Дней через пятнадцать-двадцать леанти откроет свои двери.
Но он выйдет на охоту пораньше.
А для начала…
***
— Кай, ты слышала?
— что именно?
— Что к Хейно под окно явился зомби.
— что?!
— Ты слышала, что Юджин соблазнил Димиру Утрон?
— Да. Что-то такое…
— И что бедная девчонка после этого утопилась?
— Я слышала, что она утопилась. А так — некогда мне было сплетни собирать, — нахмурилась Каирис. — кто, из-за кого… Юджин — дрянь редкостная.
— Теперь-то он для девушек не опасен, — фыркнула Лейри. — Так вот. Ее тогда выловили и похоронили. А вчера ночью скребется кто-то в дверь к Хейно. Старший сын — Мартус, открывает дверь, А там стоит эта утопленница, полусгнившая — и стенает. Мол, подай ей Юджина, она его любила при жизни, она с ним хочет быть и после смерти…
— И что?
Мартус дверь захлопнул, а она скребется, скребется…
— а дверь выломать не пытается?
— Так дуб же…
— Ага. И?
— Так у них как раз хоши ночевал. Киршан. Он начал молиться…
— Помогло?
— Нет. Но охрана Хейно изрубила зомби в лапшу. А хоши потом долго молился над ее костром.
Таши тихо фыркнул.
Приятно, что тут нет грамотных магов. Но расслабляться не стоит.
— И что теперь?
— Юджина хоши забрал в храм. Пока — послушником.
— Почему бы и нет. Пусть хоть богу сгодится, если девкам не надобен, — фыркнул Таши.
Лейри послала некроманту улыбку. Блондины были в ее вкусе. Хотя и не такие неуклюжие.
— Странно это как-то. Из-за Юджина не меньше трех девчонок с собой покончили. А пришла только эта.
Таши пожал плечами.
Не станет же он объяснять девушке, что других уже просто было не поднять. Разве что в виде призрака.
А зомби…
Почему бы и нет?
Глава 3
'Дно' Тивараса
— вина. Красного!
Таши бросил мальчишке монетку и отвернулся.
Оглядел продымленную насквозь таверну. М-да. Это не 'Птица'. Это — дешевое заведение из тех, которые очень любят воры, мошенники, проститутки… ну и некроманты. Здесь столько бесхозного материала бегает!
Низкий, сто лет не беленый потолок, грязные стены в сомнительных пятная, засаленный стол, дешевое вино в надколотых кружках — все искупает возможность поговорить с нужными людьми. Здесь не расслабляются.
Здесь — ищут.
И Таши — тоже.
И как многие завсегдатаи этого местечка — меняет внешность.
Любимая шалотта вывернута наизнанку. Была светлая — стала темная.
Капюшон накинут так, что лицо полускрыто в его тени. На виду остался только подбородок.
Нет, некромант мог бы навести иллюзию.
Но зачем?
Рисковать, что она развеется, что маги посмотрят сквозь нее — да кому оно надо? Иногда не стоит усложнять задачу. Накладные усы — и бородка. Для разнообразия — темные. Главное правильно подобрать клей и растворитель. Чтобы отодрать было трудно, а растворитель отклеивал все за пару секунд.
Черная шалотта скрадывает очертания фигуры, а поменять движения и голос — дело привычки.
Таши уже давно привык жить в двух ипостасях.
— Чего потерял, дружок?
Тип, скользнувший за столик некроманта, вызвал у Таши только одно желание. Выкинуть его в помойку. Можно — не лично.
Но — иногда надо потерпеть, чтобы получить нужное.
— Свинья в хлеву тебе и дружок и подружка.
— что? Что ты сказал?
Некромант фыркнул.
— Что слышал. Вали отсюда, крысеныш. А то и к тебе под окошко зомби придет.
Мужчина дернулся. И осознал слова некроманта.
— Что? А ты…
— А я — могу это устроить.
По столу поползла муха. Таши покривился.
— Фу. Отвлекает.
Он резко шлепнул ладонью по столу.
Муха упала, полураздавленная.
Таши выплеснул вино из кружки прямо на пол.
— Гадость. Отвлекает.
И бросил муху в кружку.
Полураздавленное насекомое приподнялось на задние лапки — и принялось маршировать по кружке. Три круга влево, три вправо, три влево, три вправо…
'Крысеныш' побледнел
— Так вы… вы…
— Я. И буду здесь завтра в это же время.
Таши встал из-за стола и вышел, не прощаясь.
Надо посетить еще пару таверн сегодня. Расспросить народ, дать знать о себе… Таши собирался познакомиться с ночной жизнью Тивараса.
***
— Дядюшка Ройн? Рада вас видеть, проходите…
Каирис покривила душой. Дядю она видеть не хотела. Но и гнать его не стоит. Родня все-таки.
Десять минут спустя Каирис уже не была в этом уверена.
Дядюшка вел себя так, что отец давно бы его носом по двери повозил. По-хозяйски прошел в дом, расположился в любимом отцовском кресле, сделал пару глотков ланти, который принесла Римира и поморщился, надкусив пирожок.
— Ну…. Так себе. И что ты можешь сказать в свое оправдание?
— Я?
— Ну не я же, — дядюшка, слывший в семье оплотом благочестия смотрел укоризненно. — Каирис, о тебе пошли плохие слухи.
— и какие же?
— Что ты живешь с мужчиной, что младший Хейно делал тебе предложение, но ты ему отказала, что ты собираешься открывать леанти….
Каирис стиснула зубы.
Годом раньше она бы смялась. Опустила глаза. Замямлила бы, перебирая в пальцах ленту из волос.
До смерти родных.
Сейчас же…
Это была холодная злость бойца. Она поднималась в ней волной, не мешая дышать и двигаться, но словно накрывая окружающий мир пеленой льда.
Да что ж это за семья такая?
— Вы, разумеется, сказали сплетникам, чтобы те прекратили распускать гнусные слухи? — ледяным тоном поинтересовалась Каирис. — Что в них нет ни слова правды? Что позорить невинную девушку подло — и Четырехликий обязательно накажет клеветников?
Дядюшка поперхнулся очередным не одобренным пирожком.
Конечно, ничего такого он не сказал. Еще, небось, и погоревал всем напоказ, и разобраться пообещал… я ж тебя, гадость такая!
— Так что, дядюшка, — атаковала Каирис. — Или у вас ума не хватило подумать? У вас две дочери, если я такая падшая и нехорошая, то они-то какие? Все от одного корня! Моя мать — сестрой вашей жене приходится. А вы…
Дядюшка сложил губы в куриную попку.
— Каирис, прежде, чем ругаться с достопочтенными людьми, я должен разобраться, насколько правдивы эти слухи.
Девушка выдохнула.
— Ах вот как, значит! Тогда по порядку! Слухи — врут!
— Все?
— Я собираюсь открывать леанти. Это верно. И я уже получила грамоту от представителя гильдии. Это не преступление.
— Но глупость редкостная!
— Да неужели?
— Ты — женщина.
— Девушка.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
