В деле разрушения посредством насмешки, которое французы одобряют с идиотской улыбкой… Его, еврея, воодушевляет ненависть ко всему прекрасному и славному в нашем прошлом…
Надо видеть эту низкую еврейскую манеру: сразу же, как по мановению волшебной палочки, начинают поливать честного человека грязью из сотен и тысяч ведер. Для этих разбойников печати нет ничего такого, что не годилось бы как средство к их грязной цели…
А если, несмотря на все изыскания, он не найдет ни в общественной, ни в частной жизни своего противника ничего такого, что можно было бы использовать, тогда этот негодяй прибегнет к простой выдумке. И он при этом твердо убежден, что если даже последует тысяча опровержений, все равно кое–что останется. От простого повторения что–нибудь да прилипнет к жертве. При этом такой мерзавец никогда не действует так, чтобы его мотивы было легко понять и разоблачить. Боже упаси! Он всегда напустит на себя серьезность и «объективность». Он будет болтать об обязанности журналиста и т.п. Более того, он будет говорить о журналистской «чести»… Именно эти негодяи более чем на две трети фабрикуют так называемое «общественное мнение»…
Победы своей мировой программы евреи добиваются следующими способами: а) финансовым господством над миром, б) политическим господством, в) еврейским влиянием на воспитание, г) опошлением всей духовной жизни при посредстве продуманной системы развлечений и удовольствий, которую можно выразить, пожалуй, одним словом «балаган», д) посевом идей, но не идей истинного прогресса, а посевом призрачных и разлагающих экономических теорий и разрушительных тенденций…» Все это написано не сегодня, не в России и не о России, это написано в разное время, даже в разные века, написано разными авторами, на разных языках и в разных странах, но как будто написано сегодня в России и о России. Так что в отношении к России иудеи ничего нового не придумали, буквально по писанному добирают они Россию к своим жадным и липким рукам, уже забрав себе финансы России, власть, контроль над производством через продажу промышленных предприятий и покупку их, через систему распределения всех финансовых вливаний в экономику. Их идеология, благодаря захвату и присвоению ими всех ведущих средств массовой информации, в первую очередь телевидения, стала господствующей в России. Разрушив систему образования, они создали свою. Даже присматриваться не надо, только посмотрите, всё ведь на виду: кто владеет Россией, кто управляет нашей страной? — сомнительных кровей Президент, если даже и русский по происхождению, то абсолютно нерусский по духу и национальному сознанию, национальному инстинкту, иначе бы он не окружал себя полнокровным иудейским кагалом. Поэтому в Кремле снова, как в 1613, 1812, в 1918 годах не русский дух, не Русью там пахнет.
Все крупнейшие банки России, все фонды и биржи — сплошь под иудеями. Все средства массовой информации — их же. Государственную Думу по количеству нашедших там себе место иудеев в пору переименовывать в «кнесет». А посмотрите на Правительство России — не сразу и определишь, то ли правительство России, то ли правительство Израиля. Когда встречаются министры иностранных дел разных стран — поистине братская встреча. И это только первый ряд властных структур в России, которого иудеи как правило стараются избегать, как моль избегает солнечного света. Они предпочитают оставаться в тени, в роли кукловодов. Жены, помощники, заместители, консультанты, эксперты, референты, аналитики — вот где подлинной иудейской чистоты террариум. Если и сыщите одного–двух неиудеев из десятка заместителей министра, так и те верно служат им, давно потеряли национальный стыд, малейшее чувство ответственности перед Россией, давно продали и предали интересы русской нации.
Собрав в кулак всю власть в России, все ее ветви и ответвления, иудеи бросили всю эту мощь на уничтожение русского народа.
Нас, русских, хотят убить, это вполне понятно и здраво, если исходить из логики и цели иудеев, но почему мы, русские, стали настолько покорны, что воистину обратились в самое настоящее быдло — скот, уготовленный на убой.
Что с нами? Почему мы такие? Кто мы такие? В кажущейся нелепости последнего вопроса может быть и скрыт весь драматизм происшедшего с нами, русскими, и в нас, русских, за последнее столетие.
Показалось недавно, когда открылись архивы, пали цензурные запреты, что мы прозрели на пережитое Россией в XX веке, и, развидев, наконец, правду сквозь мрак баснословия, искренне ужаснулись содеянному с нами, с русской нацией, с русским народом. Однако тут же охотно и спешно мы отмежевали себя от минувшего и праведный гнев свой весь обратили лишь во вчерашний день, не мучаясь исповедальной болью, а стали ли мы другими, как поведем себя, попав на искус промолчать и выжить, предать и благоденствовать?.. Поставь нас, сегодняшних, так много узнавших за последнее время, ставших такими свободными и независимыми, так вот, поставь нас сегодня перед выбором «ты или тебя», не будем ли мы, как и прежде в треклятые годы, выживать за счет других, выживать, предавая родных, друзей, единомышленников, предавая Россию, предавая нацию?..
Щадим себя, сторожимся подобных вопросов. Да русские ли мы? Что в нас осталось от Веры и Чести, кои отличали наших родоначальников? И надо иметь совесть признать, да какие мы русские, так, подонки одни, когда сливки сняты, да и молоко, можно сказать, уже спито. Не сохранили мы в чистоте Духа своего, не избавил нас Всевышний от лукавого, обороло нас искушение. Иначе не правил бы Россией сегодня иудей, не помыкал бы он русскими, не гнал бы, как быдло, русских на убой.
Надо набраться мужества честно ответить на вопрос для нас, русских, жизненно важный: что с нами, как и почему это произошло, как возродить былой русский дух? Вместе с коренным русским народом долгие годы после революции семнадцатого года изничтожались Вера и Честь, истреблялся национальный русский дух. Последние восемь десятилетий для русской нации страшнее трехсотлетнего монголо–татарского ига. Нашествия иноплеменных не убили столько русских, сколько истребил большевистский красный террор. Чужеземцам не удавалось, да они и не стремились к тому, чтобы подрубить столпы русской нации — православное духовенство, воинство и дворянство. Это удалось новой иудейской власти, которая не мешкая поторопилась избавиться от людей мыслящих, творческих, и потому, не дожидаясь пока достроят первые концентрационные лагеря, принялась изгонять чуждые ей русский ум и русский дух за границу, неизгнанные, неуехавшие вскоре пошли под нож, за ними русское воинство, потом дошло и до крестьянского рода — стойкого хранителя национальных нравственных устоев…
Революции с гражданской войной сполна хватило, чтобы уничтожить, распылить по белу свету лучших русских людей, элиту русской породы, а кто и остался, пережив войну, разруху, голод, не надорвался на восстановлении разрушенного революцией, войной народного хозяйства, того добрал когановско–бериевский террор. Стреляли в застенках, гноили на северах, морили в концлагерях лучших — тех, кто не мог, не хотел бездумно маршировать в колоннах строителей чуждого светлого будущего, кто еще сохранял способность самостоятельно думать, жить своим умом, тех и добивали чекисты под руководстовом свердловых, троцких, бухариных, дзержинских, ягод.
Мы храним себя от сполна честного ответа на вопрос, лично нас касающийся, как удалось Сталину с кучкой сотоварищей расклевать миллионы? Да потому что еще большие миллионы справно служили подручными злу: доносили, охраняли, убивали, голосовали, молчали… Мы избегаем признаться сами себе в том, что мы, нынешние русские, потомство тех, кто выжил благодаря тому, что пригнулся, прогнулся, затаился, промолчал, впротиву себе голосовал «за», когда душа криком кричала «против», ненавидя себя одобрял, поддерживал, принимал, с портретами палачей ходил на демонстрации, подлецам с готовностью подавал руку, в ком победили страх и осторожность. «И помрачились глаза их, чтобы не видеть, и хребет их согбен навсегда.» Наши отцы и деды, которыми мы привыкли гордиться и клясться на верность начатому ими делу, гнили в лагерях и падали расстрелянными в энкэвэдэшных застенках, но они же, наши родные русские отцы и деды, составляли миллионные армии надсмотрщиков, стукачей и палачей, они конструировали, строили концлагеря и стреляли в затылки в энкэвэдэшных застенках, именно они, кто же еще, откуда было взяться миллионам и миллионам других палачей, стукачей, надсмотрщиков, именно они, наши отцы и наши деды стали исполнителями, винтиками и шестеренками гигантского по замыслу того еще, 1917–го года плана извода русского народа, и пусть иудеи были авторами и руководителями уничтожения самодержавной Российской империи, но исполнителями, подручными были наши отцы и наши деды, родительская наша русская кровь, и мы, их дети и внуки их, родные им русские кровинушки унаследовали их страх, их немощную совесть.
