Тут капитан прервался, внимательно посмотрел на меня и продолжил:
— А еще ты с самого начала стала чудить. Ну не чудить, но вести себя как-то не так, совершая при этом почти очевидные ошибки. Зачем-то вдруг стала предсказывать результаты шахматного соревнования? Подумав, я понял, что на этом примере ты хочешь завоевать доверие к какому-то другому предсказанию. Сразу возник вопрос — к какому? Показала, что владеешь секретными ударами — очередной прокол. Когда ты одна, без оружия, задержала троих вооруженных бандитов, это можно было как-то объяснить, но, согласись, в общей цепочке вопросов появился еще один. То, что Вася не стал мне сразу докладывать, я объяснил его желанием сначала во всем разобраться самому. Впрочем, как только он выйдет на работу, я ему еще всыплю. Но теперь хочу услышать от тебя — что за прогноз, которым ты поделилась с мужем и от которого он стал ходить как в воду опущенный? Короче, давай, товарищ бывшая Истомина, а ныне Северова, докладывай. Что ты там, в будущем, такого плохого на ближайшее время накопала?
Глава 13
— Войну накопала, Валентин Петрович. Которая начнется очень скоро — 22 июня.
— Что-то в этом роде я предполагал. Сведения о датах начала войны к нам поступают давно и регулярно, только некоторые указанные даты уже прошли, а на границе хотя и не тихо, но в разумных пределах. Ты уверена в дате?
— Во всех школьных учебниках моего времени указана именно эта дата. Но на сто процентов уверенности нет, потому что мое появление здесь могло вызвать какие-то изменения в течении событий. Но ведь немецкие войска с той стороны стоят вплотную. И их самолеты все время над нами летают. Думаю, что долго так продолжаться не может. Лопнет нарыв.
— По моим данным, полученным, считай, с самого верха, и Генштаб, и лично товарищ Сталин сильно сомневаются в нападении на нас. Они уверены, что война сразу на два фронта гибельна для Германии.
— Разрешите, товарищ капитан, провести шахматную аналогию. Чем мастер отличается от гроссмейстера?
— Ну, гроссмейстер видит дальше, лучше считает варианты, лучше оценивает позицию.
— Именно! Вот товарищ Сталин и есть гроссмейстер, а Гитлер в шахматных терминах — мастер. Товарищ Сталин абсолютно прав в том, что Германию эта война приведет к гибели. СССР — это не Западная Европа, по которой немецкие войска меньше чем за месяц прокатились до Ла-Манша практически без потерь. Но Гитлер сел играть за доску и отказаться от игры не сможет. План нападения на СССР под кодовым названием «Барбаросса» уже запущен в ход. И закончится эта война, разумеется, поражением Германии и самоубийством Гитлера. Только жертв у нас будет очень много — на миллионы счет пойдет.
— Предположим, убедила, и, предположим, срок назвала правильный. Так что вы с Василием успели сделать и что планируете на оставшееся время?
— Успели, к сожалению, очень мало — немного прокачали ситуацию. К сожалению, все точно по истории, то есть очень плохо. Успели наметить несколько точек для базирования небольших диверсионных групп, которые будут по мере сил мешать движению немцев на восток. Начали создавать определенный запас продуктов и медикаментов — на пару месяцев должно хватить при жесткой экономии.
— А как с оружием?
— Его практически нет, но это не должно стать большой проблемой. Пушки и танки нам без надобности, а стрелковое оружие сумеем набрать на полях сражений, а также будем отбирать у немцев, пока они не прочухают. Но нужны несколько специалистов — снайперы, саперы, знатоки немецкого языка, радисты и хорошие диверсанты, — я ведь могу обучить только рукопашке, ну и лазанию по деревьям. А как подобраться к часовому, как взорвать объект — это не ко мне, да и Вася тут ничем помочь не может. Врач, наконец, обязательно нужен.
— Понял. Давай сделаем так: на вашу свадьбу в субботу я, кроме известных тебе людей, приглашу одного генерала. Он Васю знает, и такое приглашение его не удивит. А мужик он вполне надежный и головастый. Про то, откуда ты появилась, и про 22 июня говорить не будем, а некоторые вопросы в предположительном плане обсудим. Теперь давай беги к Василию, он, наверное, уже проснулся. А я займусь твоим неправильным Кузнецовым. Замечу, что если бы не твоя проблема с документами, то ты сейчас уже была бы в кадрах НКГБ. С твоей подготовкой и с твоими мозгами тебе у нас самое место.
Ну что же. Вроде бы полегчало. Капитан — человек серьезный, и с его поддержкой и связями задача подготовки должна заметно упроститься, насколько это вообще возможно в данной ситуации. И с «ротными» проблемами он тоже разберется. Правда, перед тем, как попрощаться, я еле удержалась от бестактного вопроса: почему при таком стаже работы в НКВД он все еще только капитан? Попробую потихоньку выяснить у Васи. А теперь быстрее в больницу.
В палате я застала только Васю — второго бойца, как оказалось, сегодня уже выписали. Так что мой супруг — все никак не могу привыкнуть к тому, что я уже не абы кто, а мужняя жена, — возлежал на кровати в гордом одиночестве и, наверное, чтобы не отстать от жизни, читал газету. Причем, в отличие от профессора Преображенского[13], его это чтение ничуть не расстраивало, а, наоборот, даже занимало.
— Вот, Анюта, решил просмотреть шахматные новости. Так тут пишут, что Михаил Ботвинник уверенно лидирует и, несомненно, станет абсолютным чемпионом СССР. Ты и здесь угадала. — Он со значением посмотрел на меня.
— Я всегда угадываю. Дар у меня такой. Вот сегодня с утра заглянула к тебе на работу и очень интересно поговорила с Валентином Петровичем, который вполне серьезно отнесся к некоторым моим новым угадываниям. А еще «он прислал тебе поклон, и тебе пеняет он»[14], — тут я перешла на прозу, — что ты не поделился с ним важной информацией о содержимом некоего рюкзака. Ой, Васенька, не волнуйся! Верь в свою жену. Не суетись.
Зря я брякнула без всякой подготовки. Вася сначала покраснел, потом побледнел, а потом снова покраснел. Я наклонилась к нему, поцеловала и слегка укусила за ухо. Этого последнего он не ожидал, ойкнул и, наконец, успокоился. Цвет лица вернулся в норму. А я, выглянув в коридор и убедившись, что никто нас подслушать не может, снова наклонилась к нему и полушепотом пересказала утреннюю беседу. Вася почесал здоровой рукой в затылке, погладил отросшую на лице щетину (как я не догадалась прихватить его бритвенный станок!), потом поцеловал мою ладошку и сказал:
— Правильно говорят, что ни делается — все к лучшему. Теперь некоторые наши с тобой проблемы будут решены быстрее. Вот хорошо бы еще выбраться отсюда.
— А знаешь… Поговорю-ка я с Сергеем Палычем. Может быть, он разрешит уже сегодня забрать тебя домой? Я ведь пару дней не буду тренировать бойцов — вот тебя и долечу.
— Ну, если обещаешь хорошо смотреть за лейтенантом и строго выполнять все мои предписания, то, пожалуй, я разрешу, — раздался голос Сергей Палыча, входившего в палату. — Значит, так: завтра три раза в день протрешь обе раны водкой (только саму рану пока не растирать) и два раза в день (утром и вечером) смажешь твоей мазью. Послезавтра, Вася, придешь сюда, я посмотрю и, если все будет в норме, сниму швы. В субботу приду к вам на свадьбу раньше других гостей и проведу, как надеюсь, заключительный осмотр. И запомните: две недели никаких тяжелых физических нагрузок, чтобы швы не разошлись. Танечка, — это уже медсестре, — выдай товарищу лейтенанту его форму.
Я помогла Васе одеться, и мы потихоньку пошли домой. Там, не обращая внимания на его бормотание о хорошем и даже замечательном самочувствии, я уложила Васю на кровать и побежала к Марфе Ивановне выяснять насчет обеда. Оказалось, что надо часок подождать. Тогда я плюхнулась на кровать рядом с мужем, отвергла все его поползновения — болеешь, так болей, — уткнулась носом ему в шею и неожиданно для самой себя уснула.
Проснулась от запахов — вот сейчас уж точно обед готов. Аромат от борща на весь дом. Интересно, смогу ли я когда-нибудь так готовить? Пока мое кулинарное искусство вполне соответствует уровню главной героини одной фантастической повести[15], которая на вопрос: «Умеете ли вы готовить?» — гордо ответила: «Я умею варить яйца». А все услышанные мной рецепты остаются голой теорией. Да и времени на готовку просто нет.
Встала, аккуратно усадила Васю — он из-за нижней раны сидит еще скособочась, — притащила тарелки, и мы стали обедать. Впрочем, нормально пообедать нам не удалось. В самом конце обеда раздался стук в наружную дверь, и Марфа Ивановна впустила Васиного коллегу — судя по петлицам, сержанта.
— Товарищ лейтенант, — обратился он к Васе. — Товарищ капитан срочно вызывает вашу жену в боль ницу.
— А что случилось? — Это мы в голос.
— Не знаю. Только приказано срочно.
— Так, Вася, пей чай один, а я бегу в больницу.
