Короткий отдых и пуму снова накрывает волна желания. Кирана… Шикарный подарок преподнесла ему судьба, позволив встретить свободную самочку, когда он вплотную подошёл к осознанию, что секс с человеческими женщинами больше не даёт достаточного удовлетворения! Отзывчивая, горячая, выносливая. Очень выносливая — перенести ту бешеную страсть и напор, что обрушил на не такую и хрупкую, как оказалось, девушку Эд, даже самке его вида было бы тяжело, если, конечно, та была не в течке. А Кирана не только не жаловалась, она активно участвовала в процессе, требовала. Минула половина ночи, и мужчина был практически удовлетворён, собираясь, наконец, оторваться от восхитительной партнёрши, но крошка вновь его удивила.
Лёжа на спине и восстанавливая дыхание после неизвестно какого по счёту оргазма, Эд вдруг почувствовал движение воздуха, и на торс опустилась приятная тяжесть веса девушки, а бока и бёдра сжали точёные ножки. Тонкие пальцы запорхали по груди и рукам, потеребили соски, вмиг напрягшиеся (и не только они). Он сделал было попытку обхватить её за талию, но запястья абсолютно неожиданно были перехвачены и прижаты к подушке над головой. Смешная. Неужели надеется удержать самца от желаемых им действий?
Эд попытался мягко высвободиться, потом дёрнулся сильнее. Совсем недавно такое податливое, тело над ним вдруг застыло, напряглось, давая почувствовать скрытую до поры силу стальных мускулов. Как это возможно?! Нет, освободиться он бы, конечно, смог, если б начал сопротивляться всерьёз. Непременно. Наверное…
В душе и теле понемногу нарастало напряжение, ещё и воздействие запаха куда-то исчезло, проясняя мозги. И этот странный взгляд — какой-то торжествующий, непривычно жадный, оценивающий. Но когда Эд уже почти пришёл к мысли о настоящем сопротивлении, Кирана вновь изменила линию поведения. Склонившись к его лицу так низко, что их дыхание почти смешалось, она прошептала прямо в губы:
— Расслабься. Я не причиню вреда… хочу показать тебе такие грани удовольствия, которых вряд ли ты достигал, Эд. Но ты не должен ко мне прикасаться. Вообще двигаться… Сможешь?
Не причинит вреда? А она что, может? И вновь, вспышкой в памяти, слова о её отношении к врагам, только что продемонстрированная сила. Теперь оборотень начинал понимать, что, кажется, девочка действительно в состоянии осуществить свои угрозы. Возможно, это должно было бы его отрезвить, насторожить, но вновь обрушившийся на рецепторы аромат погрёб под собой любые логические доводы. Эд снова бешено хотел обладать этим шикарным телом. Ах, да, самочка задавала вопрос, кажется… Не прикасаться, не двигаться? Вот это вряд ли ему по силам. О чём честно сообщил. Предвкушение затопило сознание полностью.
— Тогда ты должен мне позволить связать тебя. Не бойся, тебе понравятся ощущения. Но если не согласен — настаивать не буду. Просто уйду. Вот только сможешь ли ты себе простить нерешительность, страх рискнуть узнать, что я могу тебе дать? Уверен, что не будешь жалеть?
Мягкий нежный голос в контрасте с внимательным властным взглядом, почему-то лишал последней воли к сопротивлению. О да, он хотел бы узнать… почувствовать, что за игру затеяла девочка. Таких смелых и сильных самок Эд ещё ни разу не встречал. Ощущения были странными, словно его суть сама хотела подчиниться, как Альфе. Не в силах что-либо произнести мужчина прикрыл глаза, надеясь, что его посыл будет понят. Мысль оказаться во власти самки… именно этой самки, Кираны, неожиданно оказалась такой возбуждающей.
Вес тела исчез с него, но ненадолго. В несколько сноровистых движений девушка примотала его запястья к изголовью (как специально, спинка кровати была кованой, узорчатой), но не вернулась к нему, а взялась за правую лодыжку. А ноги-то зачем?! Эд задавил лёгкую панику, наблюдая, как очень профессионально, чуть врастяжку, Кирана закрепляет его ноги к спинке кровати… чулками. Капрон. Она их в сумочке, что ли, таскает постоянно? Его будет сложновато порвать. Мужчина перевёл взгляд в изголовье — галстук, его собственный. Тоже довольно надёжно. Впрочем, при некотором усилии…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Опасение и предвкушение не замедлили отразиться на возбуждении — член вновь гордо и прочно стоял. Почувствовав лёгкое касание пальчиков к ноге, тело среагировало вставшими повсюду дыбом короткими волосками, а когда эти пальчики легко заскользили от лодыжки к бедру, от места прикосновения в разные стороны побежали табуны мурашек. Тихий полустон-полурык вырвался из горла, безмерно удивив — так наслаждаться от простого прикосновения?! А потом Кирана погрузила его с головой в чувственную пытку, мучение нежностью. Ласковые пальцы, горячий любопытный язычок, путешествующие по его телу, изучающие, дающие ошеломляющее наслаждение, тем более острое от невозможности ласкать в ответ.
Он бы уже, наверное, давно кончил, если бы любовница каким-то невероятным чутьём не предугадывала его состояние и не успевала предотвратить завершение игры. Кровь шумела в голове, перекрывая любые звуки, заставляя сосредоточиться на ощущениях, тяжёлые яйца и член мучительно ломило. В какой-то момент Эд словно сломался и стал сначала вырываться, а поняв невозможность освобождения без желания своей любовницы — умолять дать ему кончить. Перед глазами висела мутная пелена, так что мужчина увидел лишь смазанное движение и с шумным вздохом ощутил, как его член обволакивают горячие тугие стенки. Но радость оказалась преждевременной — Кирана ещё не наигралась с его телом.
Слегка изогнувшись, девушка завела руку назад, пережала уже подобравшуюся мошонку и начала двигаться. Если бы он мог сейчас соображать и анализировать, то восхитился и удивился подобной гибкости, но единственное, на что был способен мозг — осознать, что оргазм вновь откладывается. Желая хоть немного отомстить, Эд резко задвигал бёдрами навстречу и был тут же наказан. Твёрдые горошины сосков прижались к его груди (а вслед за телом сместилась и рука, продолжавшая сжимать мошонку, отчего та довольно болезненно натянулась) и низкий, мурлыкающий голос прошептал прямо в ухо:
— Какой непослушный мальчик. Забыл наш уговор? Ты не двигаешься… Придётся тебя наказать.
Грудь полоснуло болью — острые ноготки с силой прошлись по коже, оставляя довольно глубокие царапины. Показалось даже, что это и не ногти вовсе, а когти, самые настоящие. Но нет, это ж полный бред — испокон веков известно, что не бывает частичной трансформации: либо человек, либо зверь, промежуточная форма несёт смерть. Просто ногти очень острые. Мгновенно пронёсшуюся мысль смыло волной чистого экстаза: внутренние стенки влагалища начали вытворять такое, от чего у измученного длительным наслаждением оборотня вырвался хриплый протяжный крик. Кирана сжимала его член внутренними мышцами, играла ими, сокращая в произвольном порядке. Никогда Эд подобного не ощущал и не знал, что женщины на такое способны! Кончить хотелось так, что всё тело звенело от напряжения, пах горел, а перед глазами плавали звёзды. Беспомощная злость только подливала масла в огонь. Мужчина замер, стараясь не шевелиться, только губы чуть двигались, бессвязно и неосознанно умоляя.
Тело плавилось в медленном огне напряжённого возбуждения, грозившего выплеснуться за край возможного. Оно настолько задеревенело, что Эд не сразу понял, когда рука, препятствовавшая удовлетворению, исчезла. И вновь жаркий шёпот в ухо:
— Думаю, ты не сможешь теперь меня забыть…
Выпрямившись, девушка резко насадилась на него, одновременно сжимая влагалище, и властно скомандовала:
— Кончай!
Не в силах сдерживаться ещё хотя бы мгновение, Эд выгнулся и кончил, ярко, с долгим стоном. После дикого напряжения тело казалось таким лёгким, на голову опустилась звенящая пустота. Пума ещё успел почувствовать, что весь покрыт потом, когда перенапряжённое сознание решило оставить его, резко окунув в темноту.
Пришёл в себя Эд спустя несколько часов — за окном занимался рассвет. Слегка полежав с непривычным чувством пустоты в голове, мужчина вдруг резко поднялся. Кираны в квартире не ощущалось. Быстро окинув комнату взглядом, увидел на столе белый листок — записка. Позволив себе ещё некоторое время поваляться в полной расслабленности, со вздохом встал и направился в душ. Кожу неприятно тянула высохшая корка пота, мышцы слегка гудели — конкретно укатала его самочка! Да уж, забыть её не получится при всём желании… Эта мысль повлекла за собой и другую: а после такого крышесносного секса, получится ли у него удовлетвориться с какой-либо другой женщиной?!
