— Я слышал о нем из рекламы и от Джины. Она его смотрит.
— Да, — заметила Жаклин с иронией, — тогда твое мнение вряд ли ошибочное…
— Послушай, — прервал он. — Давай не будем сейчас спорить о художественных достоинствах сериала. Тем более что ты уже не снимаешься.
— Только потому, что студия не заключила со мной контракт!
Увидев его искреннее удивление, Жаклин пожалела о том, что проговорилась.
— Ты хочешь сказать: они вышвырнули тебя?
— Меня не вышвырнули. Просто не продлили контракт.
— Но почему?
— Не знаю. Может быть, они просто хотели…
Он поднял ее подбородок и взглянул прямо в глаза.
— Почему, Джекки?
— Ты всегда хочешь все знать. Ну ладно. Это случилось потому, что кое-кому стало трудно работать со мной…
— Вполне могу в это поверить, — пробормотал он.
— Послушай, Роналд… — начала она.
Но он перебил ее:
— И особенно это понятно потому, что большую часть времени твоя героиня ходит в чем мать родила.
— О! Замолчи!
Жаклин схватила щетку с прикроватной тумбочки и принялась лихорадочно расчесывать волосы. После нескольких судорожных взмахов рукой она немного успокоилась. Роналд в зеркале наблюдал за выражением се лица. Заметив это, Жаклин повернулась и в упор посмотрела ему в глаза.
— Причина в том, что я сама испортила свою карьеру. Я отказалась переспать с сыном продюсера.
Жаклин несказанно удивилась, увидев, что после этих слов Роналд облегченно вздохнул.
— Значит, этот парень приставал к тебе?
Она кивнула и пояснила:
— Но хуже всего то, что он мнил из себя больше, чем представлял на самом деле.
— Я же предупреждал тебя…
— Конечно, как же я могу обойтись без ваших советов, мистер Редферн.
Он не обратил внимания на иронию, прозвучавшую в ее словах, и приготовился слушать дальше. Но Жаклин молчала. Тогда он решил взять инициативу в свои руки.
— Скажи мне, когда полиция узнала о письме?
— Точно не помню. Но, думаю, сразу же. Однако впервые вмешалась, когда взорвали мою машину.
— Когда это произошло?
— Спустя два дня после выхода на экран рекламы презервативов.
— Так. А ты была единственной актрисой, снявшейся и в сериале, и в рекламе?
— Да, но…
— Тогда полицейские должны были бы обратить на это внимание.
— Роналд, послушай. В рекламе не упоминаюсь имя актрисы. И никто, кроме нескольких человек, делавших ее, не знал, что это я.
— И, естественно, все подумали, что на твою жизнь покушался некто, не имеющий к кино никакого отношения.
— Перестань! Вообще ужасно думать, что кто-то хотел убить меня. И особенно — кто-то из тех, с кем я работаю.
— Извини, дорогая. Но мы должны иметь это в виду.
Она покачала головой.
— Не могу. Это невозможно.
Роналд почувствовал, что к ней вновь подступает страх. И в следующее мгновение она подтвердила его подозрения, воскликнув с дрожью в голосе:
— О господи!.. Что же мне делать? Это похоже на дурной сон!
Ему хотелось обнять ее и прижать к своей груди. Но он понимал, что будет лучше, если он отвлечет ее от грустных мыслей.
— Выкрутимся как-нибудь, девочка, — пообещал он. — Послушай, а почему бы тебе не заказать что-нибудь вкусное, пока я принимаю душ?
Через полчаса под звуки тихой приятной мелодии, доносившейся из радиоприемника, они распивали бутылку шардонэ, сидя рядышком на диване перед журнальным столиком и всячески избегая в разговоре упоминания о поджогах, взрывах и угрозах.
Жаклин заказала себе только салат, но, почувствовав, что при виде еды у нее разыгрался аппетит, она принялась таскать креветки с тарелки Роналда.
— Предупреди меня, когда в следующий раз будешь воровать у меня еду, — я сделаю вид, что не замечаю этого, — поддразнил он ее.
Жаклин чопорно и надменно взглянула на него.
— Моя мама говорила, что леди никогда не воруют.
— А твоя мама не говорила, что леди сами чистят себе креветки?
— Нет. Но я считаю, что намного приятнее, когда это делает для тебя кто-нибудь другой.
— Да. Я это понял.
— Поверь мне — это именно так.
И на ее лице появилась слабая улыбка, несказанно его обрадовавшая.
— Очевидно, ты не изучала правила этикета, иначе бы не набрасывалась на еду как голодный волк.
— И это говоришь мне ты? Ты, который настаивал, чтобы я съела хоть что-нибудь?
— А ты когда-нибудь делала то, что я просил тебя?
— Много раз. И кроме того…
Выражение тревоги, появившееся на лице Роналда, заставило ее на секунду замолчать.
— Что? Что случилось? — испуганно прошептала Жаклин.
— Я жду вспышки молнии, раската грома, который сейчас раздастся в этой комнате.
— Ах ты… чудовище!
— Голодное чудовище. И если ты не собираешься есть вон ту креветку, то отдай ее мне.
— На, возьми! — смеясь, воскликнула Жаклин. — Я всегда готова отдать последний кусок страждущему.
Роналд взглянул в искрящиеся смехом глаза девушки, сидящей рядом с ним, и тут же понял, что совершил большую ошибку. Сердце его бешено заколотилось. Он почувствовал такое сильное желание, что, словно от боли, стиснул зубы, стараясь сдержаться.
Сумрачное выражение, появившееся на лице Роналда, удивило Жаклин, и она подумала: уж не предложит ли он новые правила игры? Но нет, не похоже. В его жестком взгляде она увидела непонятную решимость.
Доедая последнюю креветку, она пробормотала:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
