Первые упоминания о Сурабае относятся к началу XI века, когда могущественный махараджа Эрланга[10] вступил на престол Матарама и принялся, как гласят старые легенды, «собирать яванские земли». Именно в этот период Матарам достигает своего наибольшего расцвета, и центр страны находится в Сурабае. Именно тогда возводятся величественные сооружения и храмы — Боробудур и Прамбанан, поражающие взор современников до сих пор. Именно в период царствования Эрланги Матарам заключает союз с другим индонезийским государством — Шривиджайя, расположенным на острове Суматра и столько лет пытающимся подчинить себе государства Матарама и Индонезии. И не только союз. Эрланга заключает брак с принцессой из рода Шривиджайя, и Матарам достигает своего наибольшего величия.
Увы! В этом мире ничто не вечно. Почувствовав приближение смерти, великий махараджа допускает ошибку, столь свойственную великим людям. Последним всегда казалось, что после их смерти не останется достойного, способного, как и они, встать у руля государства и взять в руки всю власть. Их страшила мысль, что этот новый преемник разобьет их корабль, который они столько лет бесстрашно вели сквозь мели и рифы. Им казалось, что он опрокинет их судно и оно пойдет ко дну со всеми людьми и накопленным багажом. И они разделяли власть, силу, само государство между своими близкими, друзьями, единомышленниками. Эрланга, Карл Великий, Чингисхан, да разве мало подобных примеров и в наши дни. Эрланга удаляется на покой, в обитель, а великий Матарам делится на две части — Джангалу и Панджалу — и отдается двум сыновьям. Забытый всеми Эрланга умирает. Горький урок короля Лира ничему не научил людей.
На чужих ошибках нельзя научиться. Нужны собственные. Луиджи знал легенду об Эрланге и с интересом рассматривал сверкающие под солнечными лучами крыши храмов и церквей Сурабаи. Паром двигался в направлении острова Мадура. Два часа назад Минелли встретился со связным. Никаких новых сведений он не получил. Да, Моррисон был здесь, передал донесение, получил другое и должен был ехать в Богор. Даже взял билет на поезд. Кажется, он хотел заехать еще и на Мадуру, расположенную недалеко. В его распоряжении было еще семь часов.
Последнее сообщение насторожило Минелли, и он решил отправиться туда, в Банкалан, город, расположенный у самого побережья пролива Сурабая.
Громкие голоса привлекли его внимание. Двое пассажиров о чем-то оживленно спорили. Кажется, на мадурском. Эти похожие языки — индонезийский, малайский, суданский, яванский — сам черт голову сломит, подумал Луиджи. Паром мягко причалил к городу, и Луиджи, достав свой небольшой саквояж, двинулся в путь. Интересно, зачем Моррисону было приезжать сюда? Связной говорил, что из Банкалана идут какие-то грузы в другие города и страны, а что в контейнерах, никто не знает. Даже таможенные службы не проверяют. Это, пожалуй, интересно.
Луиджи осмотрелся. Вдали виднелось какое-то сооружение — очевидно, небольшой бар. Видимо, это единственное место в городе, где можно выпить чашечку кофе, а заодно и узнать местные новости, решил Луиджи. Он рассуждал правильно. Вычислив время, затраченное на паромную переправу в оба конца, он убедился, что Моррисон был в Памекасане совсем немного — час, от силы два. И если за это время его кто-то видел, то вряд ли запомнил. Хотя как знать. Городок маленький. Иностранцев практически не бывает. Может быть, кто-то и запомнил?
Бар был переполнен. Пестрое разнообразие костюмов и рас производило впечатление. Луиджи сел за столик, стоящий у окна, с трудом найдя это, пожалуй, единственное свободное место. К нему подскочил официант.
— Кофе, — попросил Луиджи, — и коньяк, — добавил он по-английски, видя, что на него обращают внимание.
В небольшом помещении столики стояли очень тесно, и можно было услышать, что говорят соседи, о чем спорят рыбаки и матросы, местные жители и приезжие островитяне, хотя последних на Мадуре было немного.
Луиджи, медленно смакуя, выпил кофе и принялся за коньяк. Напиток был не самый лучший, но он мужественно этого не замечал. Как ни странно, но эта бурда вызвала у него аппетит, и, подозвав официанта, он заказал себе легкую закуску и бутылку освежающего. Так, во всяком случае, он попытался объяснить официанту на английском, и тот, кажется, его понял. Заказ был быстро выполнен.
Лучше бы обслуживали помедленнее, подумал Минелли, тоже мне «Гранд-отель». Все-таки зачем Моррисон приезжал на Мадуру? Что он здесь потерял? Наверно, не для того, чтобы восхищаться красотами Памекасана. Тогда зачем? Куда он пошел? Что за дела? И спрашивать особенно нельзя. Хотя, в конце концов, он офицер Скотленд-Ярда и может разыскивать необходимого ему человека. Моррисон не мог далеко уйти из порта, для этого у него не было времени. Может, стоит рискнуть? Луиджи подозвал официанта. Последний, решив, что посетитель снова хочет сделать заказ, принес небольшую карточку, на которой блюда были напечатаны по-английски. Луиджи попытался с ним заговорить, но, к своему огорчению, понял, что это бесполезно.
Оплатив счет, он подошел к хозяину заведения.
— Вы говорите по-английски? — спросил Луиджи.
Услышав в ответ однозначное «ноу», он пожал плечами. И здесь неудачно. Внезапно он почувствовал на своем плече чью-то руку. Минелли чуть повернул голову.
— Янки? — прогрохотал у его уха огромный детина с черной бородой.
— Англичанин, — поправил его Луиджи.
Имея довольно высокий рост, более 180 сантиметров, он казался себе щуплым и маленьким по сравнению с этим огромным бородачом.
— А я австралиец. Маленький Джим. Будем знакомы.
— Артур Шелтон, — рука Луиджи утонула в огромной лапе. Ничего себе «маленький».
— Англичанин тоже хорошо. Приехал в гости?
— Да.
— А я вот обитаю в этой норе, на Мадуре.
— Вы здесь живете?
— Уже второй год.
— Коммерция или…
— У меня здесь парусник. Вот и курсирую на нем по морю.
— Ловите рыбу?
— И удачу. — Джим расхохотался, потом добавил: — Вы что, не можете объясниться с этой крысой по-английски? Вот мерзавец, все понимает, а говорить не хочет, — голос Джима грохотал в баре, — не любит он приезжих. Может, я вам помогу?
Колебания Минелли продолжались недолго.
— Я ищу одного человека, своего знакомого, он был здесь недели две назад.
— А как его звали? — Джим почесал бороду. — Я знаю прибывающих.
— Джон. Джон Моррисон.
— Моррисон? Не знаю, не слышал. А какой он из себя?
— Высокий, со светлой бородкой и усами.
— Борода как у меня?
— Нет, — Луиджи улыбнулся, — короткая, подстриженная.
— Сейчас узнаю. — Джим повернулся к столикам. — Генри, Генри, черт тебя подери, ты не встречал здесь такого Джона Моррисона?
В ответ раздался еще более мощный рев.
— Не знаю, не встречал. — Вслед за этим показался второй гигант, даже более крупный, чем Джим, только без бороды.
— Мой брат Генри, — представил австралиец подошедшего.
И снова рука Луиджи утонула в лапе гиганта. Он уже чувствовал себя не в своей тарелке. На них обращали внимание. Громовые голоса его собеседников достигали другого конца помещения и вырывались на улицу.
— Ты не помнишь здесь высокого мужчину со светлой бородкой? — обратился Джим к Генри.
— Я не видел. А что на нем было надето?
— Что? Я не знаю. — Луиджи растерялся. Он не мог знать таких подробностей.
Хохот Джима загремел по всему бару, отдаваясь в стаканах. За ним засмеялся и Генри. Луиджи переводил недоумевающий взгляд с одного на другого.
— У Генри страсть к одежде. В Сиднее он работал в магазине готового платья, — объяснил Джим.
Луиджи улыбнулся. Он так и не понял, что вызвало такой гомерический хохот у братьев.
— А он тебе очень нужен, этот Моррисон?
— Да нет, не очень. Я просто хочу узнать, приезжал он сюда или нет.
Минелли говорил осторожно, подбирая слова, мозг лихорадочно работал. Если взвесить все шансы, то он может рискнуть. В конце концов, с Моррисоном здесь ничего не случилось. Он приехал обратно в Сурабаю и после этого выехал в Богор. Связник тоже цел и невредим. Стоит рискнуть.
— Не знаю, — с сожалением проговорил австралиец. — Не знаю.
В бар вошли двое. По форме Луиджи догадался, что они из военной полиции. Оба, не сговариваясь, направились к Минелли. Один из блюстителей порядка вежливо попросил на английском предъявить документы. Луиджи охотно полез в карман. Джим и Генри недовольно разглядывали обоих «церберов». Полицейский просмотрел документы.
— Разрешение на въезд?
— Пожалуйста.
— А на приезд сюда, на Мадуру?
— Вот. — Луиджи был абсолютно спокоен. Документы у него были, конечно, настоящие. С помощью Чанга он зарегистрировал их по всей форме.
— Вы Артур Шелтон?
— Да.
— Прибыли из Великобритании?
— Да. Там все указано.
— Прибыли недавно?
— Да. Что-нибудь не так?
— Все в порядке.
Луиджи сунул документы в карман. Уже поворачиваясь, он услышал голос одного из полицейских:
