Я переварила услышанное и задала следующий вопрос:
— Антон, а вы предполагаете, какого рода неприятности могли быть у вашего друга?
Он неопределенно повел плечами, красноречиво показывая отношение к вопросу.
— Андрей, эх, не тем будь помянут, склонен был к разного рода авантюрам. Он либо зарабатывал на этом, либо прогорал. В последнем случае обычно справлялся сам. Когда я давал деньги, то просто решил, что его очередная авантюра требует больших средств, чем у него имеется в наличии. Вот и все.
— Хорошо, с этим ясно. Другой вопрос — кто мог использовать против него украденную расписку?
— Да никто! В том-то и дело!
— Антон, а вы мне адрес вашего бывшего сторожа не дадите? И еще — был какой-то приходящий садовник…
— Господи, да Павел Сергеевич-то тут при чем? Он букашку задавить не способен. С листиков снимает и отпускает!
— И все же?
— Адрес Александра Семенова я вам дать не могу, поскольку у меня его нет. Да и зачем он мне нужен был? На работу его принимал Андрей. Он, наверное, знал адрес. Саша тут жил и зимой, и летом. Четвертый год он уже у нас. Э-э-х, жаль!
Поморщившись, Антон продолжил:
— Есть у него в Тарасове квартира. Вернее, частный дом. Но где, не знаю, — не договорив, он развел руками. — А садовника найти легко. Тот живет в доме на въезде. Одноэтажный дом.
Я сразу поняла, о каком доме говорит Антон. Это строение выделялось на фоне общего колорита, и не заметить его было бы трудно.
«Ладно, с этим разберусь!» — решила я и задала вопрос, теребящий душу последние полчаса:
— Антон, до меня никто не приезжал? Может, машину слышали?
— Нет.
— А как вы оказались в сторожке?
— Сидел смотрел телевизор у себя в комнате. Встал за сигаретами и выглянул в окно. Показалось, что увидел… тебя. Думаю — нет, чертовщина какая-то! Вышел, смотрю, Сашкина дверь открыта. Заглянул и, прости, охренел!
— Как ты думаешь, кто это мог быть? — тихо спросила я его.
— Да не знаю!
Антон задумался на некоторое время. Затем выдал свою версию:
— Ты говоришь, что въездные ворота были открыты? Хотя я помню, кажется, еще утром закрывал… ну, может, не закрыл. Скорее всего, так и получилось! Забрел вор, зашел в первую попавшуюся дверь. Видит, никого нет. Давай шарить. Ну а ты спугнула его. Он притаился и… Другого объяснения просто не нахожу!
Я нисколько не верила в версию Антона. Возможно, он и сам-то в нее не верил. Но правду я узнать никак пока не могла. У меня крепло ощущение того, что он чего-то недоговаривает. На этом я решила расстаться. Вопросы у меня к нему еще имелись, но пока я не готова была их озвучить. Требовались факты, а у меня их пока кот наплакал.
«Время — деньги!» — напомнила я себе и решительно поднялась.
— Выбросьте вашу затею из головы, — неожиданно серьезно заметил Антон напоследок. — Только нервы себе измотаете и время напрасно потратите. Андрея все равно не вернешь, а Катерине мать быстрее поможет. Поверьте — Аня еще та сила! Да и я помогу ей, конечно!
— Дело не в этом, Антон. Ты же все прекрасно понимаешь.
— Удачи, — вздохнул на прощание он, давая понять, что в удачу он, собственно, и не верит. — Если понадоблюсь… — Он похлопал себя по карманам, затем попросил обождать, поднялся наверх и тут же возвратился с визиткой в руках. — Если что — звони, — с грустной улыбкой сказал он и робко добавил: — И просто так звони. Всегда рад с тобой пообщаться.
Вместе с последними словами Антон одарил меня весьма красноречивым взглядом.
Однако мне пока было не до любви.
Глава 5
Одноэтажный кирпичный домик на въезде в дачный поселок я нашла без труда. Действительно, такой, как он, оказался единственным.
«Только бы хозяин был дома», — говорила я себе, выбираясь из машины.
Аккуратный деревянный забор свежевыкрашен. Дом, насколько мне видно, тоже в полном порядке. Это мимолетное наблюдение сразу же дало некоторое представление о хозяине. Я надавила кнопку звонка, и тотчас густым лаем откликнулась собака.
«Должен быть дома. После дождя ему на участках делать нечего!» — успела подумать я и следом услышала:
— Тише, Артист.
Артист — странная кличка для собаки. Ну да бог с ним. Калитка отворилась, и я увидела Грача. В том, что это именно он, я не сомневалась ни секунды. Катя весьма метко окрестила садовника. Высокий, черноволосый. Нос напоминает клюв птицы. Глаза смотрят внимательно, но без тени страха. Да и, собственно, почему он должен меня бояться? Но и любопытства во взгляде я не заметила.
— Вам кого?
— Вы Павел Сергеевич?
— Я.
— Вы знаете, у меня к вам небольшое дело…
— Если насчет работы на участке, то вы опоздали. На этот год я полностью загружен, — не дослушав, поспешил он предупредить меня.
— У меня к вам дело конфиденциальное, — состроив загадочную физиономию, негромко произнесла я.
— Пройдемте в дом, — все тем же равнодушным голосом отвечал он. До того равнодушным, словно Грач привык, что к нему каждый день приходят неизвестные молодые женщины и предлагают поговорить о чем-то секретном.
Артист — немецкая овчарка — смотрел на меня укоризненным взглядом. Будто заранее упрекая за то, что я собираюсь врать его хозяину. Я надеялась, что Павел Сергеевич менее прозорлив, чем его пес. Пока мне судить об этом было сложно.
Внутреннее убранство дома оказалось примерно таким, каким я себе его и представляла.
— Присаживайтесь, — кивнул Грач на кресло. Чаю-кофе не предлагал. И слава богу! По кофе я уже перебрала тройную норму за сегодняшний день!
— Так что у вас за дело ко мне? — напомнил Павел Сергеевич, едва я села.
— Дело такое. Я попросила Александра Семенова об одной… услуге, и мы договорились сегодня встретиться. На встречу он не пришел. Мобильный у него не отвечает, я приехала к нему на работу. А там, похоже, что-то случилось — так я поняла. Во всяком случае, мне сказали, что Александр уволился, и никто не знает, где его искать. Мужчина, которого зовут Антон, предложил обратиться к вам.
— Вам нужен адрес Саши? — догадался он.
— Именно, — мысленно аплодировала я его смекалке.
— На память не помню, где-то должен быть записан. Мы с Сашей, в общем-то, не большие приятели. Но адрес где-то был!
Грач начал копаться в стенке, между делом спросил:
— Простите, а как вас зовут?
«Женя», — чуть не ляпнула я, но в последнюю секунду передумала.
— Марина.
Пока садовник копался, я бросила пробный камень:
— Семенов мне фотографии кое-какие сделать обещал…
Кажется, в его равнодушии что-то дрогнуло. Или мне показалось?
— Раз обещал — сделает. Саша, насколько я знаю, человек слова.
Нет, наверное, показалось. Ответ прозвучал точно так же, как и все сказанное до этого. Без тени намека на эмоции.
— Вы знаете, я вспомнил!
Наконец-то на его лице появилось бледное подобие человеческой улыбки! Честное слово, ради этого стоило ждать добрых десять минут, терпеть молчаливое копание в ящиках. Что же ты вспомнил, дорогой?
— Я блокнот в кармане рабочей куртки оставил. Поскучайте одна, я в сарай схожу — она у меня там висит!
«Поскучайте!» Можно подумать, я с тобой здорово повеселилась.
— Конечно, подожду, — милостиво отпустила его я.
Возвратился он минут через пять.
— Вот, сейчас запишу.
Откуда-то был извлечен листок, и Грач что-то накорябал на нем. Потом сложил пополам, аккуратно отделил нужную часть и протянул мне. То, что местный агроном изрядный аккуратист, видно невооруженным глазом. Удивительно только, как это он блокнот забыл в рабочей куртке. Я посмотрела адрес: «Второй Детский проезд, дом пять, квартира тридцать шесть».
— Спасибо большое, — расплылась я в улыбке. Сама же думала: «Куда же ты, гаденыш, ходил-то? Кому сдать-то хочешь?!»
Я попрощалась и покинула его жилье. Артист, как и положено умной собаке, молчал.
* * *
Всякое бывает в жизни. Мог Антон ошибиться или попросту обмануть меня. А его садовник сказать правду. Могло быть и наоборот. Я никому не верила. Единственное, на что я надеялась в данный момент, — на свою интуицию и здравое мышление.
И первое и второе подсказывало мне, что выходил Грач в сарай вовсе не на поиски блокнота, а чтобы позвонить кому-то и получить инструкции по поводу моего вторжения. Кому именно? Да тому же Саньку!
«И к чему мне теперь готовиться?» — спрашивала я себя, поворачивая на шоссе и поздновато вспомнив о ремонте дороги. Эта мысль настигла меня только тогда, когда я миновала застывший по случаю выходного экскаватор. Или выходной тут ни при чем? Может, солярка кончилась? Да какое мне дело! На данный момент меня волновало совершенно другое — будет ли ко мне милостив дорожный бог?
Он отнесся ко мне вполне благосклонно, и я не попала в пробку.
