Численность службы порядка Смоленского района была увеличена до 3 тысяч военнослужащих.
Офицерский состав набирался из лагерей военнопленных и назначался в батальоны полиции. Эти подразделения стояли в районных центрах и подчинялись немецкой жандармерии. В сельской местности ОД ликвидировали партизанские отряды, обороняли от них дороги и деревни, используя систему оборонных бункеров. Рост численности полиции был приостановлен приказом из Берлина о запрете на формирование новых частей.
На посту инспектора полиции Космович провел реорганизацию всех полицейских частей на территории тыла группы армий «Центр», перегруппировав их в батальоны. Делалось это им в надежде на скорое создание «Освободительной армии».
Личный состав почти всех полицейских формирований набирался из числа военнопленных, людей, имевших принципиальные разногласия с Советской властью, и уголовного элемента. Набор людей в полицию производился самыми разными способами. Зачастую молодые люди ставились перед выбором — быть угнанным в Германию на работу или поступить в местную полицию. Д. Каров приводит пример действий коменданта Шепетовки, который выставлял на дорогах полицейские заставы, предлагавшие всем подходящим кандидатурам из прохожих «по-хорошему» вступить в полицию или как альтернативу — концлагерь.
Порой на месте партизанской диверсии хватались местные жители и вооруженные винтовкой принудительно ставились на охрану объекта партизанских покушений. Этот способ привлечения к охране заложников был распространен и пришел на смену простому повешению первых попавшихся под руку.
На территории Смоленской области (Пречистенский район) в 1942 г. из 300 полицейских, дезертиров, старост и старшин была организована антипартизанская «Зеленая Армия».
В том же 1942 г. в районе Стародуб-Почеп-Мглин действовал «Батальон общественной безопасности». В Касплинском районе действовал отряд полиции в 300 человек под командованием Болтунова, бывшего кандидата в члены ВКП(б).
Во многих населенных пунктах полиция создавала так называемые «группы самообороны» из местных жителей.
Служил в полиции под г. Харьковом бывший панфиловец, один из участников легендарного боя у разъезда Дубосеково Иван Добробабин (Добробаба). Вернувшись из плена, он поступил на службу в полицию в своем родном селе Перекоп и дослужился до должности начальника участка. После войны Добробабин отсидел положенный ему срок в лагерях и вернулся в родное село.
Полиция была в основной своей массе настроена антисоветски, что в немалой степени подтверждается советской мемуарной литературой. Немалая группа, людей согласилась сотрудничать с оккупантами на местах. Так, только в одной Россоши в полиции служили 480 человек. Начальником районной полиции стал бывший адвокат Филиппов, начальником городской полиции — бывший бухгалтер аптечной базы Стотик, районную газету «Россошанский Вестник» редактировал бывший работник районной газеты Дергачев.
По свидетельству бывшего редактора орловской газеты «Речь» В. Самарина состав работников полиции был далеко не однороден:
1-ю категорию составляли убежденные антибольшевики, российские патриоты, боровшиеся против большевизма, а не служившие немцам;
2-ю категорию составляли антибольшевики, считавшие, что они должны мстить, совершавшие нередко жестокости, ничего, кроме вреда не приносившие;
3-я категорию составляли люди, работавшие в полиции, как и в других учреждениях, просто для того, чтобы не умереть с голоду и не ехать ё Германию;
4-я категория, прикрываясь масками непримиримых антибольшевиков — действовала партизанская или подпольная агентура. Основная задача этой категории советских агентов сводилась к двум положениям:
1. Натравливать немцев на население и население на немцев.
2. Получать, находясь в стане противника, нужную подполью информацию.
Полиция всегда находилась на острие борьбы с партизанами, советским подпольем и десантниками. Однако ее боевое настроение менялось в зависимости от обстановки на фронте. На одном из банкетов зам. начальника полиции Сапычской волости Погарского района Брянской области Иван Раскин заявил:
«… Мы знаем, что нас народ ненавидит, что он ждет прихода Красной Армии. Так давайте спешить жить, пейте, гуляйте, наслаждайтесь жизнью сегодня, так как завтра все равно нам поотрывают головы…»
Все полицейские формирования находились под опекой немецкой разведки. Наиболее пригодные для службы военнослужащие забирались из полиции и направлялись на прохождение курса подготовки в специальные разведывательные школы. Многие из полицейских вступили в ряды РОА.
Советская разведка в лице партизан и подполья прилагала титанические усилия для вербовки полицейских и склоняла их к переходу к партизанам. Нередки случаи, когда местная полиция снабжала партизанских разведчиков пропусками-аусвайсами, совместно инсценировались «тяжелые бои», в результате которьгх целые участки полиции вместе с вооружением уходили в лес.
Разведотделом партизанской бригады «Дяди Коли» был завербован начальник паспортного отдела полиции г. Борисова Федоренчук, и с его помощью было добыто 75 паспортов. Впоследствии партизанский помощник и его заместитель были расстреляны немцами.
Три начальника полиции г. Орла погибли на своем посту. Первый из них — П. А. Ставицкий — кончил жизнь самоубийством в тюремной камере, второй — В. И. Головко — был до смерти забит в августе 1942 г. начальником сыскного отделения Букиным и шефом Гестапо Кохом. В апреле 1942 г. был расстрелян начальник уездной полиции П. К. Мячин. Там же, в Орле, в марте 1942 г. за связь с партизанами был расстрелян бургомистр города А. А. Шалимов.
Летом 1942 г. в партизанскую бригаду Фалалеева приехал на грузовой машине начальник Езерищанского полицейского отряда Витебской области Ананьев и вместе с бургомистром волости Новиковым и тремя полицейскими привез с собой винтовки, 2 пулемета и сдал их партизанам. Еще 200 полицейских с оружием вели переговоры об уходе в лес с партизанскими отрядами «Бати» под Брянском.
В Белоруссии (Пуховичский район) за июль 1943 г. к партизанам перешло 150 полицейских. Полицейский гарнизон села Дукоры в количестве 60 человек с оружием в руках перешел к партизанам.
Зачастую посредниками на переговорах между полицией и партизанами выступали местные старики и дети, предварительно узнававшие, что же ждет полицаев у партизан. Вернувшись в село с гарантиями, парламентеры передавали полиции условия перехода.
Переходу надежных полицейских частей в партизаны порой способствовали решения немецких властей. Например, в г. Севске Брянской области при поступлении в полицию освобождали от обязательных хлебопоставок и уплаты налогов. В декабре 1942 г. бургомистр Севска издал приказ о необходимости исполнения служащими полиции повинностей, в результате чего полиция крупных сел Степное, Антоновка, Бели-па бросили оружие и отказались от несения службы, а 6 полицейских ушли к партизанам.
Притоку перебежчиков способствовала агитация партизан и подпольщиков. Так, в листовке, распространявшейся подпольщиками на территории Псковщины, полицейским сначала напоминали, что и они когда-то были советскими людьми («…только поэтому мы в последний раз обращаемся к тебе…»). Далее затрагивались «струны» русского патриотизма и говорилось, что настоящий русский патриот не допустит, чтобы Россию грабили и убивали («…если тебе это нравится, то радуйся каждому прожитому тобой дню: их осталось немного. Красная Армия и партизаны не щадят предателей!»). Заканчивалось обращение призывом: «Иди же к партизанам! Иди смело! Принеси оружие. Родина простит тебя, если сам придешь к ней!» Стимулом служил список фамилий полицейских, казненных партизанами.
Прибывших в лес распыляли по подразделениям партизанского отряда, и они до конца войны находились под неусыпным надзором, на каждого «заблудшего» составлялось досье по результатам наблюдения. Чекисты подробно допрашивали каждого полицейского, пришедшего в лес. Помимо мест дислокации и вооружения полицейских частей узнавали имена, места рождения, работу перед войной и привычки их прежних сослуживцев. Впоследствии эта информация использовалась при написании листовок, адресованных конкретным полицейским. Подписывали эти воззвания перебежчики.
Немецкие инстанции были вынуждены докладывать о случаях переходов. Так, в донесении 224-й полевой комендатуры, располагавшейся в районе г. Борисова, говорится: «… В последнее время значительно увеличилось количество перешедших к бандитам полицейских, находившихся на опорных пунктах. При этом в различное время было унесено несколько пулеметов…»
Из полиции бежали от издевательств немцев и несмываемого пятна предателя. Некоторые окруженцы и приймаки специально вступали в ОД и, получив винтовку, сразу уходили в лес.
