Во время репетиций Рольф объяснял, что модели будут идти по гигантскому подиуму, подвешенному над сценой, и Блисс с нетерпением предвкушала эту необычную задачу.
Она зашла за устроенные для показа кулисы и впала в замешательство, обнаружив, что там вовсе не идут традиционные лихорадочные приготовления, пронизанные страхом, возбуждением и адреналином. Напротив, атмосфера была совершенно расслабляющая. Девушка наткнулась на Шайлер; та сидела в ближайшем кресле и читала какой-то журнал. Волосы Шайлер были собраны на макушке в хвост, а на лицо уже нанесен макияж для подиума; синие глаза подведены темными тенями, а губы накрашены бледной, розовато-золотой, помадой.
Блисс обрадовалась, увидев подругу; им еще нужно было поговорить о том, что произошло вечером. Они дружно избегали этой темы, как будто им было неловко об этом говорить. Блисс так и не видела Дилана после этого, хотя он оставил ей немало сообщений на телефоне — просил прощения и умолял навестить его. Блисс все сообщения стерла.
Что же касается Шайлер, она с того вечера ходила по Дачезне с таким видом, словно витала в облаках. Блисс знала, что Шайлер встречается с Джеком, и невольно завидовала новообретенному счастью подруги. Ну да, паршиво, конечно, что им приходится скрываться из-за Мими и всего прочего. И совсем уж хреново то, что Джек, по сути, помолвлен с другой. Но все же Блисс видела, что Шайлер влюблена и что ей платят взаимностью. Это было куда больше того, что можно было сказать о них с Диланом.
— А где все? — спросила Блисс. — Снаружи что-то никого нет.
— О, привет! — Шайлер отложила свежий номер французского «Вог». — Да, тут еще закрыто. Шоу начнется где-нибудь в полночь, если нам повезет. Всех попросили пока идти куда хотят и возвращаться попозже.
Блисс тяжело опустилась в соседнее кресло.
— Ты серьезно?
— Ты что, в первый раз работаешь с Рольфом? — поинтересовалась другая модель, услышавшая их разговор.
Блисс узнала ее: это была Сабрина Сорбора, великанша из Восточной Европы, нынешняя любимица модельера.
Блисс кивнула.
— Он всегда опаздывает. В прошлом году Браннон Фрост ушла-таки с шоу, не посмотрев его, — очень уж разозлилась на то, что ее заставили ждать, — сообщила им Сабрина.
Браннон Фрост была Голубой кровью, редактором «Чик», самого влиятельного журнала мод в мире. Браннон достаточно было щелкнуть пальцами, чтобы женщине понадобилось полностью обновить гардероб из страха оказаться немодной.
Щелк! Объем и буфы. Щелк! Осиная талия и брюки в облипочку. Щелк! Неотрезные платья без пояса и каблуки-рюмочки! Щелк! Вязаные вещи и обувь на платформе! Щелк!
— В полночь? Но до нее же еще три часа! — возмутилась Блисс.
И что им, спрашивается, делать все это время — просто торчать тут? Она заметила, что некоторые модели играют в карты, но большинство сидели, уткнувшись в свои мобильники или «блекберри».
— Шампанского? — предложила Сабрина, подняв двухквартовую бутыль «Лорен Перье», и, не дожидаясь ответа, налила по бокалу для Блисс и Шайлер.
Это был их ответ на вопрос, что делать: пить, курить и ждать. В качестве уступки последнему скандалу на тему о том, что модели слишком тощие, на столах было расставлено иллюзорное угощение: черствые крекеры и затхлый сыр, изображающие «здоровую» пищу для девушек. Да ладно! Модели все равно живут духом святым: на воздухе и сигаретном дыме.
— Ну, в общем, из-за того, что произошло в прошлом году, на этот раз они созвали редакторов «Чик», «Майн» и «Джен» и посоветовали им пойти выпить или поужинать, а потом возвращаться.
Блисс кивнула.
— А кто тогда эти люди там, снаружи?
— Никто.
Сильно сказано. Ну да, конечно, всех шишек предупредить надо, а всякая мелюзга пускай заботится о себе сама. Блисс сунула свою сумку под стойку бара и собралась было кое о чем спросить Шайлер, но тут в отведенную моделям приемную влетел какой-то запыхавшийся тип — ну наконец-то хоть кто-то выглядел и вел себя так, словно через несколько часов им предстоит участвовать в шоу.
— Блисс! Вот ты где! Давай-ка скорее к парикмахеру и визажисту!
Блисс полистала последний номер журнала «Арена ом», выкурила несколько сигарет и выпила слишком много шампанского, пока немногословный парикмахер и его нервничающий ассистент делали начес, укладывая ее волосы в высокую пышную прическу, а добродушный визажист обильно штукатурил лицо. Просто поразительно, как мало усилий требует работа модели. Все, что от нее требовалось, — это сидеть здесь. Потом встать. Потом пройтись. Вот и все. Конечно, чтобы выполнять эту «работу», надо быть сногсшибательно красивой. И все же недостаточно быть красоткой, такой, чтоб на тебя глядели разинув рот. У лучших моделей присутствует некий, присущий лишь им флер томности и загадочности. В конце концов, на свете всего одна Кейт Мосс.
Когда парикмахер и визажист наконец-то остались довольны своей работой, к Блисс подошли два студента-модельера — они входили в многочисленную армию добровольцев, вынесшую на своих плечах весь физический труд, без них Неделя моды не состоялась бы.
— Мы поможем вам надеть ваш первый наряд. Рольф хочет его видеть.
С помощью студентов Блисс влезла в черное платье с плотно пригнанным корсетом. Один из них затягивал и завязывал сзади ленты, а второй тем временем помогал девушке надеть бархатные башмачки высотой до лодыжки, зашнуровывающиеся спереди. Черные прозрачные кружева придавали платью привкус сексапильности. Спереди у корсажа был такой низкий вырез, что Блисс даже покраснела, осознав, насколько она выставлена напоказ.
— Что это? — спросил один из студентов, указав на сверкающее изумрудное ожерелье, устроившееся в ложбинке на груди девушки.
— Это мое.
— Я не уверен, что Рольфу это понравится, — нерешительно произнес второй студент.
Блисс пожала плечами. Ее не интересовало, понравится ли это Рольфу. Она не намерена была снимать это ожерелье. Никогда.
Глава 15
Ровно без пяти двенадцать Мими и Джек Форс вошли в «Армори» под ливнем фотовспышек. Мими прижалась к плечу Джека, кутаясь в мягкую соболью шубку, полосатую, словно зебра, и пряча лицо под огромными солнечными очками, как будто избыточное фотографирование могло ей повредить.
— Смотри, куда лезешь! — прикрикнул Джек на излишне озабоченного папарацци, который подобрался слишком близко и толкнул Мими.
— Мими! Сюда! — позвал молодой журналист в наушниках, провел их в главный зал и протащил через море модников в первый ряд. — Через минуту начало. Ваши места рядом с Браннон.
В зале стоял взволнованный гул; все места были заняты, все знаменитости сосчитаны (Мими явилась одной из последних), и даже боковые проходы были забиты добровольцами в черных футболках, пробравшимися туда из-за кулис, чтобы полюбоваться представлением. На сцене оркестр наяривал пронзительный гимн альт-рока.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
