— Ивен, солнце мое, какое прекрасное утро! — проворковала она.
Утро и впрямь было прекрасное — ясное и теплое.
— Арлетта, ты тоже прекрасна!
— По утрам я сама себе отвратительна. Ты приготовил такой чудный завтрак, а я даже не притронулась!
— Я съел твою порцию.
— Ну и молодец! Удивительно, как это у тебя не пропал аппетит рядом с таким пугалом?
— В моих глазах ты всегда красавица, Арлетта!
— Ну ты и врун! Ты выспался, Ивен?
— Давненько мне не спалось так сладко.
— Ну да, мы ведь так вчера утомились… — Он хихикнула и сразу посерьезнела. — У тебя же пропала дочка! Нам надо действовать, ты же сам об этом говорил!
Вчера вечером, где-то между вторым и третьим актом нашей пьесы, я рассказал Арлетте про Минну, так она прямо-таки задохнулась от негодования и стала шумно выражать беспокойство за судьбу девочки. Она захотела срочно что-то предпринять для спасения Минны, но я уговорил ее потерпеть до утра, мотивируя это тем, что мы бессильны сделать что-либо для блага Минны, и к тому же у нас есть чем заняться, не выходя из квартиры. А потом мы и думать забыли о Минне, посвятив себя более неотложному делу…
— Я имел в виду покупку утренних газет.
— Тебе на стоит появляться на улице. Я сама схожу куплю.
— Хорошо.
Арлетта снова скупила все монреальские газеты, и англоязычные и франкоязычные, и я снова их все изучил. Одну совершенно изумительную статейку обо мне Арлетта потребовала вырезать и сохранить на память. Оказывается, меня объявили в общенациональный розыск, причем по размаху этой поисковой операции ничего подобного не было за всю современную историю Монреаля со времен «мясника Франсуа», в 1911 году искромсавшего опасной бритвой семерых мальчиков. У меня, правда, камень с души свалился, когда я прочитал, что Ивен Таннер все-таки никого не искромсал. Вместе с тем в автомобильной катастрофе, причиной которой стал Принц Гарри, более десяти человек получили ранения, но из них, правда, двое сразу же были отпущены домой, и их состояние не вызывало у врачей опасений.
Так же медики не опасались и за здоровье сержанта канадской королевской конной полиции Уильяма Роуленда, хотя вновь оседлать своего коня ему придется еще нескоро. Роуленд действительно сильно ударился головой при падении с лошади, но, как можно предположить, широкополая шляпа сослужила сержанту добрую службу, потому-то он и остался жив. Он заработал трещину черепа, но чтобы выбить канадского конного полицейского из седла, требуется рана посерьезнее…
О Принце Гарри городская пресса умалчивала. Я счел это тоже хорошей новостью. Оставалось надеяться, что тот мальчуган должным образом будет ухаживать за моим спасителем-жеребцом.
Что же касается моей персоны, то каждая газета сочла своим долгом пустить в меня ядовитую стрелу. Складывалось впечатление, что простой экстрадицией в Штаты я не отделаюсь. Канадские власти заимели на меня зуб, и не осталось ни одного ведомства, у которого бы ко мне не нашлось своих претензий. Мне грозили обвинения во всех мыслимых преступлениях, от подрывной деятельности и антиобщественного поведения до сопротивления сотруднику полиции, отягченного нападением с применением опасного для жизни орудия (имелся в виду Принц Гарри, что ли?), бегством с места преступления, ездой на красный свет и иных нарушений правил дорожного движения. Так что к тому моменту, когда придет время отсидки по первоначальному обвинению в похищении человека, я уже проведу за решеткой в общей сложности лет сто пятьдесят.
В общем, все указывало на то, что лучше мне им в лапы не попадаться. Было также ясно, что полиции не удалось найти Минну и ее местонахождение им неизвестно. Да они, похоже, и не шибко стремились это узнать. Почти во всех газетах упоминалась девочка, именуемая то моей дочкой, то «несовершеннолетней подругой» — полагаю, они планировали добавить к списку моих преступлений еще и растление малолетних. Общее же мнение журналистского сообщества Монреаля сводилось к тому, что Минна нашла приют у террористов, с которыми я был связан, а одна бульварная газетенка — между прочим, франкоязычная — намекала на то, что я, вероятно, убил малышку и выбросил труп в океан.
Я отложил эту газетенку и взглянул на Арлетту. Она терпеливо сидела рядом и ждала, когда я закончу чтение.
— Ну что?
— У них ее нет.
— А у кого она?
Я встал, прошелся по комнате как тигр в клетке и снова вернулся к Арлетте.
— Я вот все думаю об этих чертовых кубинцах, только ума не приложу, какой у них мог быть мотив…
— Я тоже не понимаю. Все-таки Минна не английская королева!
Минна была будущая литовская королева, но я не стал посвящать Арлетту в эту тайну. А еще Минна моя добрая подружка и названная дочка, но и об этом я умолчал. Мне не хватило духу признаться Арлетте также и в том, что я американский секретный агент, точно так же как мне не хватило духу признаться Шефу, что я им не являюсь. Впрочем, один факт уж точно не подлежал сомнению: Минна — не английская королева.
— Давай оставим в стороне мотивы… — пробурчал я. — У меня такое интуитивное ощущение, что в павильоне Кубы творится что-то неладное… Если бы Минна просто там заблудилась, ее бы уж давно нашли. Но даже если с ней случилось что-то… ммм… нехорошее (о чем я даже подумать не решался!), то ведь и это уже давно бы всплыло наружу! Думаю, ее все-таки похитили, и единственное место, где похищение могло состояться, — это кубинский дурдом... — Я опять прошелся по комнате как пленный тигр. — Что-то там происходит… Вчера я обошел весь павильон два раза, но так и не мог понять, что… Но что-то там нечисто — это точно! Если бы еще разок туда попасть…
— Это невозможно, Ивен! Тебя узнают!
— А я переоденусь.
— Твои фотографии на каждом углу! Даже если ты натянешь на голову бумажный пакет, тебя узнают. Вот что… Я сама туда пойду.
— Ты?
— Ну конечно. Меня разыскивает полиция? Я могу у кого-то вызвать подозрения? Я уже была в том павильоне? Нет, нет и еще раз нет. Так почему же я не могу туда пойти?
— Ты не знаешь, что искать.
— А ты бы там что искал?
— Ну… ммм…
— Вот видишь! — Она победно выбросила вверх ручки. — Ты и сам толком не знаешь, что там искать. Так что я пойду. Решено.
— Тебе надо быть предельно осторожной.
— В чем?
— Ну, не предпринимай ничего... необычного.
Она заговорщики улыбнулась.
— Иногда, глупышка, я люблю делать очень необычные вещи…
— Знаю!
— Или, может быть, для тебя нет ничего необычного в том, если девушка…
— Да знаю, знаю!
Арлетта подошла ко мне вплотную. Ее рука впилась мне в предплечье. Трудно было поверить, что совсем недавно эта девушка, встав с кровати, всем своим видом напоминала живой труп. Впрочем, большинство представителей рода человеческого, особенно женского пола, выглядят куда лучше, ложась в кровать, нежели вставая с кровати.
— Через час приедет Эмиль, — сообщила она.
— Какая досада!
— А ты разве забыл? Он хотел встретиться с тобой, чтобы обсудить план мероприятий по встрече королевы. — Ее глаза заблестели. — Уверена, Ивен, ты сумеешь предложить план получше. Для нас это очень важно!
— Понимаю.
— Как только он приедет, я сразу уйду. Или лучше я отправлюсь еще до его прихода… На выставку, в кубинский павильон. Эй, ты по-моему не догоняешь…
— Я? Я готов за тобой хоть на край света!
— Чего-чего? Ладно, проехали, ненаглядный мой. Если Эмиль сюда придет, так он тут просидит не меньше часа. Если бы я и впрямь была Жанной д'Арк, я бы провела этот час в молитвах, умоляя Создателя направить меня верной стезей. Знал бы ты, как я боготворила Деву Марию, когда сама была девицей. Я молилась ей, мечтала стать ее образом и подобием. — Арлетта печально покачала головой. — Но когда мне исполнилось пятнадцать, один мальчишка потрогал меня вот здесь… Можешь себе представить! — Еще как мог! — Это на меня так странно подействовало. С тех пор мне кажется, что я такая жуткая женщина! Просто исчадие ада какое-то, ты не согласен?
— Просто сатанинское отродье.
— Нет правда! — Она снова покачала головой. — После того случая я недостойна даже свечку поставить перед образом Святой Жанны. Ну как я могла? Мне так стыдно. Это просто… Ивен, не надо так меня трогать!
— Почему?
— Потому что это на меня опять как-нибудь странно подействует.
— И отлично. На меня это тоже странно действует…
— Еще бы! После этого ты в состоянии слопать две порции яичницы!
— А по-твоему, пусть бы лучше вторая порция пропала зря?
— Нет, и пусть не пропадает зря то, что мы сейчас испытываем… Давай разденемся, а?
Незадолго перед приходом Эмиля (вскоре после того, как мы закончили начатое) Арлетта заявила:
— Вот что я тебе скажу про Орлеанскую деву, Ивен…
— Что?
— В каком-то смысле я даже святее Жанны. Ты скажешь, это кощунство?
