Беру в руки розовую игрушку и валюсь на кровать с «твёрдым намерением» дождаться любительницу кружев и вселенскую задницу.
Сам не заметил, как задремал, сквозь сон слышу шорох в дверях и почему-то решаю переместиться под кровать. Совершенно спонтанные действия. И вот лежу в Ебенях, под каким-то старым матрасом, и предвкушаю сладкую месть незнакомой девчонке. Жаль камеру не захватил, чтобы снять её испуганный визг, когда схвачу её, хм, за ногу.
Слышу как она заходит на цыпочках, проверяет и закрывает балкон, идёт в душ, открывает шкаф. На пол, рядом со мной, падает полотенце. Еле дышу. Осторожно тянусь рукой.
Но она вдруг запрыгивает в кровать, и матрас надо мной прогибается. На уровне моего лица почему-то сильнее. В тот момент все мысли напрочь вылетели из головы, лежу, и могу думать лишь о том, что над моим лицом её жопа с бутончиком. Буквально в двадцати сантиметрах. Нервно сглатываю и продолжаю лежать, будто метровый хер проглотил и не пошевелиться.
Соседушка выключает свет, и включает своего розового дружка, — вррр, вррр, а-а-а, ммм. Не проходит и двух минут, как поливаю снизу матрас и заодно себя. Готов провалиться сквозь пол, потому что она в очередной раз меня сделала. А второго позора «на публику» я больше не вынесу, посему лежу тихо, как мышка. Жду, пока эта… ммм… уснёт, в общем.
Взрослый мужик. Мда-а. Отомстил, прям по полной.
Три грёбаных дня сплошного облома.
***
/День четвёртый/
Через час решаюсь выползти из под кровати, отлежал себе всё что можно. Тихонечко открываю дверь и выползаю за порог. Иду к себе, и понимаю что дверь заперта изнутри. А в Ебенях, как и полагается, рабочее время рецепции максимум до десяти. Ну и дебил! А эта стерва, удовлетворённая, спит.
В бар не пойти, всё бабло в номере. Засыпаю на лавочке в парке. К утру потребность отмщения закипает — просыпаюсь по соседству с бомжом… голодный, холодный и до чёртиков неудовлетворённый сложившейся ситуацией.
Иду в отель, на рецепции беру дубликат ключей и прошу принести полноценный завтрак мне в номер. Чувствую как меня штормит и поднимается температура. Оставшиеся три дня лежу в постели, один.
За щедрые чаевые пацан с рецепции носит мне сухари и бульончики, после чего я просто проваливаюсь в забытьё.
И снятся мне незабываемые Ебеня, где и «потрахался» и «отдохнул», и «красотами насладился» со всех сторон…
Через три дня запрыгиваю в такси и мчусь в аэропорт. — Ну это всё, к Ебеням.
Глава 23
Ярка
Только пришла к себе в номер после бассейна, где пыталась расслабиться и убрать последствия впечатлений от чудо-прыжков на тарзанке, с мыслями — «птичку жалко», как из раздумий меня вырвал звонок:
— Ярка, куда пропала? Когда познакомишь с Антошкой? — слышу, у Таньки прекрасное настроение. А у меня какое-то злоебучее, посему отключаю свои тормоза:
— почему нет. Если подождёшь вечера, так и быть, покажу тебе театр теней, хм, с Антошкой, — хмыкаю в трубку, вспоминая тонкую полупрозрачную перегородку, и вкратце рассказываю ей о своём злоключении, начиная с самого самолёта и заканчивая застрявшим над пропастью бородачём.
За пятнадцать минут моих излияний Танечка вдохновилась, слышу смешливый истерический хрюк, а значит Танька включила режим липучки и уже не отвяжется.
— Яр, а давай этого Антошку доведём до такой кондиции, чтобы сам прискакал, сам извинился за свой полёт и сам тебя завалил, вдруг судьба? Только камеру установи — момент нужно запечатлеть. Ещё скажет спасибо. Обещаю подбадривать молча, все комменты потом, — стебётся, — но в конце выпущу фейерверк конфетти и даже выпью за вас шампусика.
Настроение полный отстой, посему соглашаюсь, ухмыляясь в сторону виброгада за стенкой. — Вот за что мне то собственно извиняться? Хотела как лучше, и вообще, тарзанка — это моя благодарность за цветы, ну и… своеобразный флирт конечно, который он мягко сказать не оценил.
— Танюш, исключительно для твоей вуайеристской натуры — будет тебе эксклюзив, в первых рядах. Хм, но если он полезет меня убивать…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— то по крайней мере будет свидетель, — убедительно тянет Танечка, затаив дыхание.
Была не была, вечерком закрепляю телефон на балконной подставке, на столике напротив перегородки, включаю слабое ночное освещение, зажигаю напольные свечи — создаю романтик, так сказать. Даже проверяю отражение тени. Вот если просунуть руку за перегородку, в сторону его балкона, то… нифига не видно.
Чёрт, а ведь создать «то самое» освещение надо не на моём балконе а на его, ну и как спрашивается, это провернуть?
Танькина новая идея настолько подогрела мой пыл, что я уже предвкушала яркие сцены и красочные детали нашего томного теневого вечера — я игривый провокатор в маске, он бурный деятель за ширмой и Танечка за тридевять земель — держит свечку и жрёт попкорн. Да он даже в самых кошмарных снах не представляет какие сети мы для него сплели и как горячо нам всем будет. Особенно тайной вуайеристке, — ору-у.
— следующим подарком для него будет жаркое видео, — хохочу в голос.
И вот я уже бегу на рецепцию с просьбой, мол, — помогите разместить балконные фонари у соседушки, решила устроить ему сюрприз — он ведь такой романтик и мой будущий парень, «сам он об этом правда ещё не знает». Заодно прошу распечатать фотографии — «особых моментов».
На рецепции я с честью прошла фэйс-контроль, — старая добрая «морда кирпичом» как ни странно всегда срабатывает. Подумаешь, сканируют аж до кишок, мне с ними детей не рожать, поэтому их сомнения — не мои проблемы. Они ещё не знают какой я могу быть настойчивой когда очень нужно. А устроить сюрприз мне ну очень нужно.
Парень немного помялся, но в конце-концов согласился помочь с тайным сюрпризом. Конверт с фотографиями мне вручили уже через два часа, я красиво его упаковала и обвязала лентой, внутрь поместила записку с восторженной похвалой и подсунула этот сюрприз под соседнюю дверь.
А потом где-то с час наблюдала в глазок — отслеживала любые коридорные движения. Соседушка имел пару попыток вломиться в мой номер но я устояла. Чтобы меня взять — нужен троянский конь, — ржу.
Через пару часов он в очередной раз вышел из своего номера и, судя по времени, двинулся в сторону бара — наверняка сбросить сегодняшний пар от незабываемого полёта. Я тут-же подала знак пареньку с рецепции и мы поспешили украсить номер соседа. В предвкушении потираю ручки.
Итак, фонари разместили в стратегически важных местах. На круглый балконный пластмассовый столик я положила вторую записку, которую пометила очередным поцелуйчиком с красной помадой, мол, — «рада что птичка цела» потому что это был полный улёт, — не знаю, что мной руководит, но хочется его подъебнуть во всех смыслах, и ущемить его самолюбие тоже хочется. Кажется мне просто не хватает тех самых, острых ощущений от вирта, вот и ищу их «на стороне». Самой смешно.
В центр стола отложила его любимый вискач — успела заметить в баре, что именно он предпочитает, и удовлетворённо осмотревшись вокруг, ушла к себе, ждать.
Соседушка так и не объявился, чем несказанно нас обломал. Зато мы с Танькой проболтали несколько часов кряду. Пыл вуайеристов погас, и мы наслаждались простыми бабскими бреднями, как в старые добрые времена — за ночным дожором, но не в пижамах а при полном параде.
Сна ни в одном глазу, на улице красота, сияют яркие звёзды и большая луна. В душе птички поют, в животе бабочки порхают.
Не помню в какой точно момент я услышала шубуршание за перегородкой, но сразу замолчала и подала Танечке знак, поставила телефон на подставку и приглушила фонарь. Ждёмс.
В следующие мгновения я наблюдала в какой-то прострации, как с ором, — «попалась», — на мой балкон с пылу с жару заскакивает виброгад. Глазки горят, слюнки брызгают, кулачки сжимаются.
— А-а-а-а-а, кто-нибудь помоогиитее, — пячусь с балкона, на ходу швыряю телефон с балконной подставкой на комнатный стол, еле успеваю схватить свою сумку и выбегаю за дверь.
