— А как я боялась приезжать домой на каникулы! Там меня уже ждал он. Едва поздоровавшись с братьями и сестрами, я должна была идти вместе с ним…
Она вдруг осеклась, осознав, что чуть не открыла тайну, которая взбесила ее родителей при первой же попытке поделиться с ними. Много лет она хранилась в самом укромном тайнике души Лотти. Она уже давно поняла без слов, что существование всей семьи, в том числе и ее, зависит исключительно от ее молчания. Решительно прервав поток запретных слов, Лотти закрыла глаза.
— И что же дальше? — спросил Джентри. Лотти покачала головой:
— Теперь уже не важно.
— Расскажите, — мягко попросил он. — Уверяю вас, меня ничто не шокирует.
Лотти осторожно взглянула на него и поняла, что он не лжет. За свою жизнь он повидал такое, что был готов ко всему.
— Продолжайте, — настойчиво попросил он.
И Лотти выложила все, что никто и никогда не желал слушать.
— Каждый раз, когда я приезжала домой, меня отправляли с Раднором в особую комнату. Сначала я рассказывала ему о своих успехах в школе, отвечала на его вопросы об Уроках, моих подругах… — Мельком взглянув в бесстрастное лицо Джентри, она поняла, что может продолжать, ничего не опасаясь. — Пока мы разговаривали, я сидела у него на коленях. Он трогал мою грудь, лез под юбку. Это было омерзительно, но остановить его я не могла, а мои родители… — Она умолкла и беспомощно пожала плечами. — Когда я попыталась поговорить с ними, они даже не стали меня слушать. Так продолжалось несколько лет. Однажды мама ударила меня по щеке, закричала, что я принадлежу лорду Раднору и что он рано или поздно женится на мне. Поэтому я должна позволять ему все. От его расположения зависит вся семья. — И со стыдом она добавила:
— А потом я не выдержала и сбежала, бросив родных на произвол судьбы.
Джентри обратился к ней мягко, ласково, словно к малому ребенку, а не двадцатилетней девушке:
— Раднор только трогал вас, Лотти? Дальше не заходил! Она непонимающе уставилась на него.
Склонив голову набок, Джентри тем же тоном пояснил:
— Он доходил до экстаза, пока вы сидели у него коленях?
Лотти вспыхнула, сообразив, что он имеет в виду самую таинственную кульминацию любовных игр, о которой девушки в пансионе перешептывались, смущенно многозначительно посмеиваясь. О физическом наслаждении, которого она просто не могла испытать рядом с Раднором.
— Кажется, нет…
— Если бы это произошло, вы сразу поняли бы, в чем дело, — сардонически заметил Джентри.
Лотти вспомнила, как Джентри ласкал ее при свете камина, как необычные ощущения распространялись по телу, охватывали грудь, живот и лоно, как мучила и радовала ее сладкая боль. Что это было? Экстаз или преддверие экстаза? Ее подмывало расспросить об этом спутника, не она опасалась, что ее поднимут на смех за невежество.
Покачивание рессорного экипажа убаюкивало, она зевнула, прикрыв ладошкой рот.
— Вам надо отдохнуть, — произнес Джентри.
Лотти покачала головой, не желая засыпать под его пристальным взглядом. С другой стороны, глупо опасаться после всего, что было между ними. Она попыталась сменить тему:
— Почему вы стали сыщиком? Трудно поверить, что это занятие вы выбрали по своей воле.
Джентри рассмеялся:
— Напротив — весьма охотно, при таком-то выборе. Три года назад я заключил сделку со своим зятем, сэром Россом. В то время он служил на Боу-стрит и располагал такими доказательствами, что мне пришлось бы поплясать на ветру, если бы дело дошло до суда.
— «Поплясать на ветру»? — переспросила Лотти, озадаченная незнакомым выражением.
— Угодить на виселицу и поболтаться на веревке. Откровенно говоря, за все, что я натворил до того, как стал сыщиком, меня следовало бы подвергнуть пыткам и четвертовать. — Сделав паузу, чтобы посмотреть, какое впечатление произведут его слова, Джентри довольно улыбнулся. Лотти заволновалась. — Чтобы выпутаться из сложной ситуации и избежать необходимости казнить брата собственной жены, сэр Росс предложил мне вести двойную игру в преступном мире.
— Долго?
— Всю жизнь. Само собой, я согласился: в верности своим напарникам я не клялся и на виселицу меня как-то не тянуло.
Лотти нахмурилась:
— Но почему сэр Росс предложил вам стать сыщиком?
— По-видимому, у него создалось превратное впечатление, что меня перевоспитают несколько лет служения обществу. — Джентри вдруг улыбнулся:
— Результатов он ждет до сих пор.
— Разве это не опасно — выслеживать преступников в их логове, да еще после того, как вы их предали?
— В Лондоне найдется десяток людей, которым не терпится заполучить мою голову на серебряном блюде, — беспечной откровенностью признался Джентри. — Возможно, в скором времени вы отделаетесь от меня. Любой мой знакомый с готовностью поручится, что я умру молодым.
— Еще неизвестно, повезет ли мне, — сардонически отозвалась Лотти. — Будем надеяться на лучшее.
И ее тут же охватил жгучий стыд. Прежде она никогда не позволяла себе такой грубости.
— Простите, — поспешно добавила она. — Я сморозила глупость.
— Ничего страшного, — откликнулся Джентри. — Мне доводилось слышать кое-что и похуже.
— Воображаю! — подхватила Лотти, и Джентри рассмеялся.
— Я потушу фонарь, — предложил он. — Одно из моих правил — когда представляется возможность вздремнуть не пренебрегать ею. А завтрашний день обещает быть хлопотным.
В карете воцарилась приятная тишина. Выбившаяся из сил и ошеломленная стремительными переменами, Лотти устроилась в углу. Она думала, что не сумеет уснуть — слишком уж много мыслей теснилось у нее в голове. Но крепкий сон мгновенно сразил ее, она раскинулась на подушках сиденья, поерзала в поисках более удобной позы. Сквозь дремоту она почувствовала, что кто-то подхватил ее на руки как ребенка, но не проснулась, а отдалась блаженным ощущениям. Чьи-то руки осторожно выбрали из ее прически последние шпильки, отвели волосы со лба. Лотти вдыхала чудесный запах добротной шерстяной ткани, мыла и чистой мужской кожи.
Внезапно она поняла, что лежит на руках у Джентри, и сонно пошевелилась.
— Что… что такое?
— Спите, — прошептал он. — Вам нечего бояться. — И он продолжал ловко распутывать ее волосы.
Внутренние протесты Лотти вскоре утихли, усталый разум перестал возражать, и вольности Джентри потеряли всякое значение. Но несмотря на это, Лотти заставила себя проснуться, упрямо уперлась ладонью ему в грудь и попыталась отстраниться. Он послушно отпустил ее, его глаза блеснули в полутьме.
— Лотти, я вам не враг.
— Стало быть, друг? — парировала она. — По вашему поведению не скажешь.
— Я не стану ни к чему принуждать вас.
— Если бы вы не выследили меня, я по-прежнему жила бы счастливо в Стоуни-Кросс-Парке…
— Там вы были несчастны. Держу пари, в вашей жизни не было ни единого счастливого дня с тех пор, как вы познакомились с лордом Раднором.
Как ей хотелось возразить ему! Но лгать было бессмысленно: Джентри уже знал всю правду.
— Выйдя за меня замуж, вы поймете, что жизнь — чертовски славная штука, — продолжал Джентри. — Вам не придется потакать чужим желаниям. Вы сможете делать все, что захотите, — конечно, в разумных пределах. И наконец-то перестанете бояться лорда Раднора.
— И все это за согласие спать с вами, — заключила Лотти.
Джентри усмехнулся и уверенно изрек:
— Возможно, это условие нашей сделки вы найдете особенно приятным.
Глава 6
Когда Лотти проснулась, сквозь неплотно задернутые занавески в экипаж уже проникал дневной свет. Растрепанная и заспанная, она взглянула на будущего мужа и обнаружила, что он свеж и бодр, будто сладко выспался в постели.
— Мне хватает пары часов сна, — объяснил он, словно прочитав се мысли, взял ее за руку и вложил в ладонь шпильки.
Лотти сжала их в кулаке — изогнутые полоски металла сохранившие тепло рук Джентри. Машинально Лотти сплела косу и свернула ее узлом по давней привычке.
