Он покачал головой.
— Вы и правда думаете, что я ударюсь в бега?
Нет, он не будет бежать. Она могла не знать всего, что случилось с этим человеком за те жестокие годы, что он отсутствовал. Но вот что он не станет бежать — она точно знала.
Похоже, он спал в одежде. Шейного платка на нем не было, манжеты испачканы в чем-то похожем на запекшуюся кровь.
— Вы ужасно выглядите, — сказала она.
Некогда Себастьян, которого она знала, рассмеялся бы в ответ на эти слова. Но не сейчас. Он поймал ее взгляд.
— Расскажите мне о Рэйчел Йорк.
Глаза его были до жути волчьими, такими же, как она помнила. Она отвернулась и подошла к камину, чтобы развести огонь. Она говорила себе, что вполне естественно, что он пришел к ней расспросить о Рэйчел. Они вместе блистали на сцене Ковент-Гардена в «Как вам это понравится». Это он знал. Так что нечего тревожиться, что ему известно кое-что еще.
— По словам ее горничной, она отправилась прошлым вечером в церковь Сент Мэтью на свидание с вами. — Кэт глянула на него. — Это так?
Он покачал головой.
— Говорят, на ее теле нашли ваш пистолет.
— Правда? — Его глаза чуть расширились, но больше никакой реакции она не заметила. — Как любопытно.
Когда же он научился так скрывать свои чувства, подумала она.
— Также говорят, что констебль, которого вы зарезали, все еще жив, хотя долго не протянет. Вы это знали?
— Я не трогал его.
— И Рэйчел вы тоже не трогали.
Уголок его рта дернулся.
— Если бы вы действительно думали, что я убил Рэйчел Йорк, вы швырнули бы мне вот эту кочергу прямо в голову.
Кэт выпрямилась, бесцельно держа на коленях кочергу, и посмотрела на человека у окна.
— Зачем вам знать о Рэйчел?
— Потому что, сдается, единственная моя возможность выпутаться из петли — это самому найти ее убийцу. — Он подошел к столу, на котором она держала графинчик с бренди, налил себе и осушил стакан одним глотком. — Есть у вас какие-нибудь мысли по поводу того, кто бы мог желать Рэйчел Йорк смерти?
Она, естественно, размышляла об этом. Думала о том, кто мог это сделать кроме Лео и его сообщников. В театральном обществе Рэйчел недолюбливали — она была слишком целеустремленна и слишком успешна, чтобы не пробудить мелочных обид и зависти. Но Кэт приходил в голову только один человек, достаточно гневливый и раздражительный, который мог так жестоко, так яростно наброситься на женщину.
— Есть один человек… — Кэт замолкла, затем выпалила. — Хью Гордон.
Девлин удивленно огляделся.
— Хью Гордон?
Высокий, мрачно-красивый мужчина с глубоким голосом, способный заставить зрителей разрыдаться одним своим жестом, Хью Гордон был популярнейшим лондонским актером со времен Джона Кембла.
— Рэйчел привлекла его внимание в первый же день, как попала в театр. Конечно, ей это льстило. Он очень помогал ей в карьере, когда она только начинала. Насколько знаю, она даже влюбилась в него. Поговаривали о свадьбе. Но затем он начал относиться к ней как к собственности. Пытался ее контролировать. Стал… более груб.
— Вы хотите сказать, что он ее бил.
Кэт кивнула.
— Она бросила его через год.
Девлин снова потянулся за графином.
— Не могу представить, чтобы человек с таким чувством собственного достоинства, как у Хью Гордона, спокойно отнесся к подобному поступку.
— Он угрожал убить ее.
— Вы думаете, он на это способен?
— Не знаю.
Себастьян налил себе еще. Затем просто стоял, задумчиво глядя на стакан.
— А что вы можете сказать о мужчинах в ее жизни кроме Гордона?
Угли начали разгораться и испускать тепло. Кэт не сводила взгляда с огня.
— Она флиртовала со многими джентльменами, от лорда Граймса до адмирала Уорта. Но я не думаю, чтобы кто-то из них мог считаться ее хозяином.
Она ощущала на себе его оценивающий взгляд.
— Вы знаете, откуда она родом?
— Из какой-то деревушки в Ворчестершире. Не помню названия. Ее отец был там священником, но он умер, когда ей едва исполнилось тринадцать лет, и она осталась на милость прихожан. Ее пристроили служанкой в дом местного купца.
Кэт помолчала. В этом было сходство обеих их судеб. Обе они помнили рубцы, оставленные плетью на нежном юном теле, острую боль и тупое, бесконечное ощущение унижения и грязи. Трудно забыть грубые руки, выворачивающие тонкие запястья, после чего остаются огромные синяки.
Кэт бросила на пол каминные принадлежности, и они упали с металлическим стуком.
— Когда ей было пятнадцать, она сбежала.
Он пристально рассматривал Кэт. Ему были известны кое-какие подробности из ее прошлого, она рассказывала о том, что случилось с ней после убийства отца и матери.
— Тогда она и попала в Лондон?
— Конечно, — ответила Кэт, стараясь, чтобы голос ее звучал ровно. — Как и все юные девушки, с надеждой начать новую жизнь.
Это была старая история. Невинные создания — порой даже девочки лет восьми-девяти — обманом попадали в торговлю телом через легионы сводней, охотившихся за несчастными. Рэйчел попала в лапы такой прежде, чем успела покинуть дилижанс.
— Вы познакомились с ней когда она начала служить в театре?
Кэт покачала головой, и на губах ее появилась печальная улыбка.
— Мы встретились на Лондонском мосту. Был декабрь, это я точно помню. До Рождества оставалось несколько дней. Я отговорила ее бросаться в Темзу.
— И нашли ей работу актрисы?
Кэт пожала плечами.
— Она была умненькой, с хорошим произношением и как раз с таким личиком и фигуркой, которые нравятся мужчинам. Она была рождена для сцены.
— Так что она делала в церкви Сент Мэтью на Полях во вторник вечером? Вы не знаете?
Кэт покачала головой.
— Я не замечала за ней особой религиозности.
Себастьян подошел к ней, не сводя с ее лица своих странных янтарных глаз. Это было неприятно.
— О чем вы умалчиваете?
Кэт мягко, умело рассмеялась.
— Не понимаю, что вы имеете в виду.
Он протянул руку, словно собирался погладить ее по щеке, но остановился.
— Вы чего-то боитесь. Чего же?
Она заставила себя стоять очень-очень спокойно.
— Конечно боюсь. У нас с Рэйчел было много общих друзей и приятелей.
Она смотрела, как шевелятся его губы, когда он говорит.
— Ту Кэт Болейн, которую я знал, не так просто было испугать.
— Возможно, вы знали ее не так хорошо, как вам казалось.
— Очевидно, нет, — сухо сказал он и отвернулся. — А насколько хорошо вы знали Рэйчел?
— Вероятно, я была с ней ближе, чем кто бы то ни было, но даже и я знала ее не так уж хорошо. — Кэт помолчала, пытаясь вложить в слова то, что ему следовало понять. — Хотя Рэйчел и было всего-то восемнадцать, жизнь сильно искалечила ее. Ожесточила. В ней была какая-то расчетливость. Она могла быть холодной, даже безжалостной, если приходилось.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
