В первую ночь мы не зажигали костёр, поскольку разбили лагерь на абсолютно открытой местности. Было ясно, что мои спутники двигаются с осторожностью разведчиков и принимают все меры предосторожности. И когда мы сидели, прижавшись друг к другу, больше нуждаясь в компании, чем в том, чтобы согревать свои тела, я спросила, бывали ли они когда-либо раньше в Пустыне.
— Только в пограничных районах, — ответил Джервон.
— Некоторое время мы сопровождали разведчиков, посланных на север, чтобы узнать, не проникли ли ализонцы в этот край. Мы не обнаружили никаких признаков, указывающих на это, хотя и прочесали вдоль и поперёк всю ту местность. Мы видели начало Дороги Изгнанных.
Дорога Изгнанных… Керован упоминал о ней в те дни, когда мы направлялись в Норсдейл, сопровождая мой бедный народ в безопасное место. Как-то он уже путешествовал по ней, однако не сообщил тогда подробностей этого путешествия. Слишком многим из своего прошлого он отказывался поделиться со мной.
— Знает ли кто-нибудь, куда она ведёт? — спросила я.
— Не имею ни малейшего понятия. Мы старались поменьше ездить по ней. Но я не слышал ни о какой другой дороге в этом краю.
В течение всего дня, пока мы скакали, мне так и не представилась возможность поговорить с Элис по поводу той мысли, что мелькнула у меня ранним утром. Отчего-то я не решалась сообщить Джервону о своём страстном желании овладеть Могуществом. Но совсем не потому, что опасалась его возражений. Из-за присутствия Элис он принимал многое из того, где любой другой житель Долин в открытую бы отринул. Скорее, я просто боялась просить помощи и не знала, как сказать об этом.
В следующие четыре дня мне также не представилось удобного случая. Земля была такой пустынной, что даже путешествуя со всей осторожностью, за короткое время мы преодолели изрядное расстояние. Вечером пятого дня Джервон показал на запад, где сквозь облака пробивалось желтоватое сияние, весьма отличавшееся от цвета того заката, который я знала.
— Пустыня.
Во время этого путешествия на запад мы усердно искали какие-либо следы троп, проложенных металлоискателями, но не обнаружили даже малейшего намёка на них. И когда мы на этот раз сняли с пони поклажу, а Элис собрала сухие веточки, которые, по её утверждениям, после разожжения костра не выдадут нашего присутствия здесь, Джервон не слез с коня, а поскакал дальше в поисках каких-либо тропинок.
Когда жёлтое сияние в небе поблекло, я и Элис поджарили на вертелах горных куропаток — куда более приятную на вкус пищу, чем та, которой мы довольствовались в течение последних четырёх дней. Мне наконец-то представилась возможность поговорить, и я торопливо сообщила Элис о своём желании, пока мы приготовляли пищу.
Она выслушала меня, но когда заговорила, в её низком голосе заметно прозвучали серьёзные нотки.
— В твоих словах есть какая-то логика. Вполне может быть так, что этот край оказывает своё воздействие на рождённых здесь… даже если у них никогда и не возникало причин думать, что у них есть такие способности, поскольку для проявления этого не представился удобный случай. Что же касается того, как научиться призывать Могущество… Да, я могу стать твоим наставником, если у тебя есть способности, как меня саму обучали в детстве и молодости.
Но времени нет. Это не то знание, которое можно получить по мановению волшебной палочки. Нужно долгое обучение. Однако это не означает, что ты не можешь сама попытаться пробудить в себе то, что сокрыто внутри. Нужно только быть очень терпеливой.
После этого предупреждения она начала рассказывать мне в общих чертах о тренировке сознания, чтобы я могла попрактиковаться, я же дала себе зарок, что если и смогу добиться чего-нибудь благодаря такому обучению, — то обязательно добьюсь. Поэтому с тех пор я постоянно напрягала своё сознание, как воин напрягает и упражняет своё тело, чтобы приобрести такое воинское умение, когда каждый мускул становится ему полностью подвластным.
Утром, хотя Джервон так и не нашёл тропинок, мы вновь отправились вперёд, все дальше углубляясь в эту страну, угрюмую и полную дурных предчувствий. Я думала, что Пустыня должна оказаться мешаниной самых различных местностей, но тут были лишь песок, гравий и голые скалы, от которых исходили волны непереносимого солнечного жара. Мы использовали все уловки, которые предпринимают путники в подобного рода пустынных землях, и когда всем становилось уж совсем невмоготу, отправлялись искать укрытие, путешествуя либо рано утром, либо вечером. Ночью мы не передвигались, хотя лунного света хватало.
Здесь было слишком много странно выглядевших теней, непонятных звуков (хотя и раздававшихся вдалеке). Лучше уж провести ночь в лагере, несмотря на то, что это замедляло наше путешествие, и к тому же приходилось по очереди дежурить.
По какой-то благосклонности судьбы нам ежедневно попадалась вода и скудные пастбища. Джервон ещё издали замечал их, и хотя до сих пор мы так и не встретили никаких признаков дороги, вполне вероятно, что мы всё-таки двигались по какому-то тракту, некогда проложенному путешественниками… быть может, уже давно заброшенному.
И я постоянно с волнением следила за своим грифоном, надеясь, что он каким-то образом даст нам ключ к понимаю того, на правильном ли мы пути или нет. Я не знала, чего ожидать, и главным образом одна лишь надежда поддерживала меня в поисках хоть какого-нибудь знака. Но шар всегда оставался одним и тем же.
Джервон петлял впереди нас, по-прежнему пытаясь обнаружить тропу, но всегда возвращался, сообщая, что так ничего и не нашёл. Вот поэтому нам и пришлось, поскольку ведь должен же быть у нас хоть какой-нибудь ориентир, выбрать в качестве оного линию холмов на западе, которые казались фиолетово-чёрными ночью и коричневыми днём. Они были единственными знаками отличия на местности.
На второй день Джервон возвратился из очередной своей экспедиции торопливой рысью. Ради безопасности нам приходилось вести лошадей в поводу, и то, что он мчался с такой поспешностью, означало, что случилось что-то неприятное.
— Там — оазис с водой и следами недавней стоянки, — сообщил он.
Надежда на то, что это была стоянка Керована, была совсем крошечной, но я всё-таки направила в ту сторону коня, и за мной последовали остальные. Этот оазис располагался в узкой расщелине, протянувшейся ниже поверхности этой песчаной пустыни. Там росла зелень, потемневшая и высохшая. Вода ручья не казалась приятной на вид, скорее мрачной, будто это был источник с застоявшейся водой, хотя поток воды медленно тёк. Однако наши лошади в алчностью принялись пить её, а Джервон показал туда, где трава была пониже, потому что ещё совсем недавно она была там выщипана.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
