Однако вмешался Желтый Джек, и последнее слово осталось за ним. Уже через несколько лет из-за обширнейших эпидемий желтой лихорадки и малярии, косивших строителей, работы были остановлены. Несколько десятков тысяч могил увенчали первый этап стройки.
Шло время. В 1903 году Панама отделилась от Колумбии. США купили проект канала и право на его строительство. Учитывая опыт кубинской эпопеи борьбы с желтой лихорадкой, главным санитарным врачом на эту стройку пригласили В. Горгаса. Он начал с того, что повел решительную борьбу с гнездившимися в сырых джунглях комарами. Это сразу же привело к резкому падению случаев заболевания желтой лихорадкой на строительстве канала. Именно благодаря санитарным мероприятиям, уничтожившим комаров, строительство удалось успешно завершить к 1914 году, еще до начала первой мировой войны.
Сейчас через Панамский канал ежегодно проходит около 15 тысяч судов, а американская компания получает по одному доллару с каждой тонны водоизмещения проходящего судна. Это дает более 100 миллионов долларов чистой прибыли ежегодно, из которых Панамскому государству США отчисляют только 2 миллиона. Народ Панамы ведет решительную борьбу за возвращение канала своей стране, на территории которой он был когда-то построен и за который было отдано так много жизней панамцев.
— Если я правильно понимаю, уже в начале XX века ученые доказали, что причина болезни — вирус и что он передается комарами. Значит ли это, что история изучения желтой лихорадки была успешно завершена?
— Нет, к сожалению. Действительно, казалось, все было ясно. Но карты спутал Случай. Он сыграл весьма коварную роль, продлив историю поисков вируса еще на два десятилетия.
Хотя Д. Каррол и обосновал, казалось бы, свое предположение, что желтая лихорадка вызывается вирусом (ему удалось заразить добровольцев кровью больных людей, прошедшей через фильтры, не пропускавшие микробы), самого вируса ученый выделить не смог. В 1901 году на поиски возбудителя почти одновременно отправились две экспедиции. В Западной Африке работали англичане, а в Южной Америке — экспедиция рокфеллеровского института из Нью-Йорка, руководимая японским микробиологом X. Ногуши. Незадолго до этого Ногуши приобрел всемирную известность, открыв возбудителя сифилиса.
Исследуя кровь больных желтой лихорадкой, Ногуши довольно скоро обнаружил в одном из образцов бактерию изогнутой формы, относящуюся к семейству лептоспир. Так как подобные находки повторялись, Ногуши поспешил опубликовать в научном журнале статью с описанием открытой им лептоспиры, утверждая, что именно она является возбудителем желтой лихорадки. Если бы только Ногуши мог допустить, что он ошибся! Но ведь он, как говорят ученые, держал микроб в руках, видел его под микроскопом.
К сожалению, авторитет Ногуши перевесил все скрупулезные данные результатов опытов Рида, его соратников и добровольцев. Ведь Рид был ординарным армейским врачом, а не знаменитостью, как Ногуши. (К сожалению, и крупные ученые могут иногда совершать ошибки и заблуждаться под давлением, казалось бы, очевидных фактов. К тому же в 1902 году Рид умер от приступа аппендицита и не мог поспорить с Ногуши.)
Английская экспедиция берет на вооружение метод выделения лептоспиры, описанный Ногуши. Обследуют десятки, сотни образцов крови больных желтой лихорадкой людей, однако обнаружить леитоспиру не могут. Известие об этом заставляет Ногуши пересечь Атлантический океан. Присоединившись к английской экспедиции, он пытается доказать свою правоту и найти лептоспиру.
Ученый правильно считал, что и в Южной Америке, и в Африке причина желтой лихорадки одна и та же, однако он заблуждался, думая, что этой причиной является выделенная им лептоспира. В довершение ко всему Ногуши заразился в лаборатории желтой лихорадкой и погиб.
Только после его смерти группе английских исследователей удалось выяснить причину заблуждения Ногуши. В Южной Америке, где работала американская экспедиция (но не в Африке, где вели поиски англичане), встречается и другое сходное по клинической картине заболевание — лептоспирозная желтуха. Эта инфекция разносится крысами. Ногуши выделил возбудителя болезни, лептоспиру, от больного желтухой, которая не имела ничего общего с желтой лихорадкой, хотя при обоих заболеваниях наступают поражения печени. Это привело к ошибочным выводам, направило исследования нескольких групп биологов по ложному пути и надолго задержало выделение вируса желтой лихорадки.
Хотя найти возбудителя болезни не удалось, рокфеллеровский институт разработал комплекс мероприятий для борьбы с желтой лихорадкой. Основывался он на том, что возбудители желтой лихорадки переносятся определенным видом комаров, живущих и размножающихся вблизи от населенных пунктов. Отсюда вытекал вполне резонный вывод: достаточно уничтожить комаров, и с болезнью будет покончено. Действительно, принятые меры (уничтожение мест выплода комаров, осушение болот, распыление ядохимикатов) дали значительное снижение числа вспышек болезни.
Считали, что именно крупные населенные пункты и города являются резервуаром инфекции (за счет большого числа восприимчивых к болезни лиц, рождающихся вновь или приезжающих из других мест, где желтой лихорадки нет). Если бы в таких центрах удалось уничтожить инфекцию, то в мелких поселениях болезнь не смогла бы держаться долго из-за отсутствия восприимчивых людей, не имеющих иммунитета.
Однако этим надеждам ученых не суждено было оправдаться.
В период поисков возбудителя болезни в Западной Африке, а затем и в Южной Америке была описана так называемая «желтая лихорадка джунглей», где резервуаром инфекции оказались обезьяны, а ее переносчиком совершенно иной вид комаров, живущих на верхушках деревьев в глубине джунглей. Эти комары кусали обезьян во время сна (в другое время укусить обезьяну комар практически не может) и передавали инфекцию от одного животного к другому.
Таким образом, в лесных дебрях постоянно находилось огромное число обезьян, которые носили инфекцию в крови. Они являлись постоянным резервуаром вируса, снабжая им все новые мириады комаров. На лесоразработках от комаров заражались дровосеки, а приходя в селения, они инфицировали местных комаров. Эти «городские» комары передавали заразу восприимчивым людям, которые в лес не ходили и не имели ранее контакта с желтой лихорадкой. Так возникала свежая вспышка инфекции.
Это открытие естественного источника инфекции сделало искоренение желтой лихорадки с помощью санитарных мероприятий практически нереальным. Действительно, ликвидировать комаров на тысячекилометровых лесных пространствах невозможно, так же как невозможно ограничить распространение по джунглям инфекции, переносимой стадами зараженных обезьян.
Государства были вынуждены выработать очень строгие карантинные меры для защиты своих границ от этой тяжелой болезни. В 1926 году было принято решение, по которому каждая страна должна сообщать всем соседним странам и Международному бюро по здравоохранению о всех случаях заболеваний желтой лихорадкой. Для предупреждения заноса желтой лихорадки из одной страны в другую, где была возможность возникновения инфекции, все пароходы, самолеты и поезда подвергались специальной обработке сильнодействующими инсектицидами: веществами, убивающими комаров — переносчиков болезни.
Теперь для организации действенных мер по борьбе с желтой лихорадкой оставался единственный выход: нужно было наконец выделить вирус, научиться его культивировать в лаборатории, а затем использовать для приготовления вакцины. Только с помощью хорошей, эффективной вакцины и массовой иммунизации местного населения и всех вновь приезжающих можно было надеяться на реальную победу над желтой лихорадкой.
В 1927 году рокфеллеровский институт направляет па поиски возбудителя желтой лихорадки экспедицию в Африку. К ней присоединяется профессор патологии Лондонского госпиталя А. Стокс. Ежедневно с утра до поздней ночи работает он в лаборатории, обследуя кровь многих европейцев, заболевших в Африке желтой лихорадкой. Результат один и тот же: обнаружить лептоспиру, описанную Ногуши, или какой-либо другой микроб не удается.
Тогда Стокс заражает обезьян макак-резусов фильтратом крови больных людей и наконец-то получает желаемый результат: животные заболевают типичной желтой лихорадкой, а затем и умирают с такими же симптомами, как и люди. Таким образом, через 26 лет после опытов Каррола, успешно заразившего фильтратами крови людей-добровольцев, Стоке воспроизводит эту же болезнь на обезьянах и дает в руки ученых модель для опытов по выделению вируса — возбудителя желтой лихорадки.
