Да и в моде теперь царствовали мужчины. Пришло время «нью лука», вернувшего в женский костюм практически все, что Шанель столько лет искореняла. Коко с ужасом листала модные журналы и язвила в своей обычной манере, утверждая, что мужчины-модельеры видимо ненавидят реальных женщин, поэтому творят для каких-то манекенов. Она рассказывала, как одна манекенщица пожаловалась, что не может поднять руки в модном платье, а ей на это ответили, что платье сшито не для того, чтобы поднимать в нем руки.
В 1953 году она гостила в Нью-Йорке у своей подруги Мэгги Ван Зейлен, дочь которой, будущая баронесса Ротшильд, как раз собиралась на бал дебютанток. Когда девушка с гордостью продемонстрировала Коко свое бальное платье, та откровенно ужаснулась, а потом, чтобы та не расстраивалась, сделала для нее другое платье из попавшейся ей на глаза красной занавески.
Впоследствии баронесса Ротшильд с гордостью говорила, что именно благодаря ее платью Шанель решила вернуться в модельный бизнес – ведь на балу все пришли в восторг и начали выспрашивать адрес портнихи.
5 февраля 1954 года Коко Шанель после пятнадцатилетнего перерыва представила свою новую коллекцию.
Весь Париж рвался на этот показ, там были журналисты от всех ведущих журналов, представители покупателей, аристократы, богема и конечно же конкуренты. Все ждали, что покажет бывшая королева моды.
Дефиле прошло в гробовом молчании. Публика даже почти не аплодировала, настолько ее потрясла и разочаровала показанная коллекция, в которой не было ничего от популярного «нью лука». Скромные простые костюмы из недорогих тканей показались всем блеклыми, скучными и ужасно старомодными. Это был провал.
Сама Шанель к гостям даже не вышла. Она заперлась у себя, пережила свой провал в одиночестве, а потом сказала своим друзьям и помощникам: «Ничего. Мы начнем все сначала».
Один из знаменитых критиков на следующий день после дефиле написал в своем отчете: «Журналисты уходили грустные и удрученные, комиссионеры – серьезно озабоченные. После первого же платья стало ясно, что стиль Шанель принадлежит ушедшим временам… Там, где должно было быть поставлено на карту будущее, увидели лишь разочаровывающий отблеск прошлого, в котором исчезал надменный маленький черный силуэт».
Никогда еще весь модный Париж так не ошибался. Для того, чтобы понять, что это был не провал, а триумф, понадобилось всего несколько недель.
Через семь лет тот же критик написал книгу, в котором назвал возвращение Шанель в 1954 году историческим событием и переворотом в мире моды, а ее саму – гордостью Франции.
Париж не принял новую коллекцию Шанель. Но в 1954 году понравиться Парижу было уже не так важно. Главное – ее приняла Америка.
Одной из первых поклонниц новой моды, предложенной Коко, стала Беттина Баллард, главный редактор журнала «Вог». Она тут же приобрела один из костюмов и пришла в нем на выставку моды в Нью-Йорке.
И вот там его оценили по достоинству. Через полгода все Соединенные Штаты одевались от Шанель. Журнал «Лайф» писал: «Женщина, чье имя носят самые знаменитые духи в мире «Шанель № 5», может быть, совершила свое возвращение несколько преждевременно, но она уже влияет на всех и вся. В семьдесят один год она принесла больше чем новую моду – она совершила революцию».
В чем же было дело? Сама Коко говорила, что кутюрье слишком много о себе возомнили – они считают, что одних только их знаменитых имен достаточно, чтобы все желали носить их одежду, а вот о самой одежде они думают крайне мало. Американкам требовалась новая мода – элегантная и удобная одновременно. Такая, какую предложила им Шанель.
Ну и наконец решающую роль сыграло то, что наряды из новой коллекции Коко, были так просты, что их легко было запустить в серийное производство. В США быстро сложился новый образ элегантной современной женщины – в костюме от Шанель и надушенной ее же знаменитыми духами.
Ну а Европа… скоро последовала за Америкой. Победа Коко была полной.
Со смерти великой Мадемуазель Шанель прошли уже десятилетия, но три ее творения остаются все такими же популярными и, вероятно, не умрут никогда – это «Шанель № 5», маленькое черное платье и дамский костюм.
В 1955 году, когда она представляла публике свою третью коллекцию после возвращения в мир моды, на подиум вышли манекенщицы в удобных костюмах из джерси, с юбкой до колена – достаточно узкой, чтобы выглядеть элегантно, и достаточно широкой, чтобы было удобно ходить. Короткий жакет не стеснял движений, отделка из тесьмы придавала нарядный вид. Коко убрала подкладку, которая раньше была обязательной в костюмах, и благодаря этому ткань стала красиво облегать тело. Окончательный вариант костюма от Шанель закрепился, когда Коко кроме джерси стала использовать твид.
Американские предприниматели встретили этот костюм на ура. Коко продала им права на копирование, и швейные фабрики начали выпускать такие наряды тысячами – от дорогих и почти точь-в-точь настоящих до простеньких и дешевых. Что ж… Шанель была не против. Она всегда любила, когда мода, по ее выражению «выходила на улицы».
Не прошло и трех лет, как дамский костюм от Шанель стал обязательным для гардероба любой современной женщины. Его носили многие женщины-легенды, такие как Джеки Кеннеди, Грейс Келли, Роми Шнайдер. Носят его и сейчас. В шкафу каждой женщины обязательно найдется если не сам костюм в стиле Шанель, то один из его «потомков» – переиначенный, осовремененный, но все равно отлично узнаваемый.
Коко Шанель умерла в «Ритце» 10 января 1971 года.
Незадолго до смерти она сказала: «Если я буду умирать, увезите меня в Швейцарию. Посадите в автомобиль между собой. Если вас спросят на границе, скажите: это Мадемуазель Шанель, она впала в детство, не обращайте на нее внимания».
В смерть Шанель никто не мог поначалу поверить – ее друг Марсель Эдрих писал, что у него то и дело спрашивали: «Она действительно умерла?» Кстати, последние годы ее многие именно так и называли – уже не Шанель и даже не Мадемуазель, а просто Она. Все словно забыли, что Коко была не только живой легендой, но еще и старой женщиной, чье время постепенно истекало. Она казалась людям практически бессмертной.
Но сама Шанель знала, что не вечна. И еще в 1965 году составила завещание, по которому оставила все своему фонду, занимавшемуся выплатой пособий ее старым слугам, ушедшим на покой служащим и нуждающимся друзьям, а также помогал молодым художникам. Никто из них не должен был пострадать от ее смерти.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
