В эпоху глобализации наблюдается усиление конкуренции стран за инвестиции. Она приняла уже всеобъемлющий характер. И хотя основная борьба идет на региональном уровне, макрорегионы тоже начали конкурировать между собой. Указанная тенденция чревата усложнением взаимозависимости стран.
При отсутствии эффективного многостороннего регулирования, в условиях возрастающей роли ПЗИ предпринимаются попытки гармонизации национальных политик в отношении ПЗИ. Страны, конкурирующие за инвестиции, вынуждены следовать за политикой «лидеров».
Происходит усложнение государственной политики, воздействующей на ТНК. Она также должна оперировать большим количеством инструментов. Это порождает проблемы координации, кроме того, увеличивается риск возникновения «узких мест», когда по каким-либо направлениям будет наблюдаться недостаточная активность государства.
Сегодня в инвестиционной политике наблюдается тенденция отмены жестких ограничений для ПЗИ и увеличения числа «мягких» инструментов, а также активизации их применения. Одновременно с усложнением политики происходит ее децентрализация и перенос ее на микроуровень. В результате изменяются цели государственной политики в отношении ПЗИ. Если раньше результат инвестиционной политики определялся объемом капиталовложений, числом занятых, то сегодня в центре внимания находятся характеристики «динамических» эффектов влияния инвестиций на индустриальную структуру принимающей страны: изменение условий доступа на рынки, передача технологий и развитие человеческого капитала.
Правительства принимающих стран стали применять инвестиционные стимулы для поощрения расположения в своих странах специфических структур ТНК – штаб-квартир, центров по обработке информации и запросов клиентов, сбытовых подразделений, исследовательских структур, занимающихся НИОКР.
Акцентом на внешних эффектах обусловлен переход от поощрения отдельных отраслей к поощрению отдельных производственных процессов, приводящих к созданию динамичных кластеров (сборка, производство компонентов, сервис). Если раньше приоритетом было развитие местных компаний, то теперь – интеграция структур в рамки глобальных ТНК.
Вышеизложенное определяет политику нового поколения – активную политику принимающих стран по отношению к ПЗИ, нацеленную на максимизацию выигрышей и минимизацию проигрышей. В зависимости от сложившихся на национальном рынке условий государства привлекают именно те виды инвестиций и ТНК, которые окажут наиболее позитивное воздействие. В многочисленных рекомендациях международных организаций подчеркивается, что селективность на уровне отдельных проектов нежелательна, в то время как идентификация целевых секторов, наоборот, является «хорошей практикой».
Все больше стран в мире начинают активно привлекать ПЗИ. Наличия только либерального режима уже недостаточно. Пассивное ожидание иностранного капитала и притока технологий не гарантирует жизнеспособного индустриального развития. Активная же политика требует большей гибкости и профессионализма от правительственных структур: 1) наличия четкого представления о целях политики; 2) понимания изменяющихся технологических характеристик отраслей промышленности и стратегических соображений ТНК в условиях быстро развивающейся (формирующейся) глобальной инвестиционной среды; 3) изменения деловой культуры бюрократий принимающих стран, что часто обеспечивается созданием новых управленческих структур. Таким образом, переход к новому этапу развития мирового рынка капитала уже привел к формированию новой инвестиционной политики, соответствующей новым возможностям, которые связаны с дальнейшим развертыванием процессов глобализации.
Подведем некоторые итоги:
• сегодня наиболее важным субъектом глобализации являются ТНК, превратившиеся в своеобразный «скелет» мирового экономического пространства. В глобализирующейся мировой экономике они все больше способствуют росту международного производства, созданию устойчивых трансграничных производственных комплексов и технологических ядер, открытию национальных рынков и введению свободного режима для всех видов ПЗИ, концентрации и централизации капитала и производства в результате слияний и поглощений и т. д.;
• как показывает опыт развитых стран, использование в ТНК высокотехнологических и инновационных проектов, в частности в нефтяной промышленности, стимулирует привлечение в реальный сектор экономики как зарубежных, так и отечественных инвестиций;
• развитие вертикально интегрированных структур должно соизмеряться с осознанием национально-государственного интереса каждой страны. Стратегический национально-государственный интерес России должен акцентироваться на включении экономики страны через развитие региональной интеграции, в первую очередь со странами СНГ, в мировую воспроизводственную систему. Врастание в мировую геоэкономическую систему (встраивание в интернационализированные воспроизводственные ядра) позволит осуществить прорыв к полноправному участию России в формировании и распределении мирового дохода.
Таким образом, глобализация стала одним из определяющих процессов в развитии мировой экономики на современном этапе. В то же время она создает дополнительные возможности и для «теневых» секторов мировой экономики и политики, связанных в том числе с организованной преступностью и терроризмом. В этой связи ключевое значение приобретают проблемы международной финансовой безопасности и доверительного сотрудничества государств в борьбе с финансированием оргпреступности и терроризма.
Глава 2. Состояние и некоторые тенденции развития мировой финансовой системы в условиях глобализации
§ 1. Основы современной мировой финансовой системы: новые проблемы функционирования
Глобализация, традиционно рассматривавшаяся преимущественно в аспекте деятельности транснациональных корпораций, стремительно перерастает в единство мирового рынка и связанную с этим интеграцию национальных денежных систем, банковского сектора, страховых услуг, инвестиционных механизмов и других элементов, еще недавно существовавших в качестве внутренних финансовых инструментов.
Из сферы мировой финансовой системы исходят разнообразные вызовы, угрожающие безопасности многих стран, в том числе и России. Все это требует государственного реагирования, причем именно совместные действия стран Содружества могут оказаться существенно более эффективными, чем разрозненные и нескоординированные.
Но для того чтобы понять сущность этих действий, надо более тщательно понять основы современной мировой финансовой системы (мирового финансового порядка).
Современная мировая финансовая система основана на двух главных принципах[93].
1. На мировом пространстве не существует конституциированной денежной системы, т. е. денежной системы, основанной на обязательных для всех стран законах или договорах. Используемые в настоящее время на мировом пространстве денежные средства, такие как доллар или евро, де-юре есть чисто национальные деньги, международный статус которых не подкреплен никакими международными договорами.
Это существенно отличает наше время от предшествующих времен. Во времена золотомонетного стандарта мировыми, де-факто и де-юре, являлись любые национальные монетные золотые деньги, причем взаимоотношения между различными валютами определялись по весу содержащегося в них золота.
В послевоенный период до 70-х гг. доллар как мировая валюта имел конституциированный характер. Этот характер ему придавали Бреттон-Вудские соглашения, придавшие доллару характер мировой валюты. Но в 70-е гг. это соглашение было дезавуировано, и в настоящее время ни одна национальная валюта не имеет официально признанного международного характера. Доллар, евро, отчасти иена, британский фунт стерлингов и швейцарский франк используются как мировые деньги по факту, но не по закону или по международно-договорным отношениям.
Это вызывает определенные проблемы. Отсутствие международных договоров и соглашений в области использования национальных валют в качестве мировых денег приводит к тому, что государства – резиденты мировых валют не имеют перед мировым сообществом, использующим эти деньги, никаких зафиксированных на договорном уровне обязательств. Они могут действовать в финансовой сфере, руководствуясь сугубо национальными интересами, а вызываемые этими действиями последствия для других стран и народов они могут учитывать, а могут и не учитывать. Никаких обязательств и принуждений к этому в настоящее время не существует.
Но и иные государства, де-юре, свободны в своих действиях (или бездействиях) по отношению к этим валютам. Например, не существует международных договоров, которые бы требовали от всех государств защиты наличных (бумажных) денег иных государств. Например, осуществлять действия, направленные против фальшивомонетничества нерезидентных денег на территории страны, преследовать и карать лиц, занимающихся фальшивомонетничеством нерезидентных валют. И это вполне понятно. Ведь в настоящее время существует более двухсот суверенных государств, являющихся в международно-правовом плане равноправными. И защищать валюты всех этих государств просто физически невозможно. И потому та защита, которую оказывают деньгам некоторых государств или объединений государств – США, ЕС и др. – есть дело сугубо добровольное этих государств, от чего в принципе любое из них может в любое время отказаться либо представлять такую защиту только на паритетной основе. Максимум, что могут потребовать США или Европа в сфере защиты своих бумажных денег от других стран, – это предоставление таковой на базе законов по защите интеллектуальной собственности. Но понятно, что это очень слабый уровень защиты, который несопоставим с представляемой добровольно большинством стран защиты по законам против фальшивомонетничества национальных денег. Таким образом, возможность снятия защиты с нерезидентных денег с возможностью весьма серьезных последствий для национального и международного денежного обращения денег, используемых в качестве мировых, есть оборотная сторона медали неконституциированных национально-мировых денежных средств. Этот момент Д. А. Медведев назвал «национальным эгоизмом».
