— Его это по-настоящему задело, — сказала мне Анита по-итальянски, когда мы беседовали с ней в самом начале гастролей.
Брайан позвонил мне и пожаловался, что, когда они въезжают в очередную страну, таможенники даже заставляют их раздеваться. Обыскивают весь багаж сверху донизу, затем разводят пятерых по маленьким комнатам, а там заставляют раздеться, притом догола. Все это очень мерзко.
Европа бунтовала. Подростки шли на баррикады в Париже. По всему миру, от Варшавы до Вашингтона, молодежь была возмущена репрессиями и реакционностью властей. И это началось не с «Роллинг Стоунз». Просто они отражали гнев и разочарование всего поколения, воспитывавшегося смелым и готовым критиковать. Молодежь стремилась сломать все барьеры, выставленные перед ними обществом. Тем самым обществом, что запрещало женщинам делать аборты и сажало их за это в тюрьму.
И неожиданно «Роллинг Стоунз», в силу их вечного противостояния с истеблишментом, стали отправной точкой революционных событий. Почти на каждом концерте происходили жестокие столкновения между публикой и представителями правопорядка.
В шведском городке Хельсинборге во время выступления «Роллинг Стоунз» фанов избивали дубинками и травили полицейскими собаками. Публика отбивалась всем, что попадалось под руку, — в ход шли бутылки, кресла и петарды.
В Вене полиция решила заранее подготовиться к беспорядкам и установила в зале, где должно было состояться выступление, железные решетки. Слушатели принялись швырять в охрану дымовые бомбы и шуметь. В результате 154 человека были избиты и арестованы.
Куда бы ни приезжали Роллинги, везде их встречали обыски и неожиданные полицейские налеты; их пытались всячески запугать, проявляя при этом такое рвение, что Кит предположил: «Кажется, они думают, что мы работаем на Че Гевару».
На пресс-конференции в Париже Джаггер сообщил репортерам, что он теперь в Международном красном списке таможни:
— Наверняка такой список есть, или, но крайней мере, его специально для нас создали. За последние два месяца уже четыре раза, как только мы прилетали в Лондон, нас уводили в отдельную комнату и обыскивали — вероятно, искали наркотики.
Своего пика турне достигло в Варшаве, где «Роллинг Стоунз» дали первый свой концерт за «железным занавесом». Более девяти тысяч молодых людей собрались у дворца культуры, где играли музыканты. Все лучшие билеты достались детям руководителей компартии.
«Роллинг Стоунз» были настолько взбешены этим, что, отыграв несколько песен, оборвали концерт. После яростной отповеди Кита «порядочные» из первых рядов бросились прочь из зала, а на их места поспешили обычные подростки. После этого концерт все-таки продолжился. А снаружи полиция с помощью слезоточивого газа, водяных пушек и дубинок сражалась с двумя тысячами поклонников, пытавшимися прорваться в зал.
— Часто говорят о беспорядках, которые случаются везде, где мы играем, — сказал Джаггер в интервью. — Конечно, в наших песнях и шоу есть элемент жестокости, и молодежь знает, на что идет. Но тут кое-что еще… Я пел во многих странах, но слушатели всегда ведут себя одинаково. Потому что они все больны одним и тем же, — они недовольны окружающей их жизнью. А молодежь… вы не решите проблему, заперев их в тюрьмы. Это не выход — надо найти причину, но которой они так раздражены. Они же не идиоты, чтобы просто так, для развлечения, бороться с полицией.
Действия полиции он резко осуждал.
— Общеизвестно, что в Великобритании и так не хватает полицейских, — говорил он, — однако почему-то постоянно их большими отрядами посылают в рейды не только по ночным клубам, но даже по амбарам и сараям в Линкольншире. Это глупо и бессмысленно. Это даже уже не забавно, это пугает. Вы сидите себе дома и чувствуете себя в полной безопасности, ибо живете в Великобритании, а не в ЮАР или другом полицейском государстве. И когда к вам в дом неожиданно врывается полиция, то поневоле начинаешь задумываться, насколько мы на самом деле свободны в своих поступках.
В Великобритании около тысячи настоящих наркоманов, и никто не может запретить мелкую торговлю героином, потому что наркоманы получают его по рецептам и перепродают. Если же вам все-таки удастся запретить ее, за дело возьмется мафия, и мы получим те же проблемы, что и в Америке.
Когда «Роллинг Стоунз» вернулись из турне, я зашел к Мику и Киту на Мэрилебон-роуд.
— Они думали, что смогут сломать нас, но у них ничего не вышло, — сказал мне Мик. — Пока что побеждаем мы Мы сейчас просто рассказываем молодежи обо всем том дерьме, что творится вокруг, и будем продолжать это делать и дальше.
Свою точку зрения он выразил в интервью «Дейли Миррор»:
Мне кажется, сейчас в воздухе питает серьезная угроза. Подростки бунтуют не из-за поп-музыки, у них есть куда более серьезные причины. Мы для них своего рода отдушина. А поп-музыка — просто внешнее выражение идей… Когда я на сцене, я чувствую, что подростки пытаются сами объяснить мне что-то. Это как телепатия. И это касается не меня и не музыки, а событий в окружающем мире и того, как жить дальше. Думаю, они приходят на наши концерты во многом из-за того, что это их возможность продемонстрировать разрыв с обществом и его условностями. Подростки всего мира устали or того, что ими помыкают полоумные политиканы, объясняющие, им что думать и как жить… Это протест против системы. И я чувствую, это противостояние принесёт много проблем в будущем.
Мик уже не играл в революцию. Я понимал, что он действительно жаждет изменений в обществе и предчувствует, что революция все-таки произойдет. Он представлял «Роллинг Стоунз» в авангарде кровавой исторической эпохи перемен. И тут я впервые испугался: вдруг это действительно ждет нас впереди?
Роберт Фрейзер тоже был испуган, но он, конечно, боялся совсем другого. Он опасался, что реакционные власти упрячут его за решетку, и ему придется отдуваться за «Роллинг Стоунз».
За месяц до событий в Редлэндсе он уже представал перед судом за «выставление или пособничество в выставлении непристойных картин на всеобщее обозрение» в своей галерее в Мэйфэйре. Он начинал ощущать давление со стороны властей. И понимал, что, вероятно, его дело будет рассматриваться особняком. Предварительное слушание по делу Мика и Кита было назначено на среду, 10 мая, в городском суде Чичестера. Они приглашали Роберта вместе с другими друзьями прийти, но тот отказался, сказав, что заедет к ним на следующий день, но оставаться в Редлэндсе больше не хочет.
Спустя несколько дней мы пили с Миком, Марианной и Китом. Роллинги с нервным нетерпением ожидали суда, хотя были почти уверены, что их оправдают, и предвкушали поражение полиции. Одна Марианна была всерьез обеспокоена, оправдают ли их.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
