В глазок объектива стало видно, что чудищ на самом деле Два; одно подобралось уже к выходу из туннеля, другое следовало по пятам. Бентли разглядел, как взлетают в воздух, точно куклы, людские тела, взлетают и падают прямо под ноги кошмарным тварям. Кроме того, он рассмотрел извивающиеся щупальца, и у него мелькнула мысль, что он видит перед собой причуду эволюции, помесь животного с осьминогом.
Послышались слова команды, пушка изрыгнула пламя, которое озарило близлежащие сады и дворы домов, раздался оглушительный грохот. Бентли повалился на землю, но, падая, успел углядеть краешком глаза много любопытного. Туннель мгновенно исчез, будто испарился, со звуком, который казался продолжением раската артиллерийского залпа, однако в действительности превосходил его по всем параметрам. Лужайку устилали трупы людей, поверх которых валялось чудище, дымившееся, словно на сковородке. Вторая же тварь уцелела; она набросилась на пушку, а беженцы и зеваки с воплями кинулись в разные стороны.
Бентли кое-как поднялся на ноги и огляделся. Артиллеристы погибли, все до единого, не на что даже было смотреть, пушка оказалась перевернутой. Из ее дула тоненькой струйкой вился дымок. С улицы донесся все тот же пронзительный визг, и фотограф различил движение; нечто большое и темное стремительно скрылось за углом дома, разрушив напоследок изгородь.
Прайс рванулся к дому, вбежал на кухню, схватил телефон и набрал номер едва ли не вслепую, молясь, чтобы линия была свободна.
— Глобал Ньюс, — произнес хриплый голос. — Мэннинг слушает.
— Том, это Бентли.
— Да, Бентли. Что случилось? Ты где?
— Дома. Ну, у Джо. У меня есть новости.
— Ты пил?
— Так, заглянул кой-куда, пропустил пару стаканчиков. Воскресенье все-таки. Все приличные заведения закрыты. Ну вот, а когда приехал домой, обнаружил во дворе, прямо на клумбе Эдны, пушку…
— Это уже не новость, — бросил Мэннинг, — Мы узнали о приказе около двух часов назад. Мера предосторожности, так нам было сказано.
— Я знаю, для чего.
— Да что ты говоришь!
— Правда! Из туннеля выскочило чудище и…
— Чудище? Какое такое чудище?
— Мне трудно его описать, — ответил Бентли, — Я толком не разглядел. Их было два. Одного пристрелили, а второй удрал. Разодрал в клочья орудийный расчет, перевернул пушку и удрал под вопли толпы. Я видел, как он проскочил сквозь изгородь…
— Ну-ка, — прервал Мэннинг, — прекрати тарахтеть. Сбавь обороты и говори членораздельно. Ты видел, что одно чудовище погибло, а другому удалось убежать…
— То-то и оно! Артиллеристы мертвы, и, верно, не только они. Туннель исчез, а на лужайке перед домом валяется дохлая тварь…
— Расскажи поподробнее, какая она из себя.
— Не могу. Зато я ее сфотографировал.
— Мертвую?
— Нет, живую. — В голосе Бентли прозвучали снисходительные нотки. — Стану я тратить пленку на мертвечину, когда рядом носится живая копия!
— Слушай меня, Бентли. Слушай внимательно. Ты в состоянии вести машину?
— Разумеется. Сюда-то я доехал, и ничего.
— Ладно. Я пошлю кого-нибудь на место происшествия. А ты лети в редакцию вместе с фотографиями. И еще, Бентли…
— Что?
— Тебе не привиделось? Чудовище было на самом деле?
— С чего ему было привидеться? — хмыкнул Бентли, — С пары-то стаканов?
Глава 21
В поисках кофе с сандвичами Стив Уилсон добрался до собственной приемной. Там находилось с десяток репортеров.
— Что нового, Стив? — справился Карл Эндерс из АП.
— Пока все тихо, — ответил Уилсон. — Если бы происходило что-нибудь важное, думаю, мне бы сообщили.
— А вы нам?
— А я вам, — подтвердил Уилсон. — Черт возьми, вам прекрасно известно, что мы не водим вас за нос.
— Да? А как насчет пушек?
— Это всего лишь обыкновенная мера предосторожности. У вас остались сандвичи или вы все умяли?
— Вон там, Стив, — показал Джон Гейтс из «Вашингтон пост», — в углу.
Уилсон положил на тарелку два сандвича и налил себе чашку кофе. Гейтс, развалившийся на кушетке, подвинулся и жестом пригласил его сесть рядом. Уилсон принял приглашение; тарелку и чашку он поставил на столик перед кушеткой. Эндерс уселся в кресло. Генри Хант, корреспондент «Нью-Йорк Таймс», устроился на кушетке с другого бока.
— Ваш рабочий день затянулся, Стив, — сказал он.
Уилсон впился зубами в сандвич.
— Черствый, — бросил он.
— Что происходит сейчас? — спросил Эндерс.
— Понятия не имею. Ничего не могу сказать, поскольку сам не знаю.
— Но говорить-то вы умеете? — фыркнул Гейтс.
— Умею, — подтвердил Уилсон, — однако сказать мне нечего. Вам ведь известны правила игры. Если я случайно обмолвлюсь о чем-то представляющем интерес, то это не для публики.
— Конечно, конечно, — поспешил заверить Эндерс. — Но войдите в наше положение, Стив. Вы же знаете, каково нам.
— Знаю.
— Меня беспокоит вот что, — проговорил Хант. — Каким образом власти намереваются выходить из ситуации? Прецедента не существует. Ничего подобного раньше не случалось. Как правило, кризис нарастает постепенно, за его развитием можно наблюдать. А тут раз — и на тебе, без всякого предупреждения.
— И правда, — присоединился к коллеге Эндерс, — как собирается действовать президент?
— Когда от проблемы никуда не денешься, приходится ее решать, — произнес Уилсон. — Приходится определять, в чем ее суть. В случаях, похожих на наш, трудно преодолеть скептицизм, который замедляет принятие решения. Нужно переговорить с множеством людей, выслушать их мнение и вынести собственное суждение. В общем, голова кругом, поневоле начнешь молиться. Я, естественно, не имею в виду…
— Вы описываете нам действия президента? — поинтересовался Эндерс.
— Я лишь отвечаю на ваш гипотетический вопрос.
— Скажите, Стив, что думаете вы, вы, а не президент? — спросил Гейтс.,
— Я пока не определился, — ответил Уилсон, — Слишком много всего сразу. Некоторое время назад я спрашивал себя, не стали ли мы жертвами внушения, которое развеется к утру. Разумеется, не развеется. Но такие мысли успокаивают. Мало-помалу я убедил себя, что эти люди действительно из будущего. Впрочем, так или нет, они пришли к нам, и от них не отмахнешься. Мне кажется, откуда они, не суть важно.
— Вы лично сомневаетесь?
— В том, что они из будущего? Нет, навряд ли. Их объяснение представляется вполне разумным. И потом — зачем им лгать? Что они выиграют?
— Тем не менее вы…
— Минуточку. Я вовсе не хочу, чтобы вы превратно истолковали мои слова. Не забывайте, мы разговариваем как друзья, просто сидим и беседуем.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
