Есть не хотелось, но мама всегда говорила, что завтрак для здоровья важнее всей еды. Хочешь быть здоровым и веселым – ешь утром, а вот ужин есть не стоит, если не хочешь потолстеть и заболеть. Впрочем, Илар ее не особенно-то и слушал, наедаясь в любое время суток, и при этом не толстел совершенно – на зависть матери.
Через полчаса Илар уже сидел в фургоне, опершись на стенку, и дремал, покачиваясь в такт колебаниям повозки. Спать хотелось ужасно – ночью удалось поспать всего часа два или чуть больше, потому бог сна так и не отпустил юного мага из своих объятий.
* * *
– И что? В лесу ночуем?
– Нет. Хозяин не любит ночевать в лесу. Так-то на дороге спокойно; видел, патрули стражи ездят? Вот! Но все равно не стоит рисковать. Хоть и охрана у каравана приличная, хозяин на охрану никогда не скупится. До заката успеем! Вон за ту горку заедем, видишь, на горизонте? А там уже и постоялый двор. Отдохнем, а ты поработаешь. Я смотрю, у тебя хорошо получается! Монет нормально собрал. Если бы каждый раз не тратил на комнату, больше бы подкопил. В столице молодому парню деньги нужны, столица деньги любит. Одеться, обуться, опять же – комнату снять. У тебя есть в столице родня? Знакомые?
– Хмм… нет. Нет!
Илар соврал – родня-то у него была, но вот захочет ли эта самая родня его принять за своего? Вряд ли. Да и не нужно, на кой демон ему эти люди, которые легко отказались от матери, когда та не оправдала их надежд? Дяди, тети, двоюродные братья и сестры – как они приняли бы провинциального паренька, зарабатывающего на жизнь пением и бренчанием на далире?
Бродячие музыканты, комедианты, кукольники и всяческие жонглеры с акробатами всегда считались людьми последнего сорта, чуть выше проституток и рабов. Да еще крестьян.
– А чем собираешься в столице заниматься? Что будешь делать? Играть в трактирах?
– Почему бы и нет? – слегка ощетинился Илар. – А чем плохо?
– Да нет… я не хотел тебя обидеть, – улыбнулся Биргаз и вытер лоб тыльной стороной ладони, – ничего плохого в этом нет! И деньги ты неплохие получаешь. Вчера вон, если меня глаза не обманули, тебе золотой кинули? Ладно, ладно – не темни, кинули! Я видал! Кстати, ты поаккуратнее с деньгами, береги. Ты бы лучше сдал их под расписку Юстану, за небольшой процент, он бы хранил у себя в кассе, а у тебя голова бы не болела. А то украдут или потеряешь.
– А много берет? – Илар наморщил лоб, натужно соображая, как лучше сделать. У него никогда не было в кармане больше пары серебреников, потому все эти денежные дела явились для него откровением – хлопоты, возня и… тяжесть. Мешочки с медью весили совсем не мало. Да и кошели с серебром уже оттягивали руки и пояс.
– Процент возьмет, конечно, – за хлопоты. И можешь у него же обменять серебро и медь на золото. Он занимается обменом, тоже за процент. И объем меньше будет. Сам смотри: за двадцать серебреников – одна монета! Положил, и не думай о тяжелом мешке. А сколько медяков? Серебреник – двадцать медяков. На золотой придется четыреста медяков! Представляешь, сколько места освободится? Оставь себе на мелкие расходы серебра и меди, остальное в золотишко. А как приедем в столицу, заберешь у хозяина. Кстати, не беспокойся насчет честности, отдаст. Хозяин никогда не обманывает с деньгами, это все знают. Тем более что у тебя же будет расписка, а это, считай, как деньги. Кстати, давно хотел тебе сказать. – Биргаз приглушил голос и заговорщицки подмигнул: – Ты умный парень, как оказалось! Угощаешь ребят, не скупишься. Понимаешь, какая штука… ребята хорошие, да, но… зависть. Слышал про такой порок? Ты молодой, можно сказать, юный, а зарабатываешь столько, сколько им и не снилось. Лучше отдать часть – тебе это дорого не встанет, зато ты спокоен, что тебя не обворуют… ну, почти спокоен. Доверять на сто процентов никому нельзя. Мне – можно!
Биргаз радостно засмеялся, посерьезнел и нахмурил лоб:
– О чем мы с тобой начали говорить? А! О столице! Так вот, лучше не по трактирам играть, собирать медяки с заплеванного пола, а пристроиться к какому-нибудь важному господину, лучше всего при дворе. Будешь исполнять им песни за обедом или ужином, деньги получишь гораздо бо́льшие, чем от пения в трактирах, постоянное жилье, стол и все такое прочее. Если станешь придворным музыкантом, вообще хлопот иметь не будешь, жизнь, как в золотой вазе!
– Чего ты там ему в уши вдуваешь? – закряхтел возчик, взбираясь на облучок и забирая из рук Илара вожжи. – Лучше быть свободным, сам по себе, чем прислуживать господам! Захотел – играешь, не захотел – не играешь! А там – хошь не хошь, а придется петь!
– Облегчился? – ехидно осведомился Биргаз. – Или дерьмо все еще на мозг тебе давит, не дает соображать? При дворе будет постоянство, сытная жизнь! А ты вот что получил, мотаясь с хозяином по всему свету? Много ли заработал? И разве ему ты не служишь, господину?
– Ты дурак, Биргаз! – лениво сказал возчик и сплюнул, всем своим видом выражая презрение. – Плечи надул мясом, ляжки как у быка, а соображения нет и медяка! Я получаю за работу и лишнего делать не буду! А если не устроит этот хозяин, уйду к другому! Но я не прислуживаю ему! А при дворе – там надо хозяевам зад лизать! Это не по мне! А если парнишке это нравится, пусть идет. Меня вот нынешняя работа устраивает. Я вижу мир, новых людей, могу снять шлюху, если захочу, могу выпить, а дома жена – ззззз… ззззз… ззззз… Какие дома шлюхи, какое вино, она мне всю макушку прогрызет своим нытьем! Тут я свободен!
– Слыхал, Иссар? И этот человек что-то советует по жизни! Ему жена жить не дает, и он сбежал на волю! Трус! Что ты понимаешь в дворцовой жизни, болван?! Ты хоть раз бывал ближе чем в ста шагах от дворца императора, деревенщина? Еще что-то советует! Тьфу!
– Как будто ты бывал! Сидел рядом с императором на троне, да? Брехло!
– Сидеть не сидел, а во дворце бывал, – спокойно парировал Биргаз, – так что, если не знаешь, не трепи языком. Я в дворцовой охране работал и знаю все наверняка.
– И чего же ты уволился оттуда, если там все так сладко? – недоверчиво переспросил возчик. – И зачем шатаешься по свету, протирая зад о седло? Что-то не верится!
– В жизни есть много такого, в чем не разберутся и мудрецы, а уж такой болван, как ты, точно не разберется, – туманно пояснил охранник. – Не твое дело, почему я уволился. Были причины.
– А я слышал что-то такое, – послышался голос позади, и, посмотрев вправо, Илар увидел одного из стражников, незаметно подъехавшего сбоку, – это не ты ли тот уснар, в которого влюбилась наперсница принцессы Аугиры, девица Есенна? Та-а-акой скандал был! Уснара с треском вышибли со службы, а девицу – бывшую девицу – с раздутым пузом отправили в провинцию, рожать. Интересно, как это тебе башку не отрубили? Как это ты отделался всего-то лишением званий, денежными вычетами плюс изгнание? За меньшие прегрешения гноили в темнице до конца жизни! Это же надо – соблазнить троюродную сестру принцессы!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
