проблемное, … о Самойловой слыхала? Весь город гудит.
— Ты-то причем? Пусть следаки да опера разбираются, привыкли, чтоб на них горбатились.
— И почему ты не начальник Управления, — хохотнул Горохов.
— На нем ездят, а он еще и смеется, — зло проговорила Верунчик, ставя тарелку перед мужем.
— Постой, постой. А не по твоей ли милости я до сих пор на службе? Начну права качать, отправят на отдых. — Это был удар по больному месту мадам Гороховой.
— Не, че. Надо так надо, — смягчившись, произнесла церберша, осознав, что нарвалась, и тут же ловко сменила тему. — Надолго?
— Не знаю, как пойдет?
— Так может подождать?
— Лучше ложись, чего мучатся.
Поднявшись из-за стола, Валентин подтянул галстук, добрался до туфлей и, накинув китель, прихватив под мышку фуражку, вышел за двери.
Капитан рассчитал время точно, нужную гражданку застал выгуливающей своего «монстра» во дворе и сразу направился к ней. Завидев участкового, Пусик, обычно не подпускавший никого к хозяйке, спрятался за ее массивное тело.
— Добрый вечер Аркадиевна, а что это с ним, — поинтересовался Валентин, кивнув на притаившегося «волкодава».
— Наговаривают на нас, — робко произнесла старушка, не ведая по какому вопросу понадобилась участковому, — собаки то добрых людей чуют, чего на тебя кидаться, — бормотала дама, заступаясь за четвероногого любимчика.
— Тамара Аркадиевна, это что ж получается, — лукаво улыбнулся Валентин, — весь дом, кроме тебя да Пусика, заселен злодеями? — Федорович влет прижал собеседницу аргументом, на который не было чего возразить. — Посмотри на эту хитрую морду, — капитан опять кивнул на питомца, — думаю, понимает чертенок, что показывать зубы представителю власти себе дороже.
— Опять кто-то пожаловался? — поникшим голосом поинтересовалась женщина.
— А было за что?
— Во народ нынче пошел, любят только себя, — принялась философствовать Тамара, — далась им моя собака, так и норовят обидеть старого человека. Вон Игнатьевы из первого подъезда огромного кобеля вообще без поводка выгуливают.
— Тоже не порядок, но на их собаку жалоб нет, с детьми играет, ко всем ластится.
— Ага, вот намедни Светочку из двадцать четвертой в лужу уронил. Короче, не томи Федорович, составляй протокол коли должен, — надулась собеседница.
— Постой, это не в тот ли день когда в соседнем дворе произошло происшествие. — Капитан стал переводить разговор на нужную тему.
— Не, днем раньше. — Аркадиевна потихоньку начала осознавать, что участковый пришел не по ее душу.
— Собаку в те дни как всегда выгуливала?
— А то.
— Тогда смотри, — Горохов поковырялся в смартфоне и, найдя фото Самойловой, протянул устройство предполагаемой свидетельнице. — Видела ее?
— Э не Федорович, … не разгляжу, слепая уже.
— Не гуди, — капитан нырнул во внутренний карман кителя, — может, подойдут, — протягивая очки, добавил он.
— Так это ж местная олигарша. — слегка подвигав «окулярами», ловя фокус, пробубнила Стешко.
— Кто? — Сразу не сообразил капитан.
— Подруга мэра, … как ее там, — Тамара на секунду задумалась, — Самойлова кажись, … да та, что вывалилась из окна.
— Так ты ее знаешь?
— А то, … правда лично не знакома, — тут же поправилась старушка, опасаясь неприятностей, — сказывают самая богатая баба в городе вот и окрестили олигаршей. — Женщина с недоумением посмотрела на участкового, без ведома которого казалось и мухи на районе не летают, — не знал что ли Федорович?
— Стало быть, видела в тот вечер?
— В какой?
— Не тупи Аркадиевна, — Горохов, для того чтобы свидетельница стала сговорчивее, сделал вид что сердится. — Когда видела Самойлову в последний раз? — произнес он официальным тоном.
— Так аккурат не задолго как того.
— И что она тут делала? — Участковый знал, что машина потерпевшей была обнаружена в этом дворе.
— Не знаю, дурь какая-то. Заехала к нам, машину бросила и пешком побрела к своему дому, а у нее там небось парковочное место, занять думаю никто не осмелится.
— Приехала сама?
— Одна, … в платье до пят, не иначе куда-то намылилась, … но мужика рядом не было.
— Посторонних не видела?
— Была странная баба, появилась как приведенье, чуть не напугала до смерти.
— Каким образом? — Поинтересовался капитан.
— Да просто, не было никого, а тут раз и в двух шагах человек.
— Может, отвлеклась, не заметила?
— Если бы.
— Постой, — уточнил капитан, — а «Буль-терьер» что незнакомку тоже пропустил, он же к тебе никого не подпускает?
— То-то и оно, сидел как мышка. А как баба прошла, заскулил и потянул домой.
— И куда пошла?
— Так аккурат за Самойловой.
— Лицо разглядела? описать сможешь?
Тамара отрицательно покачала головой.
— Это как? — Удивился Валентин, — сама сказала, прошла в двух метрах.
— Даже посмотрела на меня, но в это время перед глазами пошли круги, а затем белая пелена, подумала, давление скакнуло, хорошо скамейка рядом, еле добрела, отсиделась и мигом в квартиру. И опять хрень какая-то, давление хоть в космос.
— Во дворе еще кто-то был.
— Не а, — Аркадиевна задумалась, — разве что Витька с четвертого, курит каждые пять минут. — Она подняла голову и встрепенулась, — о, легок паразит на помине, опять дымит. Поговорил бы с ним Федорович, весь палисадник зараза бычками загадил. Мы с соседками цветочки покупаем, обихаживаем, посмотри какая красота.
— Что есть, то есть оценил работу участковый, мастерицы. Уж эту проблему решим, — заверил Горохов старушку и окинул глазами балкон.
Витюша, услышав, что речь идет о нем, от греха подальше слинял в комнату. Капитан, предполагавший «сдернуть» курягу вниз, вздохнул, осознав, что придется топать на четвертый этаж, но выбора не было. В дверь постучал тихо, понимая, что мужик не настолько глуп, чтобы пытаться избежать встречи.
— Добрый вечер, … пройдем на кухню, есть разговор, — произнес полицейский безапелляционно, не оставляя шансов для возражений.
Опустившись на предложенный стул, капитан несколько секунд, не мигая, смотрел на собеседника.
— Виктор Анатольевич, как у вас со слухом?
— Спасибо не жалуюсь? — Произнес мужчина, не совсем понимая, с чего бы это участковый обеспокоился такой деталью его здоровья.
— Стало быть, разговор с Тамарой Аркадиевной слышали?
— Более-менее, четвертый этаж все-таки. Наговаривает на меня карга старая. Может когда случайно и бросил окурок вниз так-то не специально.
— Выходит белый и пушистый? — Съязвил Валентин. — На балкон пустишь?
— А почему нет, мне скрывать нечего, пробубнил Виктор, сразу не смекнув для чего это участковому.
— И где мил человек твоя емкость для окурков или хотя бы пепельница? — Уже на месте поинтересовался капитан, вопросом загоняя хозяина квартиры в угол.
— Да я …, — начал было оправдываться мужик, но Горохов, оборвав, продолжил сам.
— Здоровый мужик, а веду себя как пятнадцатилетний пацан, — это хотел сказать?
Виктор поморщился, но перечить не стал.
— С сегодняшнего дня заводишь банку под окурки, и не дай Бог старушки пожалуются, привлечь есть много за что, но наиболее ощутимо в этом случае
