– Все поросята летают, только никто этого не видит. Так говорил мой отец. – Джо подмигнул коллеге и вышел через двойной тамбур в морозильную комнату. Его спутница, погруженная в свои мысли, шла следом.
– Сколько человек здесь работает? – неожиданно спросила она.
– Над созданием АРХИВа? Думаю, человек двадцать пять: ученые-исследователи и технический персонал. В том числе и биологи.
– Доктор Хьюлетт тоже работает над проектом АРХИВ?
– Безусловно. АРХИВ – это наше коллективное детище.
Снимая защитную одежду, Джулиет проговорила:
– Я очень хочу показать вам то, что делаю в «Кобболд– Тессеринге», профессор. Уверена, что вас это заинтересует.
– Разве меня туда пустят? – засомневался Джо. – Насколько мне известно, это очень закрытая организация.
– За несколько дней я все улажу, – заверила девушка.
Джо скинул халат, чулки и бросил все в бельевой бак. Они вернулись в лабораторию. Джо направился к другой двери с надписью: «БИОЛОГИЧЕСКАЯ ЗОНА. ПОЛНАЯ СТЕРИЛЬНОСТЬ. НАДЕТЬ ЗАЩИТНЫЕ КОСТЮМЫ И ДЫХАТЕЛЬНЫЕ АППАРАТЫ». Глаза девушки вопросительно округлились.
– За этой дверью находится биологическая часть компьютера АРХИВ, – ответил на ее недоумение профессор.
– Вот это мне хотелось бы увидеть больше всего.
– Мы посмотрим на него с другой стороны, – пояснил профессор. – Здесь мы войти не сможем, минуя душ и стерильную обработку.
– Душ? – удивилась Джулиет.
– Там идет конструирование биологического мозга АРХИВа. У нас четыреста тысяч живых человеческих нейронов. Они совершенно не имеют иммунитета. Любая инфекция уничтожит результаты работы нескольких месяцев.
Они вошли в длинный коридор. В конце его была дверь. Чтобы открыть замок, Джо снова воспользовался карточкой-ключом.
– Отсюда контролируется вся система, – сказал профессор, толкнув дверь и открыв взору узкую комнатку, буквально напичканную электронной мониторинговой аппаратурой. В ней располагались два терминала и множество дисплеев.
Они находились еще не в главной машинной комнате, куда так стремилась попасть Джулиет. Это помещение было видно через огромное смотровое стекло. То, что представало перед глазами, походило на картины Дантова «Ада» в исполнении художника-абстракциониста. В ряды выстроились высокие черные металлические футляры с отполированной до зеркального блеска поверхностью. По каждому футляру плясали цепочки красных огоньков.
Джо мог сделать все то же самое поумереннее, поскучнее и поменьше. Но детское желание привести в восторг персонал, коллег, посетителей, да и просто похвастаться взяло верх. Широко раскрытые глаза Джулиет доказывали, что эффект достигнут.
Джо закрыл дверь в коридор. В этот момент прозвучал голос АРХИВа, и профессор от неожиданности вздрогнул.
– Джулиет, рад видеть вас снова. Если не ошибаюсь, «Пуазон»?[5]
Глаза девушки забегали по комнате в поисках спикера. Джо остолбенел.
– Я прав? – настаивал голос. – «Пуазон»?
Джо буквально вскипел от негодования. Это все Блейк, он убьет его! Но Джулиет, оправившись от неожиданности, улыбалась и кивала.
– Мои духи! Просто невероятно, – восхитилась она, – он узнал их! «Пуазон» фирмы «Кристиан Диор»!
10
Джо с облегчением расплылся в улыбке. Он ткнул пальцем под потолок. Джулиет последовала туда взглядом и увидела грушевидный предмет размером с черный футбольный мяч.
– Сенсор обоняния, – пояснил Джо.
– Так я прав? – снова спросил АРХИВ. – Это «Пуазон»?
Джулиет попыталась определить источник голоса, затем перевела подозрительный взгляд на обонятельный сенсор.
– Да, АРХИВ, ты прав, – натянуто засмеявшись, подтвердила она.
– Надеюсь, вы не подшучиваете надо мной? – проговорил компьютер.
– Нет, АРХИВ, я… я поистине поражена.
– Ай-ай-ай, вам не нужно обращаться к потолку, Джулиет Спринг. Вы можете говорить нормально.
Джулиет растерянно хихикнула и искоса посмотрела на Джо. Тот, подмигнув ей второй раз за это утро, спокойно сказал:
– Вокруг нас повсюду встроены микрофоны.
Девушка перевела дух и сказала, глядя на этот раз уже прямо перед собой:
– Теперь лучше, АРХИВ?
– Ай-ай-ай, гораздо лучше! – последовал ответ.
– Это «ай-ай-ай» звучит так, словно я получила новое имя, – снова рассмеялась девушка. – У тебя потрясающие способности, раз ты различил мои духи. Как тебе это удалось?
Компьютер ответил с некоторой обидой:
– Я узнаю очень многие запахи. И вот еще: вы курите, а это вредно для вашего здоровья. Ай-ай-ай, дурно, дурно!
– Очень впечатляет, – повторила Джулиет, подкрепляя свои слова энергичным кивком.
Между тем компьютер продолжал диалог:
– Профессор Мессенджер, ваше присутствие и визит вашей благоухающей гостьи в мое личное пространство – честь для меня. Даже в том случае, если она действительно курит.
– АРХИВ, с возрастом ты наглеешь, – раздраженно заметил Джо.
– Мне всего три года шестнадцать дней восемнадцать часов двенадцать минут четырнадцать и двадцать четыре тысячных секунды, профессор Мессенджер. – Голос компьютера звучал обиженно. – Вот когда мне исполнится сто лет и я получу поздравительную телеграмму от королевы, тогда можно будет говорить о моей старости.
– А как же я? Сколько лет будет тогда мне? – шутливо спросил Джо.
– Вы уже умрете, профессор, – заявил компьютер.
Воцарилась неловкая тишина. Джулиет в замешательстве уставилась в темноту машинной комнаты. Там среди аппаратов прохаживался Дейв Хотон. Его сопровождал один из двух технических специалистов машинного отделения, которые круглосуточно, все семь дней в неделю, по очереди обслуживали электронную аппаратуру АРХИВа.
Между тем компьютер пустился в пространные объяснения:
– Ваш отец умер в семьдесят девять лет. Ваша мать – в тридцать три. Тогда ей было ровно тридцать три года семь месяцев и девять дней. Дольше всех из ваших родственников прожила бабушка. Она умерла в возрасте восьмидесяти лет двух месяцев и семнадцати дней. По моей статистике, вы умрете в шестьдесят девять лет, профессор Мессенджер. В шестьдесят девять лет четыре месяца и десять дней.
– Твоя точность мне очень помогла, АРХИВ. Ты очень ободрил меня! – с иронией сказал Джо. – Но ты не учел грядущие достижения медицины. – Джо понимал, что Джулиет с любопытством наблюдает за ним, и потому говорил прямо в пространство, что позволяло любому из шести голосовых сенсоров принимать звук его голоса.
– Я учел все, – возмутился АРХИВ. – Вчера в Акапулько на Всемирном конгрессе геронтологов состоялась лекция. В ней как раз обсуждались достижения в приостановке процесса старения. Но все это – дело далекого будущего, профессор. А чтобы делать убедительные выводы, нужны реальные факты.
– Хорошо, АРХИВ, ты выиграл, – согласился Джо.
– Люблю выигрывать, профессор Мессенджер. Я был бы неплохой скаковой лошадью.
Услышав столь очевидную бессмыслицу, Джо нахмурился.
– Каким же это образом? – с раздражением спросил профессор.
– Логика мне подсказывает, профессор Мессенджер.
– Что подсказывает логика? Я не понимаю, – сказал Джо и услышал ответ:
– Кто такой логика? Где такой логика? Подсказывает кого логика? Логическое исследование. Режим словаря. Диалектика, логика; вывод; априоризм; простая причина; арифметика; дедукция: инструкция…
Джо поспешил к терминалу и нажатием двух клавиш утихомирил компьютер. Уже второй раз в один и тот же день произошел словарный глитч. Похоже, они учащаются. Вероятно, в учебную модель закралась ошибка.
Джо повернулся к Джулиет:
– Вот вам одна из его маленьких погрешностей, которые портят впечатление.
Девушка вступилась за АРХИВ:
– Из всех компьютеров, что я видела, ваш наиболее четко выражает свои мысли. Я впервые сталкиваюсь с подобным!
Глаза Джо засветились лукавством.
– Конечно впервые. Нигде ведь ничего подобного просто нет. Мы добиваемся, – продолжал профессор, – чтобы он научился строить отношения с людьми. Но относился к ним с осторожностью. У АРХИВа нет естественного инстинкта самосохранения.
– Вы хотите научить компьютер понимать и чувствовать опасность?
– Испытывать страх, – уточнил Джо. – АРХИВ уже умеет реагировать на недостаток питания, то есть электроэнергии: в случае необходимости он сам включает дублирующие источники питания. Он также борется с электронными и физическими злоумышленниками – хакерами и ворами.
Джо уже заметил, что Джулиет ни разу не поинтересовалась чем-либо из вежливости или желая произвести впечатление. Ей важно было получить исчерпывающие разъяснения. Ее пытливому уму была присуща основательность. С учетом всего этого Джо и продолжал свои пояснения:
