А дальше, как почему-то была уверена Марго, все пойдет как по маслу. Хотя после того, как Паршин вот так, при жене и этой своей глупо хлопающей ресницами секретарше, заявил, что не знает ее, Марго стало реально не по себе. И она уже не знала, стоит ли продолжать отношения.
Жена его жива и своего не упустит. Паршин, ради того чтобы сохранить свой капитал, готов будет пойти на все… На все… Эти слова почему-то показались Марго зловещими.
Она остановила первую же проезжавшую мимо машину и попросила отвезти ее на квартиру, где остановилась. Единственное, чего ей теперь хотелось, – это поскорее забрать вещи и ехать в аэропорт. Поскорее улететь в Германию, добраться до их альпийского шале, лечь на их с Крафтом ложе и утонуть в мягкой, обитой шелком пуховой перине.
Но стоило ей переступить порог снятой на сутки квартиры, как позвонил Крафт.
– Доброе утро, дорогая! Ты уже проснулась? Как там наше шале? – спросил он.
– Стоит, – манерно растягивая слова, проговорила Марго.
– Где? В Москве? – как-то странно хохотнув, вдруг сказал Крафт.
Марго просто утратила дар речи. Но Крафт, очевидно, был в неплохом состоянии духа, потому что тут же поспешил добавить:
– Шучу, шучу… Я уже звонил Луизе. Не скрою, проверял. Ты еще спала. Она сказала, что доехали вы хорошо. А теперь вот позвонил, но никто не берет трубку. Я понял, что вы где-то гуляете.
– Да нет, я возле дома. Но к телефону бежать лень. А вот Луиза за продуктами пошла, – позевывая, начала на ходу сочинять Марго.
– Ну, хорошо, отдыхай.
– А ты когда прилетишь? А то мне здесь скучно одной. Луиза с Петером кокетничает, а я только о тебе и думаю… – продолжала играть роль Марго. – Как там твои переговоры или что там у тебя?..
– Все отлично. Завтра вечером буду в Берлине, нужно кое-что там проверить. И сразу к тебе. Жди, – бодро сказал Крафт.
– Ладно, буду ждать… Целую, – проговорила Марго как можно ласковее.
– И я тебя целую, – ответил Крафт, слегка опешив от такой нежданной нежности.
Когда разговор окончился и Крафт отключился, Марго без сил уселась прямо на пол. Еще хорошо, что Крафту не пришло в голову попросить ее поговорить с ним по Интернету. Хотя он знал, что Марго не очень-то разбирается в технике. Больше всего ей сейчас хотелось поблагодарить Луизу, которая придумала, что сказать Крафту, и тот не понял, что на самом деле Марго в шале нет.
Хотя этот первый заданный им вопрос: «Где? В Москве?» – встревожил Марго не на шутку. Она не исключала варианта, что Крафт в курсе того, где она и с кем, и просто ведет какую-то свою игру. Но если допустить, что все чисто, необходимо немедленно заказать билет и, уже не думая ни о какой безопасности, не перестраховываясь, лететь, поскорее лететь в Германию…
Крафт сказал, что завтра вечером будет в Берлине, сделает дела и только потом поедет в шале. Так что сутки-двое у нее еще есть. И если прямо сейчас вылететь в Германию, вполне можно оказаться в нужное время в нужном месте. Единственное, что могло сорвать ее планы, – это нелетная погода. Но на улице было ясно, светило солнце, стояла настоящая летняя погода.
Марго собрала всю свою волю в кулак и буквально заставила себя пойти собираться.
Но ее мобильный опять ожил, она понадобилась кому-то еще. И это был Паршин. Марго хотела не отвечать, но потом, будучи человеком азартным, решила доиграть партию до конца.
– Але-е-е… – пропела она как ни в чем не бывало.
– Марго! Наконец! Прости, прости меня, пожалуйста. На коленях прошу! – проговорил Паршин совсем другим, заискивающим тоном.
– Что с тобой, Эд? Чего ты вдруг? – проговорила Марго и почувствовала, что от неожиданности у нее даже пропадает голос.
– Все, все, моя дорогая! Я с женой разобрался. Мы теперь можем пожениться и всегда быть вместе. Но я не могу, не хочу ждать ни минуты. Я еду, лечу к тебе! Где ты сейчас? Говори адрес. Через несколько минут я буду у тебя…
Марго слушала и не верила своим ушам. Нет, Паршин всегда был с ней внимателен и ласков. Но столько слов он не сказал, пожалуй, за все время их знакомства. И надо бы было задуматься: к чему это все?!
Но она вправду любила Паршина и хотела быть с ним, несмотря ни на что. И она так давно ждала, когда он наконец скажет ей именно такие слова. Поэтому, может, и неожиданно для себя Марго, будто завороженная, назвала ему адрес.
– Знаю. Это возле Белорусского вокзала, – сказал Паршин уже другим тоном, а затем сухо и деловито уточнил: – Ты там одна?
– Одна, одна, – подтвердила Марго и добавила: – Я на сутки квартиру сняла.
– Через минуту буду! – уверенно сказал Паршин и отключился.
Вместо того чтобы собирать вещи, Марго открыла чемодан и, достав оттуда самый красивый и соблазнительный полупрозрачный голубой пеньюар, побежала в ванную. Она успела принять душ, накраситься и даже сварила кофе.
Когда раздался звонок, она, даже не взглянув в глазок, распахнула дверь. На пороге стоял не Паршин, а его жена в том самом вызывающе красном брючном костюме и шляпке.
Марго сделала шаг назад. Но жена Паршина почему-то не стала входить. Вместо нее в квартиру вошел неизвестно откуда взявшийся здоровый, налысо стриженный молодой человек в черной кожаной куртке.
Он наступал, входная дверь захлопнулась. Жена Паршина осталась на лестничной площадке.
Парень, как-то жутко вращая глазами, схватил стоящий на комоде подсвечник и изо всех сил ударил Марго по голове. Последнее, что отпечаталось в ее памяти, была его рука в перчатке. Она даже вскрикнуть не успела, лишь тихо застонала от боли.
Глава 6
Так получилось, что Иллариону Забродову пришлось самому заниматься похоронами своего соседа Дмитрия Павловича Грановского. После того как из больницы, где он лежал, позвонила медсестра и предупредила, что люди, убившие старика, едут к нему, Забродову удалось их скрутить и, прежде чем сдать в полицию, поговорить с ними. Но двое приехавших откуда-то с севера России парней-отморозков понятия не имели ни о том, кто «заказал» им деда, ни о том, что хранилось в папке, которую они должны были найти в его квартире.
Заказчик нашел их через Интернет. Кто-то очень умный, когда они только собирались ехать в Москву, еще у них на родине подсказал им дать объявление, что, мол, двое крепких парней за хорошую плату выполнят любой заказ.
По телефону с ними связался какой-то мужчина и четко обозначил задачу: устроиться санитарами в такую-то больницу, пройти в такую-то палату к деду такому-то и вытянуть из него, где он спрятал папку с документами. Но они перестарались, дед разволновался и умер. Адрес деда у них был, и они отправились к нему на квартиру, думая самим найти эту папку. В общем, полиции было чем теперь заняться. Забродов очень сомневался, что заказчик, узнав о смерти старика, будет с ними связываться.
Ева Грановская, узнав о смерти деда, попыталась связаться со своей подругой, той самой редакторшей «Сноба», которая приходила к Забродову брать интервью, но ее мобильный не отвечал. Напрямую выйти на ее мужа она почему-то не захотела.
– Они только что одни похороны организовали, – вздохнула она. – Такие поминки закатили… И опять… Я как-нибудь сама.
Забродов, понимая, как ей тяжело, взял все на себя. Он понимал, что с этой женщиной им еще предстоит разбираться в тех документах, из-за которых убили деда. Но он пока что не говорил Грановской о том, что папка у него.
После похорон они вдвоем сидели на кухне. На столе стояла бутылка красного вина, которое так уважал Дмитрий Палыч Грановский, но выпили разве что по несколько глотков. Забродов чувствовал, что воздух буквально наэлектризован тревогой и все еще только начинается.
– Я домой возвращаться боюсь. И за Митю боюсь, – проговорила Грановская. – Если они за эту папку деда убили, то что им мальчишка… И я тоже…
Митя, которому о смерти деда решили не говорить, уже спал. И теперь у них было время обдумать, как жить дальше. Забродов, взглянув на Грановскую, спросил:
– Вы, наверное, устали? Может, приляжете?
– Нет, – покачала головой Ева. – Спать я совсем не смогу. Теперь как узнаешь, где дед папку спрятал… Я вот что думаю… Если вы меня подстрахуете, я сейчас пойду к нему, поищу. А вдруг мне повезет.
– Погодите, – остановил ее Забродов, собираясь с мыслями. Он понимал: если сейчас достать папку, нужно будет сразу разбираться в тех бумагах. А он хотел сначала сам их внимательно посмотреть, хотя Ева Грановская производила впечатление вполне адекватной и умной женщины.
Тем временем Ева опять попыталась дозвониться до своей подруги, и вновь безуспешно.
И вдруг она нервно дернулась и, схватив пульт, буквально застыла перед экраном тихо работавшего все это время телевизора. Она сделала звук громче, и Забродов, взглянув на экран, узнал на фотографии ту самую редакторшу «Сноба» Марию Паршину.
