аппарат вмещал цилиндры с органами умертвий разного вида. Сквозь стекло можно было рассмотреть все еще бьющееся сердце выверна. То тут то там стояли скелеты магических зверей в продолговатых стеклянных цилиндрах, инкрустированных резьбой заклинания для сохранения разных древностей. Магические звери в кабинете Коринса — это бывшие умертвия, чей костяк, в связи с получением энергии, начал меняться. Поэтому некоторые экземпляры выглядели особенно зловеще.
Кстати говоря, Коринс де Палус не особо торопился на встречу с нами. Ибо мы ждали его уже как минут тридцать, придаваясь скуке в ректорском кабинете.
И, наконец, спустя много-много времени, я увидел своего старого друга. Сердце бешено колотилось в груди. Вы только подумайте, после выпуска мы не вделись с ним лет десять, а потом я попал в тело ребенка, которое росло и взрослело еще семнадцать лет. Сейчас Коринсу пятьдесят от роду, не меньше.
Я улыбнулся, когда высокая, широкая в плечах фигура прошла мимо нас и вольготно уселась в ректорское кресло. Коринс поднял на нас глаза, важно взирая сквозь линзы очков на нерадивых студентов, которые не успели поступить в Академию темных сил, а уже нажили неприятности. Заметив мою дурацкую улыбку, Коринс слегка наморщил нос.
Мой старый друг почти не изменился. Только немного стал крупнее, возмужал, виски его чуть посеребрила седина, а еще на лице появились очки. Небольшие, с прямоугольными линзами и с черной оправой. В общем, Коринс выглядел лет на тридцать. И неудивительно, для некроманта с таким уровнем силы. Старел он гораздо дольше, нежели обычный человек.
— Вы поймали ренегата? — сухо спросил Коринс, обращаясь к мастеру Вэрдону.
— Да, господин ректор, — кивнул мастер смерти в ответ, — сейчас его тело вскрывают, чтобы изучить природу происхождения.
Ого. Оказывается, пока мы спали, объявили охоту на ренегата. Не удивлюсь, если на поимку данного умертвия послали старшекурсников под руководством мастера Смерти.
— Что-то еще нашли?
— Нет. Больше никаких следов умертвий высшего порядка.
— А что леди Милена?
— Призрачная леди так же заявила, что больше ренегатов в Обители нет.
— Хм, — Коринс пробежался задумчивым взглядом по мне и Мико, — это те первокурсницы, что умудрились не помереть в схватке с сильной нежитью, полагаю.
Коринс де Палус положил перед глазами бланки с результатами наших с Линс экзаменов.
— Уровень потенциала Вольги де Роса так выяснить и не удалось. Мико Линс уничтожила нежить на втором экзамене заклинанием, которое знают некроманты лишь на четвертом курсе. — Прочитав это, Коринс поднял на нас глаза. — Девочки, да вы только зачислились к нам, а уже отличились.
Легкая озорная улыбка мимолетно появилась на лице ректора, обличив в нем нрав некогда очень вздорного студента. Но лишь на миг. Затем Коринс сделался серьезным.
— Мастер Вэрдон считал ваши воспоминания. Вам крупно повезло, но не стоит быть настолько опрометчивыми, чтобы самостоятельно вступать в схватку с ренегатами.
— Это было нападение, — я продолжал глупо улыбаться. Не мог с собой справиться, никак, — пришлось действовать сразу. Боюсь, убежать от него не вышло бы.
Коринс поправил свои смольно черные волосы и вопросительно поднял брови, приняв мою улыбку за обожание его высокопочтенной персоны.
— Эээ, Вольга…знаете, вы очень смелая девушка. Но не стоило отходить от учителя далеко, особенно, когда начали происходить странные вещи. Нападение призраков на некромантов, да еще и групповое — это что-то из ряда вон выходящее.
— Полагаете, это было сделано умышлено? — задал вопрос мастер смерти.
— Все может быть, — задумчиво выдал Коринс, — светлая сторона давно не появлялась на горизонте. Ровно с тех пор, как казнили изменника.
Я тут же перестал улыбаться, насупившись. Это он меня изменником сейчас назвал?
— Что такое? — удивился Коринс, заметив мою реакцию. — Вам не понравилось то, как я назвал бывшего главу совета магов, не так ли?
Не понравилось. Совсем. Неужели Коринс поверил в мою причастность в гибели императора?
— Я мало чего знаю, лишь со слов нашего старосты, который бывал в столице, — осторожно ответил, — но о Гордоне Вольф де Торросе я наслышана. Вы знаете, ректор Коринс, меня удивил тот факт, что некромант, славившийся, как защитник темной стороны, как герой, противостоявший архимагам светлых, вдруг, решил так глупо закончить свою жизнь. Убить императора? Какой в этом смысл. Если его величество Нефос души в нем не…точнее способствовал его карьерному росту.
— Весьма недурные изречения для девочки семнадцати лет, — похвалил меня Коринс, — логика в твоих словах есть, дитя. Однако, так решило правосудие имперского совета. Мы не в праве противоречить результатам расследования.
Я обреченно выдохнул. Коринс прав. Он не мог отзываться почтительно обо мне. Да и как доказать свою невиновность? Нужно время, а так же информация. Я многое пропустил. За семнадцать лет в империи, наверняка, произошло много изменений.
— Светлые, действительно, давно не пересекали наши земли. Но появление ренегата нельзя связать с ними. Сотворить эту тварь способен лишь некромант. А среди эльфов никогда не рождались дети с темными способностями. — Добавил мастер Вэрдон.
— Так-то оно так, — согласился Коринс, — не забывайте, мастер, что несколько лет назад одному архимагу светлых все же удалось взять контроль над армией нежити, поднятой самим де Торросом. Когда изменнику зачитали смертный приговор, то данный факт там указали, как возможную причастность Гордона к эльфам.
— Не хотите ли вы сказать, что в академии есть изменник? — глаза мастера смерти почернели.
— Не хочу, — качнул головой Коринс, — сначала нужно понять причину появления здесь ренегата. Я очень надеюсь, что получится обойтись без вмешательства совета магов. — Ректор поморщился. — Так что, девочки. — Коринс устало вздохнул, обратившись к нам. — Я проведу небольшую диагностику вашей памяти. Это не займет много времени, а потом можете быть свободны.
Тут я крепко призадумался. Стоит ли Коринсу показывать мое настоящее прошлое, доказывать свою невиновность обрывочными воспоминаниями давно минувших лет. Мог ли старый друг помочь мне в расследовании обмана и казни невиновного некроманта?
Нет! Я качнул головой отрицательно, сначала нужно понять остался ли Коринс прежним. Шанс на вторую жизнь, возможность разобраться в политическом заговоре, вновь возродившийся дар — все это я не хочу терять только лишь из-за воспоминаний о дружбе из прошлого. Кто я теперь? Явно не Гордон Вольф де Торрос. Стремительный, порою жестокий, некромант, не жалевший никого для достижения целей. Я руководил жесткой рукой. Подчиненные, да и что греха таить, коллеги из совета опасались меня — самодура. Не скажу, что смерть я заслужил. Ведь империю я защищал на совесть, а недружественные соседи от имени де Торрос трепетали. И характер мой был далеко не ангельским. Врагов я себе нажил много, как и завистников. Сейчас я — молодая симпатичная девушка
