— Может, как-нибудь в другой раз?
Хавьер лег поверх нее и накрыл ее губы своими. Его руки скользнули под ее топ и накрыли холмики грудей, затем большие пальцы принялись ласкать соски, пока они не затвердели.
— Ты нечестно играешь, — простонала Роми, когда его губы коснулись чувствительной впадинки у основания ее шеи.
— Прикажи мне остановиться.
Для этого было уже слишком поздно, и Хавьер, задрав ей топ, накрыл губами один ее сосок и стал нежно покусывать. Она вскрикнула от наслаждения, ее дыхание стало прерывистым. Затем он просунул руку под пояс ее пижамных шортиков и нашел чувствительную точку.
Это было выше ее сил, и она стащила с себя пижаму. Хавьер вошел в нее стремительным рывком и задвигался, постепенно набирая скорость. Издав восторженный стон, она подхватила его ритм, и мгновение спустя они воспарили ввысь, а потом, достигнув вершины экстаза, совершили свободное падение.
«Единственная хорошая вещь в нашем браке», — подумала Роми, засыпая в объятиях Хавьера. В ночной темноте она почти поверила в то, что прошлое и настоящее переплелись воедино, хотя и знала — они существуют отдельно друг от друга.
Это почти дало ей надежду на будущее.
Почти.
При свете дня, когда она вернется к реальности, ее восприятие изменится.
Глава 8
Наступил прекрасный вечер раннего лета. По мере того как сгущались сумерки, небо бледнело. Уличные фонари зажигались, пока Хавьер вел свой «мерседес» по широким улицам, вдоль которых росли деревья. Они с Роми ехали в роскошный отель, где должен был состояться благотворительный прием.
«Все пройдет хорошо, — убеждала себя девушка, пытаясь успокоиться. — В прошлом ты несколько раз сопровождала Хавьера на подобные мероприятия. Там непременно будут люди, с которыми ты уже встречалась».
Платье от Колетт Динниган подчеркивало ее стройную фигуру. В нем сочетались разнообразные оттенки синего, изумительно гармонировавшие с ее светлыми волосами, собранными в сложный узел. Босоножки на высоком каблуке добавляли Роми несколько дюймов роста. Макияж был неброским и естественным. Бриллиантовые серьги и подвеска довершали образ жены миллиардера.
Ей целых пять часов придется улыбаться, вести светскую беседу, пить дорогое вино и пробовать кулинарные шедевры.
Выдержит ли она?
— У тебя нет причин для волнения, — сказал Хавьер, и Роми криво усмехнулась.
— Тебе легко говорить.
— Мы делали это и раньше, если помнишь.
— Ключевое слово здесь «раньше».
Три года назад она была безумно в него влюблена и ей все казалось по плечу. Теперь обстоятельства изменились.
— Расслабься.
«Как будто это возможно».
Роми бросила на него красноречивый взгляд, после чего уставилась в окно. Вскоре они свернули на подъездную аллею, ведущую к отелю. Когда они припарковались рядом с другими автомобилями, служащий в униформе открыл пассажирскую дверцу и помог Роми выбраться из машины. Она едва заметила, как Хавьер присоединился к ней, и служащий сел за руль, чтобы поставить автомобиль в подземный гараж. Ее ослепили вспышки камер, и она изобразила на лице улыбку.
Хавьер де Васкес интересовал прессу не только благодаря своему положению в мире большого бизнеса, но и своей щедрости по отношению к благотворительным организациям.
Присутствие рядом с ним Роми породит волну слухов и домыслов, не говоря уже о наличии у них обоих обручальных колец. Бесспорно, все это свяжут с делом Андре Пикарда, и выводы будут однозначны.
И что с того? Разве она может повернуть назад и убежать?
Она станет улыбаться до тех пор, пока у нее не заболят лицевые мышцы, непринужденно болтать с другими гостями, словно у нее все в порядке.
Догадывается ли Хавьер, как ей тяжело притворяться?
Мероприятие проходило в бальном зале отеля, и многочисленные гости уже собрались в примыкающей к нему просторной гостиной. Между ними сновали официанты с подносами.
Мужчины разных возрастов были в темных костюмах, накрахмаленных белых рубашках и бабочках Их сопровождали женщины в платьях от кутюр, с безупречными прическами и макияжем. Стоимость их драгоценностей равнялась годовому бюджету отдельно взятой страны третьего мира. Разумеется, целью их прихода сюда было похвастаться друг перед другом новыми нарядами и украшениями, посплетничать и проследить за тем, чтобы их мужья не флиртовали с другими женщинами.
«За некоторыми из этих дам тоже нужен глаз да глаз», — подумала Роми, наблюдая за тем, как одна женщина средних лет кокетничает с молодым человеком, годящимся ей в сыновья.
Появление Хавьера, разумеется, не осталось незамеченным. К нему уже подошла ослепительная красотка. Сейчас она, наверное, спрашивает у него: «Разве это не твоя бывшая любовница? Роми, кажется? Ее фамилия вертится у меня на языке».
«Успокойся, — приказала себе Роми. — Продолжай притворяться».
— Хавьер, — промурлыкала красотка, — дорогой, познакомь меня со своей… э-э… спутницей.
Пауза, безусловно, была сделана нарочно, и губы Роми изогнулись в дразнящей улыбке.
— Маделейн, — вежливо произнес Хавьер, — это моя жена Роми. — Он взял руку Роми и поднес к своим губам. — Querida, это Маделейн Форбс-Смит.
— Жена?
Удивительно, сколько разных эмоций может вызвать одно-единственное слово. Удивление, потрясение, возмущение. Раззадоренная этим, Роми придала своему лицу восторженное выражение.
— Да, — подтвердила она.
— Я понятия не имела. — Женщина попыталась изобразить на лице радость. — Должно быть, вы поженились совсем недавно?
— Неделю назад, — протянул Хавьер, томно улыбаясь.
— Примите мои поздравления. Я очень рада за вас обоих.
Улыбка Маделейн была такой же фальшивой, как ее красивые длинные ногти.
— Как мило с вашей стороны, — вежливо сказала Роми. — Спасибо. — Наклонив голову, она ослепительно улыбнулась Хавьеру: — Дорогой, ты не мог бы принести мне шампанского?
Хавьер сделал знак одному из официантов, и мгновение спустя у нее в руке уже был бокал с холодным игристым напитком.
— Не хочешь попробовать, дорогой? — Она подняла бокал.
Встретившись с ней взглядом, Хавьер сомкнул свои пальцы вокруг ее и поднес бокал к губам, сделал глоток, затем опустил руку.
— Ты мне еще дашь что-нибудь попробовать?
— Возможно. — Ее глаза вызывающе сверкнули. — Если нам подадут разные блюда.
Приблизившись к ней, он спокойно сказал:
— Не забывай, что мне нужно будет отвезти тебя домой.
Она обольстительно улыбнулась:
