В комнате для любителей острых ощущений я закрываю повязкой глаза моей стриптизерше. Она как настоящая «нижняя», покорно отвечает на каждое мое действие. Когда я медленно снимаю с нее нижнее белье, когда укладываю на шелковую простынь и приковываю наручниками руки к ногам — она молчит. Отрывисто дышит, покрывается мурашками, но молчит.
Ее торчащие соски и беззащитное положение завораживают. Чуть ли не толкают на порочный поступок. От такого вида очень сложно отказаться. Но я отказываюсь.
Слегка подразню и уйду.
Я, кажется, хотел проверить геолокацию своей жены.
— Ты знаешь стоп слово? — касаясь острой вершины налитой груди, продолжаю любоваться юным телом. Оно идеальное.
— Красный? — отвечает она дрожащим голосом.
Каждое мое прикосновение отражается на ней. Ее будто бьет током. Страх вперемешку с удовольствием тот еще наркотик.
— Правильно, красный! Кричи его громче, боюсь в порыве страсти я вряд ли стану тебя прислушиваться к тебе.
Перестав касаться юного тела я иду в ванную и тщательно мою руки. Привожу себя в порядок и возвращаюсь за телефоном, который все это время лежал на диване, загружая приложение.
Удивление от места нахождения моей жены, быстро стирает легкое удовольствие и превращает его в злость.
Ольга находится в частной клинике, а я в «доме удовольствия». Какого черта? С ней что-то произошло? Мы не виделись сутки. Что могло произойти за сутки? И самое главное — почему она не позвонила?
На дорогу у меня уходит около часа, при том что скорость у меня непозволительно высокая. На часах девять вечера не знаю, пустят ли меня в эту клинику или придется пробиваться туда со скандалом?
Я не сомневаюсь, что смогу договориться, но в моем нынешнем состоянии лучше бы все произошло полюбовно.
Я где-то просчитался? Как за последний месяц моя жизнь стала невыносимой и я больше не держу все под контролем? Все дело в казино. Очень много проблем из-за этого азартного дерьма. И если бы я только знал, что это начало…
Глава 21
Ольга
Когда на пороге моей палаты появляется разгневанный муж, мне на мгновение кажется, что он все знает. Что он убил Мирона и пришел за мной.
Но когда он видит меня на больничной койке суровые черты смягчаются и гнев медленно исчезает, остается только неприкрытая тревога.
— Почему ты мне не позвонила? — Янис проходит вглубь палаты и начинает оглядываться. Наверное он сейчас оценивает палату. — Что с тобой случилось?
Я не могу ничего ответить. Отвратительный озноб вдоль позвоночника леденит кожу и хорошо что я сейчас лежу, иначе б рухнула.
— Мы до сих пор играем в молчанку? — Янис поворачивается ко мне и смотрит в глаза. Вид у него памятный. Точно такой же как и рубашка. Янис очень внимателен к своему внешнему виду и всегда выглядит безупречно. Только не сегодня…
— Нет, мы не играем в молчанку. Просто мне сейчас не хочется говорить.
Это правда. Что может быть важнее правды? Может быть сейчас сознаться ему во всем и закрыть тему? Перестать насиловать себя мыслями «А что потом…»?
Но признаться не так просто. Все внутри меня протестует и тлеет, отравляя разум. Я ненавижу себя за чудовищный поступок и в то же время я не хочу видеть Яниса, не только из-за стыда, но и неприятной энергетики исходящей от него.
— Ладно, — сдается все еще мой муж, складывая все «оружие». — Давай поговорит мирно? Мы ведь сможем обсудить наши проблемы как взрослые люди?
— Ты меня считаешь ребенком? — по-хорошему я сейчас должна спрятать все иголки, но почему-то придерживаюсь фразы: лучшая защита — это нападение.
— Нет, я тебя не считаю ребенком и никогда не считал. Но в данной ситуации ты ведешь себя как ребенок.
Янис садится на кровать.
— Давай ты мне расскажешь что случилось? Иди ко мне… — протягивает ладонь и я покорно вкладываю в нее свою. Янис тянет меня на себя и прижимает к телу.
В нос моментально бьет чужой запах. Он сладковатый и очень «липкий». Навязчивый. Меня от него начинает тошнить.
— Где ты был? — стараясь меньше дышать, задаю вопрос.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Был с Саниным.
— Он курил кальян?
— Да, — с запинкой отвечает муж. — Скорее всего.
— От тебя неприятно пахнет, — отстраняюсь от него, неосознанно кладу руку на живот.
— Ты беременна? — черные брови сходятся на переносице, а взгляд становится растерянным.
Это не все новости, дорогой…
— Да. Очень маленький срок. Возможно, я беременна не надолго…
— Не неси чепухи! — рычит в ответ.
— Вчера утром я проснулась в крови. Не думаю, что это самое лучшее начало беременности. Сейчас вроде бы все стабилизировалось, но мне нужно находиться под наблюдением.
— Конечно, нужно. Я поговорю с врачами…
— Не нужно ни с кем говорить. Уже давно все оговорено. Остается только ждать.
— Я тоже имею к этому отношение, тебе так не кажется? — Янис мрачнеет на глазах. — И я должен быть уверен, что с тобой и с ребенком все хорошо.
Я не заслуживаю его…
В глазах начинает печь и слезы горячими дорожками опаливают щеки. Если бы он только знал, насколько я виновата перед ним…
— Тише-тише… — Янис снова прячем меня в своих объятиях и пытается успокоить. — Прости меня ясно? Здесь есть и моя вина. Я не должен был на тебя срываться. Все будет хорошо, да? Мы справимся с этим. Я люблю тебя.
Ответить взаимностью не получатся. Слезы душат и от нехватки воздуха начинают гореть легкие.
— Тебе нельзя сейчас нервничать, слышишь меня?
— Где ты был? — назойливый неприятно запах будоражит обоняние и этот вопрос всплывает на поверхность, хотя есть уйма других, важных вопросов для разговора или признаний.
— Я был с Андреем, — холодно отвечает Янис, переставая гладить меня по спине.
— Что вы там делали?
На воре и шапка горит… зачем я пытаюсь докопаться до мужа, хотя виновата здесь только я. Но, какое-то шестое чувство не дает мне покоя…
— Мы немного выпили и…
— И?
— Много говорили. Решали важные вопросы.
— Хорошо. Сними, пожалуйста, свой пиджак. Он проверялся тем заведением, где вы пили и мне плохо от этого запаха.
Янис молча поднимается и снимает пиджак. А в этот момент меня осеняет…
— Как ты узнал, где я нахожусь?
— Я обязан знать где находится моя жена, тем более когда она собрала вещи и в истерике выскочила из дома.
У меня странные ощущения. Я будто бы начала чувствовать и видеть ситуацию с другого ракурса. Будто с меня слетели розовые очки и передо мне какой-то другой Янис. Он мрачный. Его хладнокровность и отстраненность, сейчас походят на грань злости. А еще куда-то улетучилась его прилежная педантичность и вылизанный внешний вид.
Что с ними произошло за эти сутки?
Моя измена очернила все вокруг, а особенно восприятие.
— Тебе нужно отдохнуть. Я предлагаю поставить точку в наших недопониманиях. То что случилось — закончилось. Сейчас самое главное это сохранить маленькую жизнь.
Поставить точку? Звучит так двусмысленно. Он следит за мной? Знает мое каждый местонахождение? И сейчас предлагает поставить точку и продолжать жить дальше?
Ясное дело что Янис имеет в виду нашу недавнюю ссору, но я хватаюсь за его слова «со своим» смыслом.
Мы поставим точку и никогда об «этом» не вспомним. Янис ничего не знает. А если бы знал, он бы не так реагировал.
Мы просто ставим точку.
— Ты прав… — ложусь на кровать и сворачиваюсь в клубочек. — Мне нужно отдохнуть.
— Я рад, что ты меня услышала! — Янис подходит ко мне и целует в макушку. — Спокойной ночи. Я завтра утром приеду и вникну в курс дела.
— Спокойной ночи…
Глава 22
СПУСТЯ МЕСЯЦ…
Мирон
Утреннее сообщение было эффективнее самого мощного будильника. Янис приглашает меня на беседу. Говорит, что не до конца рассчитался.
В принципе, мне лишние деньги не помешают. Сегодня я последний день в этом Аду, а дальше у меня начинаются нескончаемые каникулы и путешествие по миру. Наконец-то я могу перевернуть эту страницу, а лучше закрыть книгу и сжечь её на хер.
