— Вы вызвали мисс Макджи, — сказал Эйкен, — а между тем должны были известить меня. Если вам есть что сказать, я хочу послушать.
Вульф оглядел его.
— Что ж, мистер Эйкен, хорошо, что вы пришли, — сказал он. — Фрэд?
Фрэд поднялся и приблизился к столу.
— Посмотри на мисс Макджи. Ты ее узнаешь?
— Разумеется. Она подарила мне вот это, — он коснулся своей щеки.
— Это было во вторник вечером. А раньше ты ее видел?
— Да, сэр, я видел эту женщину вечером в воскресенье, когда наблюдал за тем домом на Восемьдесят второй улице. Я видел, как она входила в дом, в цокольный этаж.
— Ты заметил, как она уходила?
— Нет, сэр. Наверное, она ушла, когда я был на углу и звонил вам. Или после того, как я отправился домой.
— Ты говорил Арчи, что видел ее раньше?
— Нет. Во вторник она сразу же набросилась на меня, и я подумал об этом только после того, как Арчи ее увел. Надо было вам сказать, но тогда я стал бы свидетелем по делу об убийстве, а вы знаете, что это такое.
— Ты уверен, что это была она?
— Совершенно.
— Хорошо. Отправляйся в другую комнату и жди там.
Когда за Фрэдом закрылась дверь, Вульф повернулся к женщине.
— Мисс Макджи, почему вы убили Еджера?
— Не отвечайте! — скомандовал Эйкен и повернулся к Вульфу. — Вы работаете на меня. Как зовут этого человека?
— Фрэд Даркин.
— Почему вы послали его следить за домом в воскресенье вечером?
— Чтобы помочь одному клиенту. Конфиденциально.
— У вас слишком много клиентов. Во вторник вы об этом и словом не обмолвились. Вы заявили, что свободны от заданий.
— Мы обсуждаем убийство Еджера, а тогда мне никто не поручал его расследовать. Зачем вы его убили, мисс Макджи?
— Вы берете ее на пушку. Пусть даже Даркин видел, как она входила в дом. Но видел ли он, чтобы туда входил мистер Еджер?
— Нет, но это видели другие. Мистер и миссис Перес. Не советую вам ходить к ним: у них вчера вечером умерла дочь.
— В какое время пришел мистер Еджер? До или после мисс Макджи?
— До. Около семи часов.
— Но Даркин не видел, как она ушла. Вы что, обвиняете ее в убийстве? В том, что она вытащила тело на улицу и бросила в яму?
— Нет, я ее не обвиняю, а ставлю перед фактом, — Вульф склонил голову. — Мистер Эйкен, это не я, а вы сеете рознь в нашем союзе. Я сказал вам, что единственный способ защитить репутацию фирмы — это предотвратить полицейское расследование, найдя какую-либо версию, которая не будет связана с этой злополучной квартирой. Такую версию я смогу предложить только если узнаю, что случилось в действительности. Установлено, что Еджер вошел в квартиру около семи часов вечера, и можно с уверенностью сказать, что он был еще там, когда появилась мисс Макджи. Разумеется, я брал ее на пушку. Задам другой вопрос: мисс Макджи, был ли в квартире Еджер, когда вы вошли туда в воскресенье вечером?
— Да, был. Его тело.
— Где лежало тело?
— На полу.
— Вы его трогали? Передвигали?
— Я ничего не делала. Посидела несколько минут на стуле и ушла.
— Во сколько?
— Точно не знаю. Около половины десятого. Через четверть часа после прихода.
— Еджер ждал вас в пятнадцать минут десятого?
— Нет, в девять. Но я опоздала.
— Вы отправились писать под диктовку?
— Да.
— В девять вечера? В воскресенье?
— Да.
— Позвольте мне пропустить этот ответ мимо ушей. Были в комнате следы борьбы?
— Нет.
— Вы видели пистолет?
— Нет.
— Уходя, вы взяли что-либо с собой?
— Нет.
— У вас когда-нибудь был револьвер?
— Нет.
— Может, вы брали у кого-то на время?
— Нет.
— Вам приходилось стрелять?
— Нет.
— Куда вы направились, выйдя из того дома?
— К себе, в свою квартиру.
— Вы кому-нибудь об этом рассказывали?
— Нет.
— И мистеру Эйкену?
— Нет.
— Значит, он не знал, что вы ходили туда в воскресенье?
— Нет. Никто не знал. Послушайте, мистер Вульф, вот вы меня спросили, почему я убила Еджера. А теперь я вас спрошу: зачем мне было его убивать?
— Если у вас были на то причины, вряд ли вы их мне выложите. Мисс Макджи, дайте мне ключи от двери и от лифта.
Эйкен ударил кулаком по подлокотнику.
— Вы все испортили, Вульф! Она не убивала Еджера, у нее не было мотивов. Но если даже и убила? И вы называете это защитой интересов моей компании!
Вульф не обратил на него внимания.
— Ключи, мисс Макджи. Вам они больше не понадобятся.
Она открыла сумку, достала ключи, и я осмотрел их, после чего вручил Вульфу. Тот взглянул на Эйкена.
— И как это вам, черт возьми, удалось возглавить такую крупную и процветающую фирму? Вы говорите, что это я все испортил. Да не прибегни я к обману, мы посейчас не знали бы, что Еджер убит в той квартире, и я мог бы совершить ужасную ошибку. У меня были основания подозревать, что мисс Макджи ходила туда в воскресенье вечером, но не было улик. И мне пришлось сфабриковать их. Мистер Даркин не следил за домом и не видел мисс Макджи. Но теперь я знаю, что она была там и что там же убили Еджера.
— Вы лживый негодяй! — Эйкен вскочил на ноги. — Где бумага, которую я подписал? Верните!
— Чепуха! Сядьте. Вы наняли меня, но отказаться от моих услуг не можете. Теперь, благодаря полученным мною сведениям, я серьезно скомпрометирован. А чем рискуете вы? Репутацией вашей дурацкой компании? Фи! Садитесь и рассказывайте, где вы были вчера до полуночи?
— Не ваше собачье дело, где я был вчера, — ответил Эйкен сквозь зубы. — Предупреждаю вас, Вульф, вы играете в опасную игру. Вы солгали мне, когда сказали, что Даркин не следил за домом. Как еще вы могли узнать, что мисс Макджи ходила туда? Вы не сообщили мне, откуда вам стало известно о квартире. У вас были ключи. Может, это Даркин поднялся туда вслед за мисс Макджи, нашел тело и отволок его в яму? А почему бы и нет? И теперь вы шантажируете мою фирму, ни больше ни меньше. Ладно, ведите следствие. Но я вас предупредил.
— Благодарю вас, — вежливо ответил Вульф и повернул голову. — Мисс Макджи, где вы были вчера от девяти вечера до полуночи?
— Не отвечайте, — приказал Эйкен. — Ничего не отвечайте. Мы уходим. Ответ дадите мне, но не здесь. Пошли.
Она посмотрела на него, потом на Вульфа.
— Но, мистер Эйкен, я должна ответить на этот вопрос! Я же вам говорила, что Вульф, должно быть, хочет встретиться со мной из-за Марии Перес и поэтому спрашивает, где я была. Я никогда не видела эту девушку, не слышала о ней и не убивала ее. Вчера вечером я обедала у друзей. Их фамилия Куинн, а живут они на Одиннадцатой Западной, дом девяносто восемь.
Эйкен уставился на Вульфа.
— Расскажите нам об этой девушке, — потребовал он.
— Коли я лжец, что толку задавать мне вопросы?
На этой ноте диспут и завершился. Проводив гостей, я вернулся в кабинет и сказал Вульфу:
— Хорошо, что в обязанности президента не входит выписывать чеки от имени корпорации. Если б ему пришлось поставить на чеке вашу фамилию, его бы паралич хватил.
Вульф откашлялся.
— Вот именно «если бы». Ты понимаешь, что мы никогда еще не висели на таком тонком волоске?
— Да, сэр.
— Необходимо найти убийцу прежде, чем мистер Кремер обнаружит квартиру.
— Да, сэр.
— Пересы выдержат?
— Да, сэр.
— Скажи Фрицу, чтоб покормил Фрэда, потом позови Сола и Орри. Пусть будут здесь в половине третьего.
— Хорошо, сэр.
— Видимо, Мэг Дункан вчера вечером была в театре?
— Наверное. Могу выяснить.
— До какого часа?
— Пьеса кончается без десяти одиннадцать. Потом ей еще надо переодеться. Если они с Марией назначили встречу на половину двенадцатого, она вполне успевала. Я что-то упустил?
— Нет. Инструкции получишь, когда придут Сол и Орри.
13
Позвольте представить вам мистера Сола Пензера и мистера Орри Кэтера. Мистер Пензер — тот, что сидит в красном кожаном кресле. Глядя на его большущий нос и глубоко посаженные глазки, не подумаешь, что он способен на многое. Сотни людей были о нем такого мнения, а потом раскаивались. Мистер Кэтер, сидящий в желтом кресле рядом с Солом, — красавчик, но соображает не так проворно, как мистер Пензер. Что касается Фрэда Даркина, то с ним вы уже знакомы.
Вульф и Фрэд только что перекусили и присоединились к двум джентльменам, ожидавшим в кабинете, причем меня Вульф выставил за дверь, заявив, что свои инструкции я уже получил.
У меня была назначена встреча с актрисой, В пять минут четвертого я вошел в фойе театра Бэлфор на Мэдисон-авеню, поднялся в лифте на двенадцатый этаж и постучал в дверь комнаты, на которой была написана буква Д.
Возле кровати, на которой возлежала Мэг Дункан, стоял стул, и я взял его. Когда я садился, она спросила, принес ли я ее портсигар.
