он ступил на рыхлый песок Бойцовых ям. Маленькая частичка разума пыталась сопротивляться, но тщетно. Нира с сияющими от радости светлыми голубыми глазами рассказала, что у них будет ребёнок. День радости стал днём скорби. Пришлось рассказать об условии, которое стыдливо хранилось в тайне.
Он до сих пор помнил ежедневные мольбы о девочке. Они пробовали самые отчаянные варианты, в том числе ели овощи в больших количествах. Они цеплялись за любую надежду. Вместе с этим началась подготовка легенды. Он самый искусный воин королевства, но ничего не сможет сделать десятку, даже сотне наёмников из ям. Его высокий статус также не имел смысла, а что ещё хуже — мог погрузить королевство в новую бойню. Они могли бы сбежать, но была ли бы это достойная жизнь, которую он мечтал подарить своей женщине и ребёнку? Остался единственный выход — убедительная легенда. Нира вышла замуж за Тонрудия, одного из городских ремесленников. Тонрудий — портной, занимающийся созданием мантий для волшебников, чтобы те комфортно чувствовали себя в битве. Тонрудий легко согласился на аферу — его единственной любовью было ремесло, а наличие жены помогало статуснее выглядеть в глазах других и избегать лишних вопросов. Нира же получила мужа, который если и испытывал чувства, то лишь платонические. Нира и Тонрудий начали жить вместе. Малекор всё реже видел любимую. Он ждал. Время шло, и Нира родила. Мальчика. Его назвали Орим, а Тонрудий стал отцом. Родным, как считали все.
Надежды на счастливую жизнь рухнули в одночасье. Родись девочка, то Нира просто бы ушла к нему с ней. Появление мальчика перечеркнуло всё. Даже если Нира развелась бы с Тонрудием, Орима всё равно бы забрали, поскольку он примет его и посчитает своим. Искать другую женщину Малекор не хотел. Он почувствовал, как внутри погас свет. Практически весь, за исключением одной маленькой искорки. Да, он не может быть отцом для своего сына. Да, он вырастет и будет считать родным человеком совершенного чужого мужчину, который, впрочем, будет о нём заботиться. Но в его силах сделать жизнь сына лучше, пусть даже он не узнает правды.
— Дядя Малекор?
Малекор вынырнул из потока бурных мыслей.
— Да, Орим?
— Всё холосо?
Малекор посмотрел на Ниру. Та покачала головой. Конечно она не рассказала маленькому сыну про битву, но он, обладая его интуицией, не мог не почувствовать неладное. А может быть, его лицо настолько встревоженно, что эмоциональное состояние прочитает даже ребёнок.
— Всё хорошо, мальчик мой. Я кое-что принёс.
Малекор просунул руку в карман плаща, который благодаря простенькому магическому заклинанию обладал немного расширенной вместимостью. Рука сама нашарила подарок. Нож. Самый обычный, немного сколотый, очень грубой работы и покрытый несколькими заметными пятнами ржавчины. Этот нож — единственное, что ему выдали перед первым поединком, и единственное, что ему вручили при освобождении. Пусть нож связывал с тёмным прошлым, это воспоминание о той жизни, которая сделала его тем, кто он сейчас.
— Я…
Малекор сжал рукоять ножа. Нет. Он так старательно пытался укрыть сына от Бойцовых ям, а теперь хочет своими руками вручить ему вещь, сталь которой пропитана тем местом. Вместо этого Малекор достал другой предмет — коробку с острыми углами, напоминающую золотую шкатулку.
— Я слышал, что ты хочешь быть как отец — выдающимся портным. Это — простой ремесленный набор, чтобы дети могли учиться ремеслу с малых лет. Покажи его отцу — с ним он даст пару уроков.
— Ух ты! — голубые глаза Орима загорелись неподдельной детской радостью.
— Орим, что нужно сказать? — строго спросила Нира.
Орим смешно кивнул несколько раз, и Малекор почувствовал, как маленькие руки пытаются его крепко обнять.
— Спасибо, дядя Малекор! Ты очень холосый!
— Тише, милый, не кричи. Папа спит. Иди в комнату, мне нужно поговорить с дядей Малекором, — сказала Нира.
Орим грустно поднял голову.
— Ты уже уходись?
— У меня…дела, — уклончиво ответил Малекор с болью на сердце. — Но я обязательно зайду позже.
— Я буду скучать… — негромко произнёс Орим.
Малекор вновь почувствовал, как его сердце сжалось — Орим крепко обнял его, насколько хватило маленького роста и прижался щекой к ноге. Разжав ручки, под сопровождением мамы Орим отправился в одну из комнат. Вскоре Нира вернулась, попыталась протереть платком мокрые глаза, но слёз словно стало ещё больше.
— Малекор, может ты…
— Нет.
— Пожалуйста…ради меня…ради сына… — последнее слово Нира произнесла практически беззвучно, словно боялась, что кто-то услышит.
Малекор знал, о чём хотела попросить Нира. Отречься от своих принципов и воспользоваться законным правом позвать в битву ещё двух людей. Стало известно, что вчера весь день Виллиус провёл в компании двух Призванных, разбойника и колдуна. Скорее всего, они и составят ему компанию.
— Я всегда сражался один, — твёрдо ответил Малекор. — Эта мой стиль, моя философия, моя песня, которую я не могу разрушать.
— Возьми хотя бы целителя! — умоляла Нира. — Он постоит в сторонке…и тебя полечит…
— Я…я…
Малекор замер. А ведь правда — в словах Ниры здравый смысл. Виллиус и его ребята не убьют сильного целителя за секунду. А если заручиться помощью крепкого рыцаря…Такая боевая тройка сметёт Призванных за секунду.
— Я…грх…
В виски словно вставили раскалённые кинжалы. Малекор схватился за голову и прислонился к стене. Такая острая и невыносимая вспышка боли случилась впервые, но погасла она так же внезапно, как и вспыхнула. Вместе с этим она унесла все мысли о том, чтобы взять с собой союзников. Малекор успокаивающее погладил Ниру по распущенным волосам и поцеловал в макушку.
— Ты не понимаешь…когда я сражаюсь один, я могу раскрыть всю свою силу, поскольку надеюсь только на себя. Посторонние будут мешать. Если Виллиус и его воины переключатся на моего союзника, я буду вынужден помочь, что поломает мне весь ритм битвы. Нет. Я как всегда уверен в своих силах. Я побеждал всегда, я выиграю и сейчас. Один. Как привык.
Нира вновь зарыдала и спрятала лицо у него в груди. Чувствуя, как сердце разъедает тоска, Малекор смотрел на закрытую дверь, за которой находился Орим. Он обязательно победит и вернётся к нему. К Нире. К своей семье.
— Не приходи сегодня, пожалуйста, — прошептал Малекор, целуя Ниру в сложенные вместе руки. — И ждите меня. Я вернусь к вам. Обязательно.
Нира что-то прошептала, но разобрать её слова было невозможно из-за слёз. Малекор мягко высвободился из рук любимой, и вновь приняв зелье изменения внешности осторожно направился вниз.
* * *
— Виллиус! Умри! Виллиус! Умри! Виллиус! Умри…!
Единодушный рёв НИПов хорошо слышался даже в под трибунном помещении. Хорошо, что он в игре. В реальной
