— Каковы шансы моего отца? — спросил Дейн у О'Брайена.
Адвокат посмотрел ему в глаза и ответил:
— Очень слабые.
Если бы он сказал что-нибудь другое, Дейн бы ему не поверил.
Джуди плакала.
— Мы должны что-то предпринять, пока еще не слишком поздно, — говорила она. — Ты не мог бы нанять частного детектива, Дейн?
— С какой целью? — Его смех походил на лай. — Такой публике покажи что-нибудь из ряда вон выходящее, и они побоятся к этому притронуться. Конечно, можно найти детектива, который возьмется за дело ради денег, но…
В этот момент Дейн вспомнил имя человека, которого встречал однажды на литературной вечеринке с коктейлями в «Алгонкине». Человека, который зарабатывал на жизнь детективными романами, а в качестве хобби… О его хобби циркулировали поистине фантастические истории. Кажется, его отец работал в нью-йоркской полиции.
— Господи! — воскликнул Дейн. — Ведь его отец — тот старик, с которым я говорил в полицейском управлении!
— Чей отец? — недоуменно спросила Джуди.
— Я знаю нужного человека!
Они отправились на поиски Эллери Квина.
* * *
Дейн и Джуди нашли Эллери в частном павильоне Шведско-норвежского госпиталя в Марри-Хилл.
— Мы, скандинавы, умеем лечить последствия несчастных случаев на лыжах, — сказал добродушный доктор Йоханнесон, накладывая гипс, лишавший Эллери способности двигаться.
— Еще бы! — проворчал Эллери. — Ведь вы изобрели эти чертовы штуковины. И не выглядите довольным собой. Да будет вам известно, что Квины ломали себе кости цивилизованным способом, когда ваши варварские предки еще высекали руны в лесах Готланда.
Палата с желтыми стенами выглядела достаточно приятно. Эллери насмешливо разглядывал посетителей.
— У меня просто неудачный год, — пожаловался он. — Я поехал в Райтсвилл ради раннего катания на лыжах, но, на мою беду, в горах Махогани снимали зимние сцены, и мой знакомый режиссер уговорил меня в них участвовать. Камеру установили на санях с рулем, но сани потеряли управление, как раз когда я катился на лыжах с горы, и у нас произошла коллизия. Знаете, меня особенно злит не та нога, которую сломали сани, а та, которую сломала моя же собственная лыжа! Как продвигается ваш последний роман, Маккелл? Припоминаю, что вы планировали взяться за него, когда мы встречались…
Эллери сидел в кресле, положив на подушку вытянутые ноги в гипсе. Каждое утро его поднимали с кровати и каждый вечер укладывали назад. Книги, журналы, табак, фрукты, письменные принадлежности, бутылка вина, телефон, даже пульт дистанционного управления телевизором находились в пределах досягаемости.
— Я пришел сюда не говорить о моем романе, — сказал Дейн.
— В таком случае вы пришли из-за вашего отца?
Дейн мрачно кивнул.
— Я следил за этим делом, — продолжал Эллери, — но газетные отчеты не слишком удовлетворительны. Расскажите мне обо всем.
Дейн рассказал обо всем, кроме своего нападения на Шейлу. Когда он закончил, Джуди подробно описала их безуспешные поиски бара и бармена, который мог бы обеспечить Эштону Маккеллу отчаянно необходимое алиби.
Эллери слушал, задавал вопросы, делал заметки, потом откинулся в кресле и погрузился в размышления. Последовало длительное молчание, нарушаемое только больничными звуками — звяканьем подноса, хриплым голосом коммуникатора, тарахтением каталки, гудением полотера… Эллери, казалось, спал с открытыми глазами. Дейну тоже хотелось заснуть на сто лет и проснуться, узнав, что недавние события отступили на безвредные скрижали истории.
— Один вопрос, — внезапно заговорил Эллери. — Все сводится к этому.
— Разумеется, мистер Квин, — отозвалась Джуди. — В какой бар заходил мистер Маккелл?
— Нет. Странно, что этот вопрос не был задан раньше. В нем вся суть. От него может зависеть исход дела. — Он снова умолк.
Появившаяся шикарная блондинка в униформе медсестры выглядела разочарованной при виде посетителей. Обменявшись улыбкой с пациентом, она поспешила дальше. Эллери потянулся к телефону, назвал свое имя и номер палаты и дал больничной телефонистке номер Главного полицейского управления.
— Пожалуйста, инспектора Квина… Папа?.. Нет, со мной все в порядке. Папа, у меня сейчас Дейн Маккелл… Знаю, он рассказал мне. Я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделал. Мне нужно повидать его отца… Погоди! Я должен кое о чем спросить мистера Маккелла, а ты можешь договориться об этом с окружной прокуратурой… Конечно, можешь, папа. Сегодня суббота, процесс отложен до следующей недели, а прецедентов более чем достаточно… Да, это важно, иначе я бы тебя не просил. Ладно?.. Позвоню вечером, как обычно. — Эллери повернулся к посетителям: — Старый конь борозды не портит… Хотите фруктов? Или вина? Что касается вашего романа, Маккелл…
Черт возьми, Дейн, — сказал он спустя полтора часа. — Совершенно не важно, есть в старой каменоломне рыба или нет. Поскольку Джерри думает, что она там есть, у него имеется повод идти туда. Поэтому в вашей третьей главе…
В дверь постучали.
— Да?
В проеме появился Эштон Маккелл, стоящий между двумя детективами — один был седовласым, а другой выглядел как Шугар Рей Робинсон.[33]
* * *
Осеннее солнце, проникая сквозь окна, падало на лицо старшего Маккелла, которое казалось Дейну еще более худым и бледным, чем в тюрьме. Как во сне, он стоял в освещенной солнцем больничной палате, касаясь плеча отца, покуда Джуди, вцепившись в свободную руку Эштона, бормотала слова утешения, а оба детектива обменивались шутками с пациентом в гипсе.
— Какой же вы растяпа, Эллери, если попали в такую передрягу, — сказал седовласый детектив. — С этими штуковинами на ногах вы похожи на хоккейного вратаря.
— Можно подумать, Пигготт, что ни на одну из ваших четырех лап никогда не надевали лубок, — добродушно отозвался Эллери. — А вы, Зилли, почему выполняете поручение в дневное время?
Темнокожий детектив усмехнулся:
— Обычно инспектор действительно приберегает меня для ночной работы, так как, по его словам, я лучше гармонирую с темнотой. — Его коричневое запястье было приковано к запястью Эштона Маккелла.
— Благодарю за визит, ребята, — сказал Эллери, — а теперь, если не возражаете, подождите в коридоре.
— Ну… — осторожно начал детектив Пигготт.
— Вы отлично знаете, Эллери, что мы не можем этого сделать, — сказал детектив Зилгитт. — Заключенный вообще не имеет права здесь находиться. Как вам это удалось?
— Не важно. И, Пигги, избавьте меня от юридических лекций. Мне разрешено повидать мистера Маккелла, как консультанту суда. Это значит, что я имею право побеседовать с ним без охраны.
— Но вся ответственность ляжет на вас, несмотря на сломанные ноги, — предупредил Пигготт.
— Хорошо.
— В таком случае мы подождем за дверью. — Зилгитт отпер наручники, и детективы вышли из палаты.
Эштон Маккелл обменялся рукопожатием с Эллери.
— Не знаю, о чем вы хотите поговорить со мной, мистер Квин, но дареному коню в зубы не смотрят. Мне кажется, я провел в камере уже двадцать лет.
— Дейн, мисс Уолш, расскажите мистеру Маккеллу, чем вы занимались.
Дейн повиновался. Эш Маккелл слушал молча.
— И мистер Квин должен задать тебе один важный вопрос, папа. Вот почему ты здесь.
— Судя по тому, что я слышал, — сказал Эллери, — мы можем не сомневаться, что полиция тщательно обыскала квартиру мисс Грей, вашу квартиру, мистер Маккелл, ваш офис и так далее.
Эштон выглядел озадаченным.
— И тем не менее, — продолжал Эллери, — кое о чем не было упомянуто. Каждую среду к Шейле Грей приходил не Эштон Маккелл, а доктор Стоун, не так ли? Это был ваш постоянный метод?
Заключенный медленно кивнул. Дейн казался раздосадованным.
— Эштон Маккелл садился в «континенталь», а выходил из него доктор Стоун. Где-то между задней дверью крикет-клуба и гаражом возле Парк-авеню Эштон Маккелл с помощью содержимого черного саквояжа становился доктором Стоуном. Вопрос, который я хочу задать — и который, кажется, никому не приходил в голову — заключается в следующем: что произошло с вашим черным саквояжем?
Отец Дейна выглядел растерянным.
— Я должен подумать… Это важно, мистер Квин?
Эллери ударил ладонью по гипсу.
— Важно ли это?! — воскликнул он. — Очевидно, полиция не нашла саквояж, иначе бы он уже фигурировал в качестве одного из главных вещественных доказательств на суде. Но о «докторе Стоуне» вообще не было сказано ни слова — ни об опознании саквояжа, ни о его еженедельных визитах в квартиру Шейлы Грей, ни об идентификации вас как доктора Стоуна, ни о присутствии «доктора» на месте преступления. Полиция не только не обнаружила саквояж, содержащий ваши материалы для перевоплощения, но даже не связывала вас с ним. По-моему, это служит доказательством безупречной маскировки. Слишком безупречной. Поэтому я повторяю вопрос: что случилось с саквояжем?
