим голосом:
- В этом доме действительны только мои распоряжения. Не соглашаетесь не надо. Я вижу - вы пьяны, Макару, а в пьяном виде вы всегда дурака ломаете.
- Согласен, что звезд с неба я не хватаю, но не такой я дурак, чтобы вновь рисковать ради вас. Заметьте себе, Стром, вы тоже рискуете.- Последнее он сказал, вспомнив обрывок разговора, случайно, подслушанного в этот день.
Стром запахнул плотно свой ватный халат и пожал плечами.
- Разрешите указать вам, что это дело касается только меня,- вежливо ответил Стром.- Оставьте этот вопрос. Я вас не задерживаю.
- Ошибаетесь, теперь мы этого вопроса не оставим, - вскричал Марч, грозно подымаясь.- И я отсюда не уйду, пока не выведу вас на чистую воду. Теперь я доберусь до вашей гнусной физиономии. Советую вам сидеть смирненько. Может быть, вы и не видите револьвера в моей руке, но я его держу наготове, смею вас уверить.
Марч сделал два шага вперед, но что-то задержало его и отбросило назад. Он напоролся на проволоку, протянутую от стены к стене на высоте груди и невидимую в темноте. Не успел он прийти в себя от неожиданности, как свет погас.
Неистовое бешенство охватило Марча. Он с ревом бросился вперед, вытянув руки навстречу проволоке. На этот раз он запутался в ней руками и ногами и свалился.
- Клянусь "Смит и Вессоном", я убью тебя, Стром!
- Это уже третья по счету угроза,- сказал голос позади него. Марч в бешенстве обернулся и выстрелил.
Толстая драпировка стен ослабила выстрел, но мгновенная вспышка позволила Марчу различить человеческую фигуру, уползавшую к дверям. Окончательно потеряв самообладание, Марч выстрелил вновь. За стеной послышались шаги и крик Мильфорда.
- Зажги свет! Дай свет!
Дверь в коридор приоткрылась, и Марч успел заметить, как темная фигура выскользнула из комнаты. В мгновение ока он последовал за ней, но Стром бесшумно исчез. В коридор выходила еще одна дверь. Марч навалился на нее всем телом.
- Выходи,- заревел он.- Выходи, Иуда!..
За его спиной щелкнул замок, это закрылась дверь, через которую он выбежал в коридор. С площадки коридора начиналась лестница во второй этаж. Марч занес было ногу, но остановился, услышав хорошо знакомый смех. Марч принялся колотить руками в дверь, за которой, по его мнению, скрывался Стром.
- Эй вы, Стром, выходите! Я погорячился. Пожалуй, я действительно хватил лишнего...
Ответа не было.
- Стром,- сказал он,- вылазьте немедленно.
- Мы еще встретимся, Марч,- раздалось сверху,
- Стром!-закричал Марч, и эхо ответило ему из вестибюля. Бормоча ругательства, Марч стал подниматься вверх. На полпути к первой площадке он услыхал над головой смех. Взглянув наверх, Марч увидел над собой ненавистное лицо и успел заметить падение тяжелой гири... Он поспешил посторониться,- но было поздно. Через секунду он уже полумёртвым катился по лестнице.
- Готово, Мильфорд, выбрось падаль...
- Есть, сэр...
Взвалив на спину полумертвого Марча, Мильфорд потонул в тумане. Он нес его к Темзе, чтобы сбросить труп в холодные воды. Не доходя до моста, он услышал шум и, бросив Марча на подъезд ближайшего дома, бросился бежать.
Пробежав квартал, Мильфорд остановился, выстрелил и побежал снова.
Спасшись из "Девятки треф", Айрис большими глотками жадно впивала в себя воздух, но мертвящая тишина спящего города ее давила.
И как раз в то мгновение, когда она это подумала, кристально-чистая тишина внезапно нарушилась. Где то совсем близко, в каких-нибудь ста метрах, прогремел выстрел. Бум!..- повторило эхо среди спящих домов,- бум... бум...пронеслось невидимыми кругами над дремлющими водами Темзы и унеслось дальше с ветерком, ласкающим своды нежной листвы. Выстрел. Револьверный выстрел.
Еще несколько мгновений царила тишина, затем раздались какие-то непонятные звуки: дверь, что ли, затворилась, были ли это убегающие шаги. Айрис, стоявшая на мосту, пришла в себя.
- Кто мог стрелять этой ночью?.. Надо посмотреть, надо действовать.
Она оставила перила моста, за которые держалась, и поспешила в тот переулок, из которого, как ей показалось, раздался выстрел.
Но как она ни искала, она ничего не могла найти.
Переулки, извивающиеся по направлению к центру, мирно спали, и выстрел, разбудивший эхо, не разбудил больше никого. Айрис прошла один переулок за другим, но все они были пустынны. Неужели ей приснилось. Она бросила поиски и из лабиринта переулков вышла к мосту.
