— Голову надо было включать раньше. — они залепетали, что они все осознали, что буквально вчера поумнели и вообще такие все из себя хорошие. Я поржал и добавил. — Если бы хоть одна из вас, выступила с предложением выйти замуж за первого смертника — ушли бы оба. Головой нужно думать, а не толпу в петле развлекать.
Тут они заревели еще сильнее. Странно, но их убийства меня никак не тронули, даже несмотря на то, что им я голову рубил. Все оказалось просто — взмах, удар, следующий. Весь день так можно махать, главное ногу себе не подсечь при промахе. Тела с пустыми головами растащили служители и стали готовить костер. И на мое личное удивление — костер готовили знатный. Как бы мой помост не загорелся, хотя новый можно будет сделать. Но вся моя бравада кончилась, когда два здоровых тюремщика приволокли ведьму….
Никогда не подумал бы, что я буду жалеть ведьму, но ее было действительно жалко. Она не выглядела как зареванная шлюха, что только что сложила голову на помосте, она была юной и несчастной. Рот ее был завязан лоскутом ткани, руки были связанны до самых локтей, что даже на вид было болезненным. Грязные и растрепанные темные волосы слиплись от крови, глаз под покровом тьмы были напуганными и заплаканными. Надетый на нее мешок окрасился красным на ее хрупкой спинке, ноги несчастной оставляли кровавые следы. Это было жутко. Такая худенькая и нескладна, как же над ней издевались…. А еще она боялась, но не смерти, она боялась… меня? А вот и Смерть, легка на помине. Темное марево сформировалось около ничего неподозревающий стражников, и погладила девушку по волосам, она это почувствовала и повернулась, показывая мне тонкую шейку. Смерть посмотрела на меня, она грустила, ей было грустно. Смерти! Грустно! Я стоял, ничего не понимая. Но Смерть отодвинула часть ее волос, словно ветром они были подняты и я заметил метки. Три черные капельки были прямо под ухом девушки. И какой же я меченный, если буду убивать своих….
Мне вручили бумагу с ее приговором. Я посмотрел на текст, а ее тем временем уже привязывали к столбу для сожжения. Текст просто блистал подробностями о ее темных силах, описаниями ее злодейств и помыслов. Зато приговор был короткий. Я опустил лист и посмотрел сначала на девочку, а потом на смерть, что стояла у кострища на коленях и сложила руки на своих плечах. Черти что и сбоку бантик….
— Жители города! — начал я уже четвертую за сегодня речь. Мне поднесли факел, спасибо. Большое…. Я посмотрел на пламя от коптящего факела и на девушку-ведьму. Она смотрела в небо, продолжая лить слезы. Если я ее помилую сейчас, она даже из города не выйдет, припрут ее обратно. Ведьмой она быть не перестанет. Значит план «Б». — Перед вами стоит ведьма, предательница бога и рода человеческого. Вы не знали ее, но список ее злодеяний велик и страшен…. — продолжил я чтение. — Она не признала своей вины, но она напала на нашего принца, члена королевской семьи, она обвинена Королевством, она обвинена Смертью. Приговор — Смерть через очищающее пламя костра. Есть ли среди вас те, кто желает оспорить решение божественно суда и суда человеческого. — тишина. — Есть ли среди вас те, кто хочет связать свою жизнь с этой ведьмой и продлить ее участь? — тишина. — Тогда я! Палач Хел Хельский, выбираю ее в свои жены! — не, раньше было не тихо. Тихо на площади стало сейчас. Я повернулся к ведьме на костре. — Примешь ли ты мое предложение? Станешь ли ты женой палача города? Будешь ли ты зависеть жизнью от нашего союза? — она закивала. Ну, хоть позора не будет. — Тогда правом высшего суда! Я дарую помилование вышеназванной ведьме до ее свадьбы и всей семейной жизни!!!
Окунув факел в ведро с водой, я повернулся к монахам. Двое в обмороке, трое креститься. Я махнул стражникам на кострище, но безрезультатно. Пауза затянулась…. Один из монахов очухался и взбежал на помост. Заговорил он довольно тихо, только для меня.
— Вы не можете жениться на ведьме. — почти шепотом заговорил он.
— Почему? — так же шепотом спросил я.
— Брак заключается Епископом или старшим монахом, а они ведьму не будут венчать…. — а ведь он дело говорит. Об этой тонкости я вообще не подумал. Но отступать поздно.
— А меня? А меня как палача они будут венчать? — монах задумался и почти сразу смутился. Значит, нет. Да и я в храм их идти как-то не готов. — Тогда снимайте ее и тащите в темницу, с браком я разберусь сам.
— Но мы не можем…. — сказал монах, и только сейчас городская толпа стала орать, да кидаться всякой фигней.
— Или ты унесешь ее. Или ее унесу я, к себе. — монах замотал головой. Ну вот. Тут мы договорились. Теперь толпа. Я повернулся к толпе и вытащил косу из-за спины, стало немного тише. — Жители города! Я никогда не вмешивался в ваш выбор супруга. Так почему вы решаете, что мне можно или нет? Если на этой площади есть несогласные — выходите сюда, выходите на эшафот ко мне, к палачу. И выскажите все, что считаете нужным! — выждав около минуты, я продолжил. — Тогда решено! Королевский суд будет судить меня и мои права, а не вы! Промолчали сейчас, молчите во век!
Я повернулся к служителям церкви и стражникам что уже сняли девушку со столба. Стражники были немного пришибленные, монаха трещали между собой как сороки. Да и плевать. Надо думать. Зачем тебе Хел голова? Кушать в нее? Я спустился по лестнице и зашел вслед за монахами в темницу. Девушку развязывать и не пытались, так и положили в клетку. Я не стал препятствовать, мне еще свою задницу прикрывать.
Епископ, королевский советник и Принц… хоть тут повезло, примчались через минут двадцать. Злые как черти. Посмотрели на меня. Принц мне подмигнул. Зараза, ему бы в театре выступать. А вот Епископ не сдержался.
— Что за цирк вы устроили на площади? Церковный суд вынес приговор! Вы палач, а не сваха!
— Вы правы, не сваха. Я свободный человек. Или это не так? — Епископ молчал. — Я разве не могу выбрать себе жену? Она отказалась? Нет?
— Вы не можете брать в жены смертницу! — попытался возразить Епископ.
— Почему? Указ короля Василиска Девятого, утверждает, что я человек свободный, а значит, я могу звать в жены любую незамужнюю девушку. Или ведьма замужем?
— Епископ, — положил на его плечо руку принц. — Он здесь прав. Суд разрешает спасать от казни ради брака и создания семьи. А он как человек свободный, может этим правом воспользоваться.
— Мальчик мой, ты разве не видишь? Эти твари тьмы в сговоре! Он спасает исчадие ада не ради семьи, а ради самого зла. — зашипел Старший церковник.
— Это судить не вам. Если семья распадется, он сам же и сожжет ее. Закон такой. Или мне к отцу сходить да уточнить? Мастер Вил, что вы молчите? Вы у нас знаток законов. — Советник немного потоптался на месте и решил снизойти до ответа.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
