— Что бы сделал? Осмотрел бы их. Там им вроде не место.
— А я бьюсь об заклад, что там кирпичи.
— И ты туда доберешься? — спросил Дан.
Взобраться на эту крутизну было не так-то просто, но для Урсу это не составляло особого труда. Среди трав и корней виднелся каменный выход — должно быть, дожди и оползни недавно обнажили его. Урсу несколькими ударами лопаты еще больше обнажил камень, который, очевидно, давно не видел солнечного света. Оказалось, что это не край скалы, а угол стены, возведенной человеком. Цепляясь рукой за корни кустарников, юноша продолжал работать лопатой. Дан наблюдал за ним снизу.
— Что там? — спросил он Урсу.
— Стена, и весьма таинственная…
Через полчаса Урсу удалось выкопать в горе углубление: с этой ступеньки он мог свободнее продолжать работу. Затем он спустился вниз, взял веревку и с ее помощью взобрался обратно, после чего подтянул на ступеньку Дана. Это было утомительное восхождение. Отдыхая, они оглядывали странное сооружение.
— Что бы это могла быть? — гадал Дан. — Ведь ясно, что это сделано человеческими руками.
Кусты скрывали двух чирешаров от любопытных глаз, поэтому они могли свободно копать, все больше обнажая каменную стену. У Дана ладони вскоре покрылись волдырями. Но интерес был сильнее боли. Урсу, заметив, что ладони Дана в крови, заставил его прекратить работу.
Стена уходила вглубь горы. Они были потрясены открытием. Ведь они уже собирались уехать… Если бы Урсу не огляделся на прощание…
— Дан! — шепнул внезапно Урсу. — Поди сюда.
Тот подошел поближе и удивился: в стену была вделана металлическая плита.
— Дверь, должно быть, — предположил Урсу.
И действительно, чем больше он очищал плиту, тем более она становилась похожей на верхнюю часть двери. Оба единодушно решили: надо освобождать от породы нижнюю часть, чтобы открыть дверной проем. Копать становилось все труднее — почва была насыщена щебнем и камнями. И хотя чирешары горели нетерпением поскорее раскрыть тайну странного сооружения, запрятанного в сердце горы, они вскоре поняли, что им придется долго трудиться. Они были изнурены, ладони кровоточили; чтобы сохранить силы, решили продолжить работу на второй день утром…
Пока Урсу готовил ужин, Дан поспешил на почту и отправил телеграмму: «Задерживаемся на один день. Точка. Дан, Урсу».
Вернувшись домой, Тик застал в саду Лучию. Она держала в руке только что прибывшую телеграмму из Вултурешть. Но содержание телеграммы не произвело на мальчугана никакого впечатления.
— Опять нашли какой-нибудь протухший погреб. А грязища там какая!
И он принялся описывать все мытарства, которые выпали им на долю с тех пор, как они начали поиски. О собственных приключениях он говорил меньше, ограничился сообщением, что первым «письмоносцем» был шофер, которого он до вечера непременно отыщет.
Чтобы осуществить свою идею, он решил обратиться к самым смышленым своим помощникам — паренькам из ватаги кандидатов в чирешары. По условленному сигналу они сразу собрались в глубине сада. Загадочно намекнув на важность порученного дела, Тик ознакомил их с совершенно секретным заданием: узнать не позднее вечера, какой водитель грузовика говорит прибаутками и поговорками, особенно когда копается в своем моторе. Для каждого мальчишки он отвел определенный участок города, в границах которого тот должен был проводить розыск, причем потребовал от них абсолютного сохранения тайны и получил надлежащие клятвы. Восторгу ребят не было пределов.
— Вечером в семь — рапорт! — заключил Тик. — Перед тем как подать сигнал к отправлению. — В этом же месте. Пароль — ЦОМБИ!
Этим объясняется, почему в послеобеденные часы в городе произошло несколько странных встреч — особенно на тех улицах, где проезжали или останавливались грузовики.
На одной из таких улиц шофер только что завел мотор. К нему подбежал мальчонка.
— Покатайте меня, дяденька! — попросил он. — Я вам за это принесу редуктор, он у нас дома валяется.
— Нужен он мне, твой редуктор, — пробормотал шофер и отъехал; огорченный мальчишка поплелся дальше.
У закусочной стоял грузовик. Мальчишка подошел к водителю, выбиравшему блюда у прилавка, и спросил:
— Дяденька, а как называется это колесо, которое на… на руле в кабине?
— Баранка! — коротко отрезал шофер и занялся своим делом.
На другой улице очередному кандидату в чирешары не пришлось даже водителя тянуть за язык. Тот заменял спустившийся скат и, конечно, при этом то и дело помогал себе хлестким словечком. Мальчишка записал несколько образчиков и номер грузовика, с восторгом думая о той похвале, которая достанется ему от Тика.
Ровно в семь часов раскрасневшиеся от волнения мальчишки встретились у ворот дома Тика. Строгий предводитель спрашивал у каждого пароль и незаметным кивком головы указывал путь в глубину сада. До появления Тика никто из ребят не издал ни звука. Но стоило ему появиться и повелительно спросить: «Ну?» — как все кинулись к нему с протянутыми блокнотиками.
— Я! Я! Я! — кричал каждый.
Счастливый предводитель получил от своих помощников шесть письменных рапортов. И на одном из них прочел желанные прибаутки…
— Слушай, кнопка, да за это я готов принять тебя в чирешары!
Остальные мальчишки сразу же пригорюнились, зато будущий чирешар был вне себя от радости. Он даже осмелился внести предложение:
— Может, поискать машину?
Предложение было тут же принято и Тиком и всеми ребятишками. Мальчишки снова обрели надежду заслужить похвалу предводителя. Они тут же разбежались по городу, повторяя в уме номер машины и пароль.
Час спустя один из них прибежал в сад.
— Цом… би… — еле выдохнул он. — На улице Домняска… грузовик… шофер… авария…
— Ты уверен? — крикнул Тик.
— Конечно. Я и сам слыхал, как он складно говорит всякие слова…
Хотя Тик и торопился, он не мог пренебречь заведенным в отряде великим ритуалом. Встав на вытяжку, он протянул руку мальчонке, а тот, не ожидая такой чести, зарделся от восторга.
— Подожди остальных и прими от них рапорты. Скажешь, я распорядился. Только не забывай пароль.
Злополучного шофера Тик застал на том же месте, где оставил его счастливый кандидат в чирешары. Чтобы не рассердить водителя, Тик решил подождать с расспросами. Он следил за ним, стараясь не быть замеченным, но когда какая-то гайка скатилась в пыль дороги, он кинулся к ней и, подняв, протянул шоферу:
— Пожалуйста. Она чуть не упала в канализационную трубу.
— Спасибо, — сказал приятно пораженный вежливостью паренька шофер. — Без нее дело гиблое. Видишь, какое дело получилось: рано оседлали, да поздно поскакали…
Прикрутив гайку, он завел мотор. Неисправность была устранена, и, довольный, он подмигнул Тику:
— Прокатимся, что ли?
Малышка Тик и не мечтал о такой удаче. Он тут же уселся рядом с водителем и немедленно приступил к делу.
— А вы ездите по селам?
— Главным образом по селам. Оттого и растрясло так мотор. Дороги-то известно какие: под гору вскачь, а в гору хоть плачь. Одни аварии. Одна за другой. Мотор работает — скат спускает, скаты в порядке — в моторе неполадки.
— Вам, наверное, многие помогают? Как-то в Зогрень я видел застрявшую машину. Так там один старик, Развалюхой зовут, еще как шоферу помог!
— Долговязый такой старикан?
— Ага. Как вопросительный знак…
— Надо же! Я ведь тоже встречал его дня два назад. Помню, еще передал ему сверток. Интересно, отправил он его куда надо?
— Это что, ваш сверток? — наконец задал Тик главный вопрос.
— Да нет. Один Бозиенский парень передал его мне. Лихач такой, на велосипеде целый день раскатывает. Попросил отвезти в город.
— А вы не знаете, как зовут этого парня?
— Нет. Видел его несколько раз, когда проезжал через Бозиень и Мовилу. Целый день катал на своем драндулете. А на что он тебе?
Тик только было собрался сочинить ответ, как раздался оглушительный выстрел. Шофер затормозил, схватился за голову.
— Не в том сила, что кобыла сива, а в том, что не везет! Видал? Опять скат спустил…
Но Тику было уже не до прибауток. Выскочив из кабины, он во весь дух помчался домой. Он хотел еще в этот день добраться до Бозиень и найти велосипедиста. Рассказав Марии о своих поисках, он попросил ее передать родителям, что пошел в гости к приятелю в Бозиень. Затем подозвал Цомби и снова зашагал по дороге, которую теперь знал почти наизусть.
У пробитой двери лежала кирка со сломанной ручкой. Урсу сунул в отверстие сперва руку, потом голову и с трудом протиснулся внутрь помещения. Зажег фонарь — яркий луч заскользил по стенам тесной комнаты. Удушливо пахло гнилью. Комната была маленькая, квадратная. Как ни присматривался Урсу к стенам, никаких признаков дверей или других проемов не обнаружил. Он осторожно вытянул голову обратно и описал Дану комнату.
