тому, что Ритка сподобилась до инспекции моего телефона, я тебя лично придушу.
— О, — захихикала женщина, — неужели у Риточки наконец отрасли зубки.
— Не прикидывайся невинной! Где она! — мужчина открыл шкаф, отмечая, что кое-какие вещи его жены исчезли.
— Откуда мне знать, — хмыкнула та. — Может мне заскочить к тебе по старой памяти? Сделать расслабляющий массаж? Хотя, о чём это я, уверена, что у тебя есть прелестница, которая обожает огромные букеты роз.
— Змея! Всё никак не успокоишься, что я на тебе не женился!
— Больно ты мне нужен. Я знаешь ли, тоже люблю по моложе и порасторопнее. Уверена, что все прошедшие годы, ты мало чему научился в постели.
— Не боишься, что я Ритке раскрою глаза на тебя. Посмотрим, как ты запоёшь, когда она узнает, что нас связывало.
— Не волнуйся, милый, я давно ей поведала обо всех пикантных моментах наших отношений, ещё до вашей свадьбы. Не могла же я допустить, чтобы моя лучшая подруга вышла замуж за того, как ты, с закрытыми глазами.
Мужчина пошатнулся, попятился и сел на кровать. Маргарита никогда не заикалась о том, что знала о его отношениях с её подругой. Она всегда делала вид, что не понимает, в чём причина вражды между ними.
— Но Рита, — вздохнула женщина, — слишком любила тебя. Надеюсь, что ты достаточно сильно оплошал и с неё спали розовые очки.
— Змея! — прохрипел он, сбрасывая вызов.
Борис спиной откинулся на кровать и несколько минут смотрел в потолок, думая о том, как ему быть и что делать. Маргарита сама не вернётся. Это ясно. Она слишком гордая, а он слишком упрямый.
«Сейчас пойду приму душ, — начал он планировать, — оденусь и поеду к Рите на работу. Прилюдно скандалов устраивать она не будет. Убедить, что это розыгрыш не удастся… Точно! — улыбнулся он. — Скажу, что я подавлен из-за того, что у нас нет детей. Кажется, ей всегда хотелось карапуза. Мол, у меня депрессия и все дела… Она добрая и сердобольная. Сыграю на этом. А там… мы можем очень долго пытаться, но безрезультатно, так как дети в мои планы, пока, не входят. Я сам ещё не нагулялся…»
Часть 28
В коридоре на этаже компании, в которой работала Маргарита, мимо Бориса и его собеседницы, которая была ещё одной бесполезной подругой его жены, то и дело сновали любопытные. Мужчина изрядно нервничал, он и раньше терпеть не мог Оксану, рьяную феминистку, которая в свои двадцать восемь люто ненавидела весь мужской пол и не скрывала своего негативного отношения к нему.
— Рита взяла больничный, — ехидно улыбалась Борису женщина. Она стояла у стены, чуть привалившись к ней спиной, скрестив ноги, засунув руки в карманы элегантного брючного костюма нежно-бежевого цвета. — Сказала, что заболела, — продолжала скользить взглядом по плечам и груди мужчины, при этом так выразительно морщась, будто жевала кислый лимон.
— Чем? — нахмурился Борис.
— Откуда мне знать, — недовольно поджала губы собеседница, скрещивая руки на груди. — Ты же, кажется, её муж, — губы женщины, густо накрашенные алой помадой, поджались в тонкую линию, — тебе виднее, чем больна Рита. Хотя, — чуть наклонилась к нему, — ты же никого и ничего не замечаешь, кроме себя любимого.
— Я, да, — разозлился. — Я муж. Я, — впервые он был растерян. — Да, ты!
«Что за игры, Ритка! — внутренне напрягся Боря. — Я так за всю свою жизнь ни разу не позорился!»
— Молчишь? — выгнула бровь Оксана. — Не удивлюсь, если Ритусик, наконец, решила от тебя уйти. Давно пора было это сделать. Ты же ни во что её не ставишь. Относишься, как к бесплатному приложению.
— Но, но, — цыкнул он. — Не сильно-то распространяй свою философию. Сама живёшь, как собака на сене, и другим мозги пудришь.
— Лучше быть одной, чем с кем попало, — пожала плечами она. Борис открыл рот, чтобы высказать всё, что он думает об этой наглой интриганке, но женщина ткнула пальцем ему в грудь. — Лучше молчи, так ты умнее выглядишь.
— Да, ты! — отбросил её руку Борис.
— Если у тебя всё, то я, пожалуй, пойду. Дела ждут.
Женщина усмехнулась, глядя в глаза мужчине, и не торопясь направилась в сторону своего кабинета.
«Больничный взяла, — нахмурился он, оглядываясь по сторонам. — Прячется, значит. Вот только где…»
Стоять в коридоре было неловко, так как любопытные продолжали ходить мимо, время от времени перешёптываясь между собой.
«Выставила меня полным…» — запнулся.
Борис вздохнул и пошёл в сторону лифта.
Телефон Маргариты был выключен.
«Где же она! — хмурился мужчина, выходя из здания на улицу. — Как я могу приступить к выполнению своего плана, если не знаю, где она».
Холодный ветер подгонял его в спину, пока он шёл до автомобиля.
«Вряд ли она пошла к какой-нибудь подружке, — рассуждал Борис, забравшись в салон машины. — Гордость ей не позволит просить помощи, — от бессилия он ударил по рулю. — Город большой. Как мне её теперь найти? Что делать? К кому обратиться за помощью?» — такого развития событий он и в страшном сне представить не мог.
Сердце мужчины болело. Это была странная боль, отчасти похожая на то, как ноет зуб, пульсирует, мешает думать. Но если зуб можно выдернуть, на худой конец, то сердце из груди не вырвать…
«Неужели я люблю её, — неожиданная мысль промелькнуло в его голове. — Её? Свою жену? Риту?»
Сердце Бориса ёкнуло.
«Как же так? — опешил он. — Как так?» — не хотел верить в истину, которая открылась ему.
«Я люблю Риту…» — сжал виски руками, не желая слышать настойчивый шёпот в голове.
Часть 29
Маргарита с объёмной сумкой, в которой уместились все её ценные вещи и одежда на первое время, стояла перед железной дверью и терпеливо ждала, когда хозяйка квартиры откроет ей дверь. В голове женщины то и дело мелькали мысли о правильности своего поступка, но она каждый раз находила новые слова, чтобы убедить себя в том, что поступила правильно, уйдя от Бориса.
«Какой же глупой и наивной я была, — болело её сердце. — Правы были подруги, и Наташа, и Оксана, что Борис не искренен со мной. Только я была слепа. Верила ему. И вот что в результате — одиночество и предательство…» — слёзы застыли в её глазах, когда она подумала о том, что у неё никогда не будет ребёнка, что её жизнь будет холодной и одинокой.
— Кто? — послышался приглушённый женский голос.
— Маргарита. Мы с вами час назад созванивались. Я насчёт комнаты.
— Ах, Рита, — дверь открыла пожилая женщина, сухенькая, невысокого роста. Её белоснежные
