Вик послушно закивала:
— То есть с твоей точки зрения… Бин, не предупредив сестру, уходит в поход с неким Кларком. Там он срывается в пропасть. Друг сообщает егерям и пишет письмо Стелле. Та читает письмо, сует его в рукав вместо кармана юбки и…
— Шагает в окно, Тори… Все логично и обычно.
— Кроме отсутствия предупреждения об уходе в поход со стороны Эрика и расстояния от дома до тела жертвы…
Том поправил Вик:
— Кроме отсутствия предупреждения. Расстояние легко объяснимо состоянием аффекта у нериссы Бин. И я сегодня утром встречался с парой коллег Бина. Они как один утверждают, что Бин был невероятно рассеян и увлечен своим делом — восстановлением истинного облика Аквилиты. Когда ему попадалась интересная карта или зарисовки, или какие-то заметки — он был потерян для общества и семьи. Так что и этот факт легко объяснить. В день начала предполагаемого похода Бин был невероятно встревожен и утверждал, что нашел что-то невозможное. Сказал, что ему необходимо время для проверки… Сказал, что объяснит все позже. — Том широко улыбнулся, считая, что закрыл все дыры в расследовании. — Еще вопросы, Тори?
— Где список знакомых Стеллы и Эрика? Их твои констебли не составляли?
Том мурлыкнул:
— Торрррри… Конечно, список есть. Просто я его не захватил с собой. И даже их опросы уже оформлены и подписаны… Напоминаю — это Аквилита, тут запрещены самостоятельные расследования. Я не хотел бы тебя вытаскивать из камеры, а ведь, зная имена знакомых и приятелей семьи Бин, ты бы не остановилась и пошла сама их расспрашивать. Я прав?
Вик поджала губы — а он неплохо её изучил за эти неполные сутки знакомства… Или почти двое суток, если учитывать происшествие в поезде?
Том победно кивнул:
— Я прав! Тори, небесами клянусь, если что-то будет странное в отчете коронера, если будет хоть малейшее сомнение в ненасильственной смерти Бина, я тебе сообщу. И даже посоветуюсь. И даже разрешу принять участие в расследовании. Но, пока, данных за преступление никаких.
Вик посмотрела в его довольное, расплывшееся в улыбке лицо и сдалась:
— Хорошо…
— Я молодец? — Том хитро посмотрел на Вик. Тот пришлось подтверждать:
— Молодец…
Он заливисто рассмеялся и откинулся назад, на подушки, удивляя Вик своим поведением — одно дело, когда так ведет себя брат, и совсем другое, когда так поступает почти незнакомый парень.
— Хорошо, когда тебя хвалят умные и красивые девушки! — пробормотал Том куда-то в балдахин.
— Паяц, — вновь не удержалась Вик.
— Счастливый паяц, Тори…
— Ладно, с делом Бинов все почти ясно… А что по поводу давки на площади Танцующих струй?
Том скривился и сел в кровати:
— Сложно все, Тори…
Он явно собирался с мыслями, и Вик, желая помочь, забросала его вопросами:
— Много погибших? Когда объявят траур? Что решили с Вечным карнавалом? Кто ведет расследование?
Том громко и крайне обреченно вздохнул — вот любит он театральщину.
— Погибло тридцать шесть человек. Раненых больше двух сотен. Всем пострадавшим в давке будут выплачены компенсации… Траура не будет — из-за звукоподавляющего щита город давки не заметил. Да, пострадавшие в давке спешно покидают город, но приезжают новые и новые гости… — Он бросил на Вик взгляд — больной-больной и виноватый. — Что-то еще?
Вик нахмурилась, ничего не понимая:
— Как могут приезжать новые гости и покидать город пострадавшие, если власти должны были объявить карантин из-за явления Полли?
Том напомнил:
— Но Полли-то ненастоящая…
Вик серьезно посмотрела на него — он правда не понимал:
— Это мы с тобой знаем.
— И все были в масках. Так что чумы не будет.
— Тооооом, ты был без маски.
Тот парировал, повторяясь:
— Так Полли была ненастоящая. Никакой угрозы чумы нет, потому и карантина нет. Вик…
Она грустно улыбнулась:
— Значит, карнавал продолжится? Прямо на костях погибших в давке?
— Вики, ты преувеличиваешь… — Том встал с кровати и прошелся по комнате: — Никто не будет пля…
Вик его перебила:
— Но именно так и будет, если карнавал продолжится! Это просто неуважение к мертвым…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Никто не может закрыть карнавал — ты же помнишь про проклятье? — Том встал у окна и раскрыл плотные шторы, запуская день в спальню. Судя по низкому солнцу, Вик хорошо поспала — вечер не за горами.
Вик отставила в сторону столик с едой:
— Я не знаю настоящих условий проклятья…
Том тихо подсказал:
—…их никто точно не знает. Тайна.
— Еще бы! — согласилась с Томом Вик. — Зная точные слова проклятья легко найти в катакомбах вашу Полли и развеять.
—…и тогда…
— Не подсказывай, — оборвала она Тома. — Я помню: придет ужасная Тальма, запретит храмовникам-дореформистам продавать ваши храмовые милости, а городскому совету наживаться на веселье в поминальную луну. Я помню, как и заметила, что главным вы считаете маски от проклятья, а не веселье… Это… Том, это бесчеловечно — веселиться, когда погибли люди. Даже когда город их смерть не заметил.
— Тори… Я… Мне самому тошно. Мы же там были с тобой. — он сложил руки на груди, привычно меняя беседу — вот любит он уходить от неприятных тем: — Тебе, кстати, компенсация положена.
— И тебе? Ты потому такой покладистый?
— А мне не положена, я же констебль.
— М-да, что я еще могу сказать? Только ругаться… Кто будет вести расследование?
— Особый отдел полиции — даже не проси, я ничем не смогу помочь: я там никого не знаю… И… Поскольку дело касается храма, то к расследованию так же подключили инквизицию.
— Ко… го⁈ — опешила Вик.
Том вновь повторил:
— Инквизицию. А что?
Вик качнула головой — вот кого она всегда избегала, так инквизиторов. Если от отца Сэмюэля, викария их прихода, еще можно скрыть магию, то от инквизиторов скрыть подобное сложно, если не невозможно.
Том повторил вопрос:
— Что не так?
Вик мрачно сказала, обдумывая, а стоит ли вмешиваться в расследование:
— С инквизицией все не так. Они же до сих пор ведьм ищут… Словно Темные века продолжаются. — Вик вздохнула и честно призналась: — Как любая девушка, я боюсь, что меня могут признать ведьмой и запечатать…
— Вик… Печать, блокирующая магию, это же благо. Она спасает жизни. Это благо!
Она печально глянула на Тома:
— Ты уверен, что все объявленные ведьмами так считают? Почему-то для мужчин магия — благо, и только за женщин все решили — храм и инквизиция.
Том уперся взглядом в пол:
— Тори… Понимаешь… Запечатанные ведьмы… Они же не сами по себе живут… У них есть родственники. Отцы, братья, сыновья, женихи, мужья… Вокруг этих женщин есть те, кто не сможет жить без них. Нельзя такой вопрос решать единолично, потому что многим эти женщины нужны и важны, как воздух. Их любят и нуждаются в них. И печать — это право мужчин защитить свою возлюбленную… Во всяком случае так считают у нас в Аквилите.
Вик прежде, чем Том привычно начнет хвалить свой город, меняя тему, оборвала его:
— Бешенные белочки, Том… Ты сейчас лихо испортил мое впечатление о тебе. И это при том, что я не ведьма.
— Тори… прости…
Она призналась:
— Знаешь, всех девочек чуть ли не с рождения начинают пугать — попадешься инквизитору, и он заберет тебя! Мы же все с рождения запечатанные. И никто из нас не знает — ведьма она или нет. Слетела печать или нет. Попадешься ты инквизитору или нет.
— Тори… — Том так виновато выглядел, заливаясь румянцем, что Вик прогнала страхи прочь и тихо сказала:
— Ладно, Том, давай не будем об этом. — Наверное, это у них скоро станет самой частой фразой. Давай не будем об этом…
— Расследование будет вести инквизитор Аквилиты и Вернии адер Дрейк. Инквизитор Тальмы отец Корнелий сейчас далеко в Лиссе, так что…
— Дрейк дореформист?
— Именно. — подтвердил кивком Том и храбро добавил: — Если ты не знала, то я тоже дореформист. Хотя чаще мы просто говорим «храм», лишь вас обозначая, как реформистов.
