Девушка кивнула и с предельно серьезным видом стала озираться по сторонам — словно ожидала, что из какой-то щели вдруг выскочит Липич с кинжалом в зубах…
Ингви поколдовал над специальной стрелой и вручил ее эльфу, напутствуя его такими словами:
— На! Заряжено… И учти — если по неосторожности моя магия сработает здесь… так полыхнет, что все, что от тебя останется — уместится в шапке. Будь осторожен, нет — лучше отвали-ка подальше. Если что — может, хоть какой-то шанс уцелеть у меня будет.
— Ингви, не волнуйся! Все будет в порядке, — Филька попытался напустить на себя серьезность, что, впрочем, у него вышло неудачно… — я ж говорю, что точности моего выстрела подивятся все!..
— Дым! Дым на Сторожевом утесе! — завопил кто-то.
Действительно, над скалой, венчающей каменистый мыс за гаванью, показалась жиденькая струйка дыма.
— Это значит, что флот разбойников входит в залив, — констатировал демон, — мы начинаем!
ГЛАВА 9
Волновался я ровно до той секунды, когда окончательно убедился, что разбойники вместе с их союзниками нападут именно на сам город. Я-то на их месте ни за что такого делать не стал бы, но у этих людей есть своеобразное понятие чести… И оно призывает их атаковать вражескую столицу, бросить открытый вызов царю и его воинам вместо того, чтобы выбрать более удобное для десанта местечко. Даже не будь здесь меня — что помешало бы местным исполнить хотя бы фокус с бочками? Ах да, я знаю, что помешало бы — все то же пресловутое понятие чести! В бытность мою королем Альды я немало наслушался этого: «честь», «бесчестье»! Любой мой гениальный замысел в военной либо гражданской сфере знать встречала в штыки — как же, бесчестье… Вот простолюдины и церковники — те мгновенно находили в моих предложениях практическую выгоду и легко примирялись с угрызениями совести, если что… Особенно церковники…
У входа в залив показались корабли врага… Отсюда, с вершины господствующего над городом и портом холма, зрелище было необычайно красивым, по лазурной глади моря скользили разнокалиберные суда под надутыми парусами всех цветов радуги. Собственно, паруса лишь изначально были разноцветными, а теперь они приобрели разные оттенки серого цвета, что, впрочем, делало картину более благородной, что ли… Во всяком случае, весь флот выглядел… как бы это сказать… однородным… Впереди шли знаменитые драккары, о которых я много слышал, но толком рассмотреть мог впервые. Длинные лодки, не более того. Узкие, довольно стройные, нос приподнят и украшен головой змея, по бортам — щиты. Не сомневаюсь, что идя на веслах такой корабль может развить приличную скорость, но сейчас им этого не требовалось. Момент для атаки был выбран удачно — их паруса наполнял бриз и воины не утомляли руки греблей, сберегая силы для рукопашной… Драккаров, как и сулил Проныра, было четыре — да еще около трех дюжин парусников с Карассы. Наверняка на них сейчас все мужское население острова — собрались грабить Эману, после того, как по нему пройдутся северяне и побьют защитников.
Я посмотрел на вражеский флагман сквозь мою «гляделочку» — тавматургический аналог подзорной трубы. На носу драккара, там, где обычно стоит предводитель, находились двое. Один — бородатый детина в кольчуге и стальном шлеме, вероятно «знаменитый конунг Трорм Оди», о котором Проныра говорил, что этот считается вторым по храбрости и силе среди разбойников, уступая лишь Хольну Плешивому, который полтора года назад взял дань с Энмара. Рядом с конунгом стоял несомненно островитянин (в смысле, местный, с Архипелага) — но этот, в отличие от большинства своих тщедушных соотечественников, габаритами почти не уступал здоровяку северянину. Тока Торгич, царь Карассы. Знаменитый ренегат, подражая союзникам-северянам, заплел свои кудряшки в косы, так что теперь они топорщились из-под шлема, напоминая более всего рога, поскольку изгибались и упруго пружинили. Тока Торгич, видимо, старался во всем походить на своего компаньона, конунга варваров — однако против природы не попрешь, так что происхождение лезло из смуглого носатого островитянина, как его кучеряшки (хотя и собранные в косы) — из-под тяжелого шлема…
Я огляделся:
— Филька? — эльф кивнул мне, — Вевен?
Этот тоже был наготове. Отлично, осталось только последнее — Кендаг и его лучники. Ага, вот и Лорд Внешнего Мира бежит ко мне, придерживая тяжелые ножны — сегодня он нацепил на себя все оставшиеся у него железки и выглядел необычайно внушительно. Если все пройдет, как задумывалось — ему пользоваться этим оружием не придется. А если придется — боюсь, оно мало поможет…
— …Ингви, мой сброд готов, — Кендагу сегодня пришлось тяжеленько. Ведь он должен был расставить сотни стрелков так, чтобы соблюсти секторы обстрела, прицельную дальность и прочие тактические штучки (Кендаг, кстати, во всем этом разбирается не в пример мне, так что к нему я с советами не лез), да еще и иметь возможность командовать ими всеми. Не сомневаюсь, что Кендаг справился отлично.
Тем временем флот вошел в залив, естественно, огибая Сторожевой утес на приличном расстоянии. Филька вопросительно поглядел на меня — я помотал головой. Еще рано. Я хочу разогнать только карассцев, а северян уничтожить, иначе они смогут повторить в другом месте — а там нам нечего будет им противопоставить… Значит, из залива их выпускать нельзя, пусть углубятся как следует. Их ничего пугать не должно… Берег пуст, около двух десятков покинутых парусников болтаются на приколе… Правда с парусами, раздутыми магическим ветром — надеюсь, этого никто не заметит, так же, как и куч хвороста, сложенных на носах суденышек… Стоп — я только сейчас осознал свою ошибку. На берегу должна была стоять толпа мужчин с оружием, приплясывать и орать — это было бы естественно… Как же я не подумал-то? Авось северяне ничего не заподозрят и решат, что эманские мужички в ужасе разбежались при их приближении… А вот теперь, пожалуй, пора. Внезапно накатило волнение, я не мог произнести ни слова. Молча я поманил Вевена на намеченное место и, поскольку он мешкал, подскочил к нему и подтащил за рукав к своему прибору. И вот над нами вознеслась огромная фигура Гили Доброго — с изумленно-обиженной миной на круглом лице Вевена…
* * *
Матросы продали винт эскимосамЗа бочку вина
И. Кормильцев
Ингви все так же молча указал Вевену на копье — сегодня оно искрилось и блистало из-за наложенных чар. Копье изображало молнию. Гермафродит взял оружие, Филька поднял лук и кивнул. Иллюзорный Гили метнул молнию… Яркая вспышка ослепительно полыхнула на передовом корабле северян. Ярким пламенем занялся парус, на десятки метров в стороны сыпанули огненные брызги… Занялись пожары еще на нескольких судах… Карасские суда замедлили ход, пытаясь развернуться, несколько парусников столкнулись между собой, другие совершали сложные маневры, чтобы бежать вопреки встречному ветру, лишь несколько из них продолжали идти прежним курсом, следуя за драккарами, которые так и не свернули, за исключением флагмана, который потерял ход из-за нанесенных «молнией» повреждений. На нем тушили пожар и можно было разглядеть какие-то темно-синие вспышки. Несколько ополченцев из Кендагова войска сдуру пустили вслед за Филькой стрелы, которые упали далеко от драккаров. Кендаг, ругаясь, побежал к стрелкам… Глядя за продвижением кораблей северян, Ингви констатировал:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
