И еще вот что. Дайана видела той памятной ночью огонь за оградой монастыря Сан-Эстебан и слышала нечеловеческие стоны, доносившиеся через снежную долину до отеля…
Дайана и Фрэнк проводили много времени на лыжах. У Фрэнка была неспокойна совесть: он предавался развлечениям в то время, как Антонио и Кандиа находились в смертельной опасности.
После обеда вернулись американцы, и молодым людям пришлось расстаться. Дайана не хотела, чтобы компаньоны увидели их вместе.
Фрэнк отправился в свой номер.
Из окна он увидел, как Десмонд Першинг, или Катанаро, извлек из машины объемистый чемоданчик и потащил его в отель. Но больше, чем чемодан, Фрэнка заинтересовала машина. Но не отсутствие «бьюика» удивило шеф-инспектора. Взятую напрокат машину всегда можно заменить. Только где в Испании или Андорре можно достать машину с английскими номерами?
Компаньоны могли взять ее у друзей. В конце концов, могут же нью-йоркцы иметь в Испании английских знакомых. Но все это заслуживало внимания. Николсон записал на всякий случай номер машины, хотя это и была обязанность Дайаны.
К вечеру небо заволокло тучами, пошел сильный снег. Скверная погода и исчезновение новобрачных разогнали большинство обитателей отеля. Из гостей остались только родители жениха и невесты. Фрэнк кратко поговорил со старым Лопецом и сообщил ему, что на следующий день будет принято решение: или-или.
С тех пор он ни разу не видел родственников хозяина и хозяйки отеля.
Николсон вообще не встретил ни одного человека, когда спустился к телефонным автоматам, чтобы позвонить. Ему несколько полегчало на душе, когда епископская канцелярия в Сео-де-Ургел сообщила, что Его Преосвященство прибудет поздно вечером, а завтра с десяти часов утра начнет прием посетителей.
Менее ободряющим был разговор с профессором Рамоном о состоянии здоровья падре Себастьяна. Старый священнослужитель медленно восстанавливал силы и был еще далек от того, чтобы выдержать допрос. Он в сознании, но все время твердит, что инквизиция раскрыла ему ворота ада. Падре много раз просил отвести его к епископу, но тот пока в Мадриде.
– Епископ завтра с утра снова будет в Сео-де-Ургел, – сказал ему Фрэнк. – Я приеду в половине одиннадцатого и постараюсь организовать встречу епископа с падре. Как вы думаете, можно уговорить господина епископа посетить больницу?
– Я хорошо знаю Его Преосвященство, а падре Себастьян всегда пользовался исключительным его расположением, – ответил профессор Рамон. – Если бы речь не шла о последней исповеди, я бы не стал вас беспокоить.
– Боже мой, дела обстоят настолько плохо?
– Существует опасность, что старый господин станет клиентом для клиники нервно-больных. А последняя исповедь принимается у человека в здравом рассудке, вы меня понимаете?
– Да, понимаю, – грустно произнес Фрэнк. – Большое спасибо за заботу, профессор. До завтра.
Он повесил трубку.
У Фрэнка пропал аппетит, он даже не смог ничего съесть за ужином. Шеф-инспектор скучал без Дайаны, но девушка сидела в баре с американцами, и Фрэнк в плохом расположении духа отправился в номер.
Он зажег сигарету и начал считать часы и минуты, не включая свет.
В комнате постепенно светлело.
Фрэнк удивился, открыл окно и выглянул наружу. Ночь после снегопада была чистая и прозрачная. Сбежавшие туристы обманулись, или виной их отъезда было внезапное исчезновение хозяев гостиницы и прекращение празднеств?
Белая луна повисла над горными вершинами и залила округу магическим светом.
Было холодно, Фрэнк уже хотел закрыть окно, когда нечто внизу привлекло его внимание.
Там, у монастыря Сан-Эстебан вспыхивали огоньки, то и дело освещавшие мрачные руины.
Фрэнк снова услышал ужасные стоны, несущиеся из пламени инквизиторских костров. Волосы у него стали дыбом.
Шеф-инспектор захлопнул окно и быстро натянул лыжный костюм. Он уже одевал сапоги, когда зазвонил телефон.
– В Сан-Эстебане опять что-то горит, – произнес женский голос.
– Я знаю, – мрачно ответил Фрэнк. – Вы откуда наблюдаете свечение?
– Из окна моего номера, как и вы, Фрэнк. Я видела над собой вашу голову.
Точно. Девушка жила этажом ниже, почти под ним.
– Где вы оставили ваших друзей? – осведомился Фрэнк.
– А, вы за мной шпионили? Они очень интересуются старым монастырем и надеются добыть там сокровища. Но эта болтовня вдруг стала действовать мне на нервы, и я бросила их в баре. Что вы думаете, Фрэнк? Не посмотреть ли нам на этот фейерверк вблизи?
– Я как раз собираюсь это сделать, – проворчал Фрэнк. – Но вы останетесь в отеле.
– И не подумаю. Через десять минут я спущусь вниз. И если вас там не будет, я отправлюсь одна. Такая возможность предоставляется не каждый день.
Фрэнк хотел накричать на Дайану, но она уже повесила трубку.
Шеф-инспектор зашнуровал лыжные ботинки, сунул в карман фонарик и браунинг и покинул номер. Девушка была уже на площадке и даже успела прикрепить лыжи.
– Вы невозможная женщина, – накинулся на нее Фрэнк. – Это для вас очень опасная прогулка.
– А для вас нет? – насмешливо ответила Дайана. – Я позволю вам ехать впереди.
В огромном белом здании отеля светилось лишь несколько окон. Застекленная терраса пустовала, но в баре по-прежнему горел свет.
Луна была такой яркой, что Фрэнк мгновенно нашел след, оставленный лыжами Антонио. Не было сомнений, что перед ним лыжня. Это ускорило спуск, и Фрэнк со свистом понесся вниз.
Дайана последовала за ним, Николсон слышал шуршание снега за спиной.
Страшные стоны и жалобы усиливались по мере того, как они приближались к развалинам. У Фрэнка Николсона по спине побежали мурашки.
– Какой ужас, Фрэнк! – простонала за его спиной Дайана.
Далеко внизу светились огоньки Солде. Но значительно ближе были таинственные сполохи за стенами руин Сан-Эстебана.
Молодые люди обнаружили при свете луны то место, где Антонио оставил свои лыжи и пошел дальше пешком.
– Он… пролез… здесь? – заикаясь спросила Дайана.
– Возможно, – ответил Фрэнк.
Стоны превратились в душераздирающий вопль множества голосов.
Фрэнк достал браунинг и пошел вперед. Когда Дайана прижалась к нему сзади, он почувствовал, что девушка дрожит всем телом.
Через двадцать метров смельчаки остановились.
Они отчетливо видели языки пламени и слышали треск горящих поленьев, сопровождающийся хрустом ломающихся костей.
– Мы ожидаем еще четырех гостей, – внезапно донесся до них из темной галереи высокий, дребезжащий голос.
– Тогда можно будет начать жертвоприношение, – ответил другой голос, пронзительный и шипящий.
Фрэнк и Дайана словно вросли в землю. Разговор происходил где-то совсем рядом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
