Сквозь толстую атмосферу, изобилующую влагой, звёзды просвечивали бледными, расплывчатыми пятнами. Вместо сияющего великолепием космоса небо планеты передавало лишь намёки на созвездия. Их красноватые тусклые фонарики не могли бороться с тьмой на почве планеты.
В окружающем глубочайшем мраке корабль выделялся особенно рельефно. Толстый слой боразоно-циркониевого лака местами истёрся на обшивке. Вероятно, звездолёт долго странствовал в космосе.
Эон Тал издал восклицание, отдавшееся во всех телефонах. Он показал рукой на открытую дверь, зияющую чёрным пятном, и спущенный вниз малый подъёмник. На почве около подъёмника и под кораблём торчали, несомненно, растения. Толстые стебли поднимали на высоту почти метра чёрные, параболически углублённые чаши, зазубренные по краю, точно шестерни, — не то листья, не то цветы. Скопище чёрных неподвижных шестернёй выглядело зловеще. Ещё больше настораживало немое зияние двери. Нетронутые растения и открытая дверь — значит, давно уже люди не пользовались этим путём, не охраняют свой маленький земной мирок от чужого.
Эрг Ноор, Эон и Низа вошли в подъёмник. Начальник повернул пусковой рычаг. С лёгким скрежетом механизм заработал и послушно вознёс троих исследователей в раскрытую настежь переходную камеру. Следом поднялись и остальные. Эрг Ноор передал на «Тантру» просьбу погасить прожектор. Мгновенно маленькая кучка людей затерялась в бездне тьмы. Мир железного солнца надвинулся вплотную, как будто желая растворить в себе слабый очаг земной жизни, приникший к почве громадной тёмной планеты.
Зажгли вращающиеся наверху шлемов фонарики. Дверь из переходной камеры внутрь корабля оказалась закрытой, но незапертой и легко поддалась. Исследователи вошли в средний коридор, свободно ориентируясь во тьме проходов. Конструкция звездолёта отличалась от «Тантры» лишь в незначительных деталях.
— Корабль построен несколько десятков лет назад, — сказал Эрг Ноор, приближаясь к Низе.
Девушка оглянулась. Сквозь силиколл[27] шлема полуосвещённое лицо начальника казалось загадочным.
— Невозможная мысль, — продолжал Эрг Ноор, — вдруг это…
— «Парус»! — воскликнула Низа, забыв о микрофоне, и увидела, что все обернулись к ней.
Группа разведчиков проникла в главное помещение корабля — библиотеку-лабораторию и затем ближе к носу, в центральный пост управления. Ковыляя в своём скелетообразном каркасе, шатаясь и ударяясь о стены, начальник экспедиции добрался до главного распределительного щита. Освещение звездолёта оказалось включённым, но тока не было. В темноте помещений продолжали светиться лишь фосфоресцирующие указатели и значки. Эрг Ноор нашёл аварийную клемму, и тут, на удивление всем, загорелся тусклый, показавшийся ослепительным свет. Должно быть, он вспыхнул и у подъёмника, потому что в телефонах шлемов зазвучал голос Пур Хисса, осведомившегося о ходе осмотра. Ему ответила Бина, геолог. Начальник застыл на пороге центрального поста. Проследив глазами за его взглядом, Низа увидела наверху, между передними экранами, двойную надпись — на земном языке и кодом Великого Кольца — «Парус». Ниже под чертой шли галактические позывные Земли и координаты солнечной системы.
Исчезнувший восемьдесят лет назад звездолёт нашёлся в неведомой ранее системе чёрного солнца, так долго считавшейся лишь тёмным облаком.
Осмотр помещений звездолёта не помог понять, куда делись люди. Кислородные резервуары не были исчерпаны, запасов воды и пищи могло хватить ещё на несколько лет, но нигде не было ни следов, ни останков экипажа «Паруса».
Странные тёмные натёки виднелись кое-где в коридорах, в центральном посту и библиотеке. На полу в библиотеке тоже было пятно — оно коробилось многослойной плёнкой, как если бы здесь высохло что-то пролитое. В кормовом машинном посту перед распахнутой дверью задней переборки свисали оборванные провода, а массивные стойки охладителей из фосфористой бронзы сильно погнулись. Так как в остальном корабль был совершенно цел, то эти повреждения, требовавшие могучего удара, остались непонятными. Исследователи выбились из сил, но не нашли ничего, что могло бы объяснить исчезновение и несомненную гибель экипажа «Паруса».
Попутно пришло другое, чрезвычайно важное открытие — запасы анамезона и планетарных ионных зарядов, сохранившиеся на корабле, обеспечивали взлёт «Тантры» с тяжёлой планеты и путь до Земли.
Переданное немедленно на «Тантру» сообщение сняло сознание обречённости, овладевшее людьми после пленения их корабля железной звездой. Отпала необходимость длительной работы по передаче сообщения на Землю. Зато предстоял огромнейший труд по перегрузке контейнеров с анамезоном. Нелёгкая сама по себе задача здесь, на планете почти с тройной земной тяжестью, превращалась в дело, требовавшее высокой инженерной изобретательности. Но люди эпохи Кольца не боялись трудных умственных задач, а радовались им.
Биолог вынул из магнитофона в центральном посту незаконченную катушку полётного дневника. Эрг Ноор с геологом открыли герметически запертый главный сейф, хранивший результаты экспедиции «Паруса». Люди поволокли на себе значительный груз — множество рулонов фотонно-магнитных фильмов, дневники, астрономические наблюдения и вычисления. Сами будучи исследователями, члены экспедиции не могли даже на короткий срок оставить столь драгоценную находку.
Едва живые от усталости разведчики встретились в библиотеке «Тантры» с горящими нетерпением товарищами. Здесь, в привычной обстановке, за удобным столом под ярким светом, могильная тьма окружавшего мрака и мёртвый, покинутый звездолёт стали видением ночного кошмара. Только каждого давило не снимаемое ни на секунду тяготение страшной планеты, да и при каждом движении то один, то другой из исследователей морщился от боли. Без большой практики было очень трудно координировать собственное тело с движением рычагов стального «скелета». От этого ходьба сопровождалась толчками и жестоким встряхиванием. Даже из короткого похода люди вернулись основательно избитыми. У геолога Бины Лёд, по-видимому, получилось лёгкое сотрясение мозга, но и она, тяжело привалившись к столу и сдавливая виски, отказалась уйти, не прослушав последней катушки корабельного дневника. Низа ожидала от этой восемьдесят лет хранившейся в мёртвом корабле на жуткой планете записи чего-то невероятного. Ей представлялись хриплые призывы о помощи, вопли страдания, трагические прощальные слова. Девушка вздрогнула, когда из аппарата раздался звучный и холодный голос. Даже Эрг Ноор, великий знаток всего, что касалось межзвёздных полётов, не знал никого из экипажа «Паруса». Укомплектованный исключительно молодёжью, этот звездолёт отправился в свой бесконечно отважный рейс на Вегу, не передав в Совет Звездоплавания обычного фильма о людях экипажа.
Неизвестный голос излагал события, случившиеся семь месяцев спустя после передачи последнего сообщения на Землю. За четверть века до этого, при пересечении пояса космического льда на краю системы Вега, «Парус» был повреждён. Пробоину в кормовой части удалось заделать и продолжать путь, но она нарушила точнейшую регулировку защитного поля моторов. После длившейся двадцать лет борьбы двигатели пришлось остановить. Ещё пять лет «Парус» летел по инерции, пока не уклонился в сторону по естественной неточности курса. Тогда было послано первое сообщение. Звездолёт собирался послать второе сообщение, когда попал в систему железной звезды. Дальше получилось, как и с «Тантрой», с той лишь разницей, что корабль без ходовых моторов, раз затормозившись, улететь совсем не мог. Он не смог сделаться спутником планеты, так как ускорительные планетарные моторы, находившиеся в корме, пришли в такую же негодность, как и анамезонные. «Парус» благополучно сел на низкое плато вблизи моря. Экипаж принялся выполнять три стоявшие перед ним задачи: попытку отремонтировать двигатели, посылку призыва на Землю и изучение неведомой планеты. Не успели ещё собрать ракетную башенку, как люди начали непонятным образом исчезать. Посланные на розыски тоже не возвращались. Исследование планеты прекратили, покидать корабль для строительства башенки стали только все вместе и подолгу отсиживались в наглухо запертом корабле в перерывах между невероятно изнурительной от силы тяжести работой. Торопясь отправить ракету, они даже не предприняли изучение чужого звездолёта поблизости от «Паруса», по-видимому находившегося здесь уже давно.
«Тот диск!» — мелькнуло в уме у Низы. Она встретилась глазами с начальником, и тот, поняв её мысли, кивнул утвердительно головой. Из четырнадцати человек экипажа «Паруса» осталось в живых восемь. Дальше в дневнике следовал примерно трёхдневный перерыв, после которого сообщение передавал высокий молодой женский голос:
